Маурин Ли - Мечты Энни Страница 60

Мари недовольно скривилась.

— Что на тебя нашло? Почему ты носишь это платье, сестренка? Оно выглядит старомодным, особенно с туфлями на плоской подошве. И почему бы тебе не сделать что-нибудь со своими волосами? Они остались такими же, как в детстве.

— Неужели я так ужасно выгляжу? — Энни в смятении поднесла руку к голове. — Я собиралась поднять волосы наверх, но тут начали приходить гости, и я даже не успела нанести макияж. Я сшила это платье к своему совершеннолетию. Мне казалось, что оно выглядит очень нарядным.

— Такая длина вышла из моды уже много лет назад.

Зато Мари действительно выглядела очень модной. На ней было черное строгое платье с дерзко-сексуальным глубоким V-образным вырезом, обрамленным прелестными черными кружевами с зубчатой каймой. Юбка была немного выше колен. Темные волосы Мари были коротко подстрижены.

— Я спрошу Лаури, можно ли мне купить ткань для нескольких новых платьев.

— Не спрашивай его, сестренка. Просто скажи, что тебе нужно больше одежды.

Легкой походкой в кухню вошла Сильвия. На ней было ослепительное розовое платье, оставлявшее одно плечо обнаженным. Край одежды был обшит серебристой тесьмой. Наряд дополняли серебристые сандалии с заостренным носком. Мари тут же удалилась, и Энни стало интересно: неужели эти двое все еще помнят, почему они не любят друг друга.

— Больше вина, — пропела Сильвия. — Белого для меня и красного для Эрика, и ради всего святого, Энни, выходи из кухни и повеселись. Мы все слишком хорошо проводим время, чтобы думать о еде. Ты выглядишь утомленной.

— О, Мари сказала, что я выгляжу старомодной, а теперь еще и утомленной. Я уж точно не идеальная хозяйка.

— Никто не требует от тебя, чтобы ты была идеальной. — Сильвия взяла Энни за руку. — Ну же, пойдем.

— А кто сделает сэндвичи? Ты?

— Даже не подумаю. Оставь сэндвичи и выпей бокальчик вина.

— От него меня будет только мутить. В данный момент у меня все вызывает приступ тошноты.

Она снова забеременела, но на этот раз все было совершенно по-другому. Энни скверно чувствовала себя по утрам, и почти все, что она съедала, вызывало у нее тошноту. Если бы она знала, что ей будет так плохо, то не предложила бы устроить вечеринку, но пригласительные открытки были разосланы еще несколько недель назад.

Сильвия потащила подругу в гостиную. Там, прислонившись к стене, курил Эрик Черч. Энни невзлюбила Эрика с первого взгляда. Возможно, это было вполне естественно — не испытывать симпатии к человеку, который намерен жениться на твоей лучшей подруге. В конце концов, Сильвия ведь тоже постоянно отпускала колкости в адрес Лаури. Однако до сих пор Энни держала свои мысли при себе.

Эрик напоминал ей денди эпохи Регентства. Он был скорее привлекательным, а не красивым, с тонким орлиным носом и белокурыми волосами, уложенными назад. Жених Сильвии отличался высоким ростом и стильно одевался, и Энни представила его в сюртуке с кружевным галстуком и хлыстом.

Сильвия и Эрик жили на Аппер Парлимент-стрит фактически как муж и жена с тех пор, как познакомились пятнадцать месяцев назад. Они собирались пожениться на Пасху.

— Привет, Энни.

Похоже, Эрику было скучно. Он взял у Сильвии бокал, а она обвилась вокруг него, уткнувшись ему в шею. Энни смутилась. Эта парочка не отлипала друг от друга, даже на людях. Эрик, заметно повеселев, лизнул ушко возлюбленной.

После короткого разговора, во время которого Сильвия и Эрик, не замечая остальных, смотрели друг другу в глаза, Энни извинилась, сказав, что ей надо идти, и ее тут же перехватил один из коллег Лаури по кооперативу.

