Омут (СИ) - "novel2002" Страница 61

Вместо просьб Дальский упрямо сжал сердитые, несговорчивые, умеющие так вдохновенно отсасывать губы.

Пока он размышлял над тем, что лучше – унижаться, просить и получить оргазм