Стелла Чиркова - Два берега Страница 61

— Но ведь три года…

— И что? Терпеть его еще тридцать три года в память об этих трех?

— Я просто… — смутилась Жанна. — Вроде бы и свадьбу назначили.

— Да и в баню свадьбу! Люди вообще из-под венца сбегают, подумаешь. Выйду за другого.

— Он зовет?

— Нет, — призналась Катя, помрачнев, — не зовет. Но лучше остаться старой девой, чем замуж за этого козла Лешу.

На этом и решили. А утром, когда Катя завела речь о некоторых, которые брыкаются по ночам, и о покупке раскладушки, Жанна, покраснев, сказала, что она будет жить у Александра.

Александр обрадовался, услышав про дефицит места в комнате сестренок, и быстро примчался забирать вещи.

— Спасибо тебе, Катюша, — галантно сказал он, демонстративно целуя Кате руку, — благодаря тебе Жанна наконец-то станет моей.

— Не станет, — заявила Катя и подмигнула Жанне, — она женщина свободная.

— На моей территории я как-нибудь ее свободу сумею ограничить — полушутя-полусерьезно парировал Александр.

— Свободу девушки ограничивает только одно, — томно произнесла Катя, красиво поправляя светлый локон, — и это… и это…

— Катя, не томи — что же это? — принял игру Александр.

— Ах, я стесняюсь!

— Да все свои!

— Открываю страшную тайну. — Катя перешла на патетический шепот. — Хочешь владеть моей сестрой — веди ее к алтарю. Обручальное кольцо поможет тебе ограничить ее свободу… Ах, белое платье так идет к ее русым волосам…

— Ладно, хватит, я тороплюсь. — Александр быстро подхватил сумки с вещами. — Как удержать девушку, разберусь, без белого платья твоя сестра не останется, окольцую своевременно, тебя возьму свидетельницей. Все, мы побежали, Елизавете Аркадьевне передайте, что привезу ей обещанные пряности.

Из всей пикировки Кати и Александра Жанна поняла только одно: Александр не против женитьбы. И твердо решила в самое ближайшее время сдать анализы и пройти все обследования, чтобы не медлить с ребеночком.

— Сашенька, — спросила она уже по дороге, — ты ведь не потребуешь, чтобы я бросила работу, верно?

Александр удивленно посмотрел на девушку и сказал:

— Мне и в голову не приходило… Если ты сама захочешь сидеть дома и заниматься хозяйством — то я не буду требовать, чтобы ты обязательно работала, но если тебе нравится твоя работа…

— Нравится, — сказала Жанна. — Иногда я ее ненавижу и даю себе клятвы, что обязательно уйду на другое место завтра же, но я слишком люблю нашу Тэвэшку.

«Наша Тэвэшка» была второй по счету организацией в жизни у Жанны. Едва окончив школу и подав документы на факультет филологии в педагогическом, девушка появилась на пороге крошечной районной студии, снимавшей местные новости для жителей буквально нескольких кварталов, и предложила свои услуги. Предложение отвергли в достаточно насмешливой форме, но Жанна не расстроилась, узнала адреса всех таких же маленьких каналов и методично обошла один за другим. Повезло ей достаточно быстро, и, пока ее одноклассницы отдыхали на даче, в Египте и на Бали, Жанна училась тележурналистике. Ездить приходилось далеко — практически на другой конец города, зато кабельное обслуживало целых два района и еще кусочек третьего. Помещение арендовали у ДЕЗа в обычном подъезде обычного дома — три крошечные комнатушки: в одной принимали гостей прямого эфира и записывали новости, в другой была аппаратная, а третья служила корреспондентской, редакторской, складом, столовой и подсобным помещением одновременно. Студия располагала двумя старенькими компьютерами, одной бетакамовской камерой и шестью сотрудниками — генеральным директором, главным инженером, выпускающим, редактором, оператором (он же монтажер) и беременной журналисткой, на место которой и согласились взять Жанну с символическим окладом и обязанностями прислуги. Впрочем, четкой иерархии все равно не было — генеральный директор вместе с главным инженером клеили обои и красили батареи, редактор бегала по съемкам, а девочка-выпускающая драила полы и приносила из дома борщи для уставшего от ремонта начальства. Жанна легко и быстро вписалась в коллектив, научилась озвучивать ролики и красить батареи примерно одновременно, оказалась телегеничной и уже через три месяца вела новости и две ею же созданные передачи, дипломатично лавировала между чиновниками разных рангов и изящно подавала чай высоким гостям. В день она успевала сбегать на три-четыре съемки (машины у студии не было, оператор носил камеру, а журналист — зарядное устройство и сумку оператора), написать новостной блок, а иногда, засидевшись за полночь, еще и доделать его. Ночевать частенько приходилось у девочки-выпускающей или у главного инженера (мальчишки на три года старше Жанны) — они жили поблизости. Такое «горение на работе» было для студии нормой, и родители часто ворчали, что у дочери нет никакой личной жизни. Впрочем, когда девушка поняла, что времени на учебу у нее совсем не остается, она подала заявление.

Уходила не по-хорошему. Ее назвали предательницей и наглой неблагодарной тварью, которую подобрали на помойке и обучили тайнам мастерства, а она испугалась трудностей и сбежала. Жанна краснела и бледнела, но заявление не забрала. Ее зарплаты хватало ровно на проездные и оплату своей части коммунальных услуг, три часа тратилось на дорогу и двенадцать — четырнадцать — на саму работу. На окружном же кабельном (двадцать минут пешком от подъезда) Жанне предложили должность корреспондента с окладом в пять раз выше плюс социальный пакет плюс премии плюс оплату переработок плюс разные бонусы плюс график с восьми до семнадцати или с тринадцати ноль-ноль до двадцати одного часа, неделя через неделю. Выбор был очевиден.

На окружном канале Жанна работала больше десяти лет. К этому времени она вполне могла бы претендовать на место где-нибудь в Останкине, но не хотела. Не только из-за надбавок за выслугу лет или дружного коллектива. Ее спокойному характеру куда более импонировала размеренная жизнь «нашей Тэвэшки», чем муравейник центральных каналов — те, кто уходил туда, часто жаловались на собачью жизнь. В принципе Жанна мечтала о карьере — но тоже в рамках знакомой работы — стать заместителем главного редактора, а потом и главным редактором канала.

Девушка не знала, как объяснить Александру, чем именно ей дорога работа. Почему лестно, когда на рынке тетки бесплатно бросают в пакет персики или творог и кричат соседкам: «Смотри, вот девочка, которая новости читает!» Почему нравится ездить по школам и смотреть, как дети репетируют спектакли. Почему приятно утром перекликаться на длинной лестнице и обгонять подруг, прыгая через ступеньки. Почему интересно бывать на встречах ветеранов, выпускных вечерах, детских праздниках. Жанна знала одно: за десять лет она сроднилась с «нашей Тэвэшкой» настолько, что уйти — означало отрезать от себя кусок.