Просто сожители - Чарити Феррелл Страница 6

— Я думал, ты вернешься, чтобы снова лишить меня презервативов. — Он наклоняет голову в сторону и изучает меня. — Мы никогда не вели здесь такой спокойной беседы.

Я смеюсь.

— Я знаю! Я могу узнать, что ты такой забавный, как о тебе говорят.

Он становится выше и слегка раздвигает губы.

— О, поверь мне, со мной очень весело.

— Ничто из того, что я получала от тебя, не говорит о веселье, так что мне нужно это доказать. — Я помешиваю свой напиток, делаю глоток и стону, отстраняясь. — Святое дерьмо. Это восхитительно. Что в нем?

Он поднимает подбородок.

— Не твое дело.

— Ты не можешь не сказать мне, что в моем напитке. Разве это не противоречит кодексу поведения бармена?

— Алкоголь. В нем есть алкоголь.

— Теперь я одна из барменов. — Я делаю еще один глоток и прокручиваю его во рту. — Виски. — Еще глоток. — Южный комфорт[3]?

Он смотрит на меня, не мигая.

— Серьезно? — Я обхватываю губами соломинку, наш зрительный контакт не ослабевает, и делаю еще один глоток. — Определенно SoCo (сокращенно от Southern Comfort, — прим. ред.) и апельсиновый сок.

Он слегка кивает, ухмыляясь.

— Девушка знает свой виски.

— Девушка знает свой виски. — Я делаю еще один глоток и поднимаю бровь. — Джин?

— Возможно.

— Определенно джин. Чего еще мне не хватает?

— Если я скажу тебе, мне придется тебя убить.

— О Боже, никогда больше не говори этого при мне. Твой возраст дает о себе знать. Мой отец так говорит.

Он раскинул руки.

— Эй, все, черт возьми, так говорят!

Я поднимаю свой стакан в воздух.

— Продолжай, бармен. К концу вечера я вычислю весь список ингредиентов. Может быть, я даже дам несколько советов, как сделать его лучше.

Бар заполнен, но он ни от кого не принимает заказы. Он поднимает палец, когда называют его имя, его глаза впиваются в меня, как будто я его коктейль. Меня охватывает удовлетворение, и мои щеки краснеют. Это я приковываю его внимание.

— Считай себя особенной, потому что я приготовил тебе этот напиток. Обычно это не в моем стиле. — Он потирает руки. — А теперь, я бы с удовольствием хотел продолжить эту игру в угадайку, но клиенты ждут. Иди пей и наслаждайся ночью.

Я хмурюсь, не желая покидать его. Я хватаю свой напиток, но он останавливает меня, не давая развернуться.

— Еще кое-что, Малолетка.

Мои колени слабеют, когда он подходит ближе. Нас разделяют считанные сантиметры. Я вдыхаю его запах — корицы и специй — и чуть не умираю, когда он опускает голову и касается губами моего уха.

— Скажи мне, именинница, — шепчет он.

Я задыхаюсь. Не упади на задницу. Дыши.

— Что? — заикаюсь я.

— Кто этот чувак за столиком позади тебя, который смотрит на меня убийственным взглядом? Он знает, что ты пришла сюда за мной?

Мои ногти впиваются в барную стойку, портя мой свежий маникюр, и я дрожу, когда во мне проносится что-то, чего не должно быть — желание.

Я так увлеклась Малики, что забыла о Девине. Я ненавижу, что потеряла наш контакт, когда снова взглянула на Девина. Его челюсть сжата, а глаза устремлены на нас.

Черт.

Он сам пригласил себя сегодня вечером. Мы друг для друга — эксклюзивная добыча, мы не встречаемся с другими людьми и не делимся любовными утехами.

Я пожимаю плечами, оглядываясь на Малики.

— Он вроде как, типа мой парень.

— Вроде как, типа? — спрашивает он. — Как, блядь, кто-то может быть вроде как, типа твоим парнем?

— Я имею в виду… мы ничего не оформляли официально.

— Несколько советов, Сьерра: мужчина, который хочет тебя, никогда не позволит тебе сказать, что он вроде как, типа твой парень. — Он ловит мой подбородок и проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Это за мой счет, Малолетка. Иди, бросай своего вроде как, типа парня и устраивай себе охрененный день рождения.

Глава 4

Сьерра

Двадцать два года

Я вхожу в паб «Down Home» и, как обычно, направляюсь прямо к Малики. Сейчас ранний вечер, и ночная публика еще не набилась сюда. Это дает мне достаточно времени, чтобы досадить ему до того, как клиенты придут с требованиями выпить.

Я опускаюсь на табурет и смотрю, как он наливает пиво задумчивому клиенту. Он кивает, когда мужчина расплачивается, а затем его глаза встречаются с моими. Мы обмениваемся улыбкой — моя, без сомнения, полна дурашливости. Он берет полотенце для уборки, делает несколько шагов, разделяющих нас, и останавливается передо мной. Он опирается на пятки и ждет, пока я заговорю.

Я перекладываю свой вес на табурет.

— Угадай, что со мной случилось.

Он вытирает руки о полотенце.

— Кто знает, что с тобой, Малолетка?

— Я вернулась домой!

Он хихикает.

— О боже, это чертова беда. Надо бы предупредить власти.

— Не делай вид, что ты втайне не рад, что я смогу досаждать тебе еще больше, — говорю я с большим достоинством, чем положено человеку, преследующему его.

Я беру арахис из хромированного ведерка на стойке, раскрываю скорлупу и кладу орех в рот.

Когда я возвращалась домой на каникулах, я всегда направлялась прямо в паб, чтобы увидеть его. Я заказывала у него все свои напитки, прогоняла своих друзей, чтобы потусоваться с ним в баре, и проводила здесь больше времени, чем дома.

К сожалению, это не означает, что мы вели глубокие беседы. В баре многолюдно, и большинство местных жителей заказывают у него, а не у других барменов. Мы ведем светскую беседу, пока его снова не окликают.

— О, принцесса, я не могу дождаться. — Он подходит ближе, заставляя мое дыхание сбиться, и смягчает свой тон. — Что заставило тебя вернуться домой? — Его улыбка расширяется. — Ты хочешь видеть меня каждый день, не так ли? Мне нравится, что ты находишь меня неотразимым.

Слава Богу, бар скрывает вид на то, как я сжимаю свои бедра под платьем макси. Это игра Малики. Он обожает дурить мне голову. Он подходит ближе, шепчет мне на ухо, а потом отходит, чтобы обслужить клиента, и на его лице появляется дерьмовая ухмылка. Эта задница знает, что он меня привлекает. Я закатываю глаза и бросаю в него скорлупу.

— Ты такой высокомерный. Ну, не знаю, может, я вернулась домой, потому что, — я прижимаю палец к уголку губ, — здесь живет моя семья. Какое у тебя могучее эго, бармен. Тебе стоит выпить немного.

— Твоя семья и я, — поправляет он с ухмылкой.

Неужели я настолько прозрачна?

Сколько