— Лаури признался нам, что вы снова ждете ребенка, Энни, — произнес Фред Куиллен звонким голосом, который всегда звучал несколько странно для человека с телосложением борца-тяжеловеса. — Мои поздравления. И когда же он должен родиться?

— Где-то в середине июля. Саре к тому времени исполнится год и десять месяцев.

— То есть у них прекрасная разница в возрасте.

— Вообще-то мне хотелось бы, чтобы наши дети были погодками, но Лаури сказал, что нужно немного повременить.

Было трудно что-нибудь услышать из-за грохочущей музыки и гула несмолкающих голосов. Энни заметила, что Лаури, держа в руке бутылку, похоже, совершенно позабыл о том, что должен наполнять бокалы. Он был всецело поглощен беседой с Дот и Бертом и еще какой-то парой, состоявшей в лейбористской партии, чьих имен она никак не могла вспомнить. Энни еще раз извинилась, сказав, что ей надо пойти взглянуть на Сару, которая могла проснуться от шума. Она уже несколько раз заглядывала в комнату дочурки, но Сара безмятежно спала. Похоже, ее не разбудило бы даже землетрясение.

— Потрясающая вечеринка, Энни, — сказал Крис Эндрюс, когда она проходила мимо. Он болтал с ее сестрой и Клайвом Хоскинсом, и она на мгновение вспомнила, что именно его пьеса «Златовласка» пробудила в Мари желание стать актрисой.

Поднимаясь по лестнице, Энни увидела, как из ванной комнаты вышла Валерия. Она выглядела очень эффектно в переливающемся голубом атласном платье с разрезом в виде петли, закинутой за шею, и прической, по-новому уложенной сегодня днем. Энни почувствовала себя подавленной при мысли о том, что у Валерии уже двое детей, а у нее самой — только один ребенок. Келли Каннингхэм появилась на свет в июне, и ей сейчас было уже шесть месяцев.

— Ложная тревога, — сказала Валерия.

— Ты что-то сказала?

— Помнишь, я говорила тебе, что у меня задержка? Так вот, я готова была поклясться, что у меня только что начались месячные, но оказалось, что это ложная тревога. Похоже, мы с тобой вместе отправимся в родильное отделение. Кстати, ты случайно не видела Кевина?

— Нет, хотя будь здесь хоть дюжина Кевинов, я бы, скорее всего, этого не заметила. Я собираюсь побыть немного в тишине и спокойствии, с Сарой.

— Наверное, ты чувствуешь себя мерзко, да? — сочувственно произнесла Валерия. — Я испытывала нечто похожее, вынашивая Гари. Сразу начинаешь задаваться вопросом, почему это женщины хотят и дальше рожать детей, так ведь? — И с этими словами она сбежала по лестнице.

Сара спала в маленькой комнатке, расположенной в передней части дома. Обои здесь были кремово-желтые, украшенные узором из белой тесьмы. Малышка лежала на боку, не издавая ни звука. Энни поспешила проверить, дышит ли она, хотя уже миллион раз делала подобное и раньше. Она погладила кудряшки дочурки. Сара даже не шелохнулась, несмотря на то, что пол ходил ходуном, резонируя в такт музыки.

Энни чувствовала, как учащается биение ее сердца. Неужели все матери, глядя на своих маленьких чад, испытывают чувство безграничной любви вперемешку с беспокойством? Ей вдруг стало любопытно, исчезнет ли это чувство, когда дети подрастут. Интересно, испытывает ли Дот нечто подобное по отношению к своим повзрослевшим парням? У Томми и Алана были собственные семьи, закладные на дом, и им уже приходилось волноваться за свою работу. Майк ушел из «Инглиш электрик», отказавшись от этого вполне приличного места только для того, чтобы организовать свою поп-группу, которая так и не состоялась. Теперь же он работал в машиностроительной фирме, в которой, можно сказать, процветала «потогонная система». А младшие сыновья Дот еще только вступали во взрослую жизнь.