Родовое влечение - Кэти Летт Страница 6

– «Старший инспектор Джискард, – шипящий голос ведущего потонул в голосе Алекса, – вы отрицали, что один из участников митинга протеста «Гринпис» был арестован и подвергся оскорблению действием. Тогда как, сэр, вы объясните, откуда на его брюках, причем не где-нибудь, а в районе промежности, появился след от точно такого же очень дорогого черного крема для обуви, каким пользуетесь вы?»

– Я его уел. – Алекс еще раз нажал на кнопку громкости. – Жалкий лягушатник, ублюдок! – Гордый собой, он откинулся на подушку.

Мэдди внезапно вспомнила, что Алекс так и не прислал ей список своих недостатков и фобий.

Если бы она находилась поближе к началу Туннеля Любви, то взглянула бы на эту сцену по-другому и тем самым сделала бы первый шаг к пониманию причины той напряженной, проявлявшейся только в побелевших костяшках пальцев эмоциональной скачки, которую ей предстояло пережить.

Прелесть нового вкуса

Мама Мэдди утверждала, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Несмотря на заверения дочери в том, что та целится чуть выше, она ежегодно дарила ей на день рождения прессы для чеснока и всевозможные кастрюли. Однако Мэдди упорно сопротивлялась и не позволяла заманить себя в ловушку домоводства. На собственном опыте она сделала вывод, что «домашняя кулинария» – это область, где, по мнению мужчины, обитает его приятельница. Поэтому утром в понедельник, прежде чем отправиться на первое занятие в Школе кулинарии Пру Лейт, она тщательно загримировалась. Если в Сиднее узнают о курсах, ее поднимут на смех. На дворе девяностые. Единственное, ради чего женщине стоит заваривать кашу, – это решение проблем.

Перечитав в сотый раз последнюю открытку Алекса – «Привет из рая морских лисичек. Местная полиция, как обычно, принимает суровые меры. Стандартная ситуация: «Не морочьте нам головы, мы сами их вам поморочим». Как занятия? Жду не дождусь, когда в моем меню будешь ты», – Мэдди запихнула ее в бюстье и вошла в класс. Она тщательно продумала наряд для посещения курсов и сейчас была одета в жакет из фальшивого стриженого леопарда, красную кожаную мини-юбку и сапоги-«чулки». Другие ученицы к кухонному фартуку нацепили жемчуга. На украшенных цветочками табличках – таких же, какие прицепляют детям в детском саду, призывая: «Давайте знакомиться!», – красовались имена «Кларисса», «Октавия», «Саския». Те, у кого было тройное имя, носили две таблички, чтобы уместить его. Ученицы оживленно обсуждали своих мамочек и лошадок и делились жеваными-пережеванными идеями о любви и браке.

– Привет, – поздоровалась Мэдди, усаживаясь за предназначенную ей парту.

Женщины сухо кивнули ей и разгладили белые фартуки с таким видом, будто это были бальные платья. На стенах посверкивали медные кастрюли и сковороды. Ингредиенты для урока были разложены на подносах, предварительно взвешенные, аккуратно упакованные и готовые к употреблению. Преподавательница Присцилла («зовите меня Плам») принялась с достойным миссионерки рвением перечислять цели уроков: хаггис,[6] рубец, бифштекс, пудинг с начинкой из почек, кишки для кровяной колбасы и почки в соусе «Роберт». На учительском столе, по бокам которого стояли духовки и газовые плиты, были разложены зарезанные и четвертованные представители животного мира. Плам по локоть запустила руки в их туши и увлеченно копалась в них. Когда она вытащила нечто, напоминавшее путаницу из велосипедных камер, Мэдди отвернулась. Жизнь на готовых блюдах из кафе с каждой минутой казалась ей все более привлекательной.

Мэдди была погружена в непристойные воспоминания о постельных подвигах Алекса, когда дверь со стуком распахнулась и в класс вошла женщина. Темноволосая, она выглядывала из своей меховой шубки, как крыса из норки.

– Для тех, кто не знает, меня зовут Джиллиан Касселлс, – объявила новоприбывшая.

Ее голос был под стать кричащему наряду. Когда Джиллиан скинула шубку, Мэдди обратила внимание на то, что она по-модному тонка. Причем настолько, что могла бы пролезть в собственный браслет с очаровательными брелоками. Кстати, кроме брелоков, в ней не было больше ничего очаровательного.

– А там, – Джиллиан Касселлс указала рукой на дверь, при этом ее длиннющие ногти мелькнули, как пять смертоносных кинжалов, – Имельда. – В проеме показалась мужеподобная филиппинка. – Когда понадобится, она будет вместо меня возиться с водой. – Она упрятала в ножны свои кинжалы. – У меня нежные кутикулы.

Октавии, Клариссы и Саскии с подозрением уставились на новенькую. К великому сожалению Мэдди, Джиллиан танцующим шагом направилась к пустующему стулу рядом с ней. Пристроив на спинке свою шубку, она потянулась через парту и с хрустом выдрала листок из блокнота Мэдди.

– Уверена, ты не возражаешь. Мэдди положила блокнот на колени.

– Будь моей заклятой гостьей!

– Так ты с того края земли? – Ярко накрашенные глаза Джиллиан скользнули по Мэдди. – Можешь не отвечать. Ты еще не получила свой багаж из камеры хранения?

– Внимание, девочки! – раздался звонкий голос Плам. – Чтобы избавиться от всякого мусора, мозги нужно вымачивать сутки. – Мэдди подумала, что эта процедура пошла бы на пользу серому веществу Джиллиан Касселлс. Когда она высказала эту полезную идею вслух, Джиллиан издала шипящий смешок и скрестила стройные ноги, обтянутые чулками.

– Итак, какого типа муж тебе нужен? Мэдди аж покраснела от возмущения.

– Что?

– Кулинарные курсы – это часть приданого англичанки. Посмотри вокруг. Ты думаешь, хоть одна из них замужем?

Мэдди в деланном потрясении закрыла лицо руками.

– Разве сейчас не девяностые? Боже, на секунду мне показалось, что я попала во временную петлю и оказалась в жуткой эпохе Дорис Дей.[7]

Джиллиан ликующе прищурилась.

– Господи, феминистка. Вот забавно!

Мэдди почувствовала, как в висках запульсировал гнев. Кто эта жуткая грымза? Такое впечатление, будто она шагнула сюда прямо со страниц «Пособия для Слоун-Рейнджера».[8] Мэдди никогда прежде не сталкивалась с такой высокой степенью самолюбования. Джиллиан Касселлс принадлежит к тем, кто готов выпрыгнуть из собственного именинного торта. Мэдди решила игнорировать свою соседку и молча сидела, барабаня пальцами по столу.

– Знаешь, что феминизм дал женщине? – не унималась Джиллиан. – Язву, коронаротромбоз и меньшую продолжительность жизни.

Мудрое решение Мэдди растаяло, как кусок масла на демонстрационной сковороде.

– А также право голоса, право на аборты, свободу не сидеть в ожидании Мистера Совершенство.

– Мистера? – Джиллиан отпрянула, шокированная. – Милочка, да кто же говорит о мистере? Я жду не Мистера Совершенство, а Лорда, Барона, как минимум Маркиза Совершенство!

Мэдди повернулась к ней спиной, давая понять, что не желает продолжать тему, и попыталась сосредоточиться на указаниях преподавательницы. Плам орудовала чем-то, похожим на судейский молоток. Этой штукой она колотила моток велосипедных камер до тех пор, пока они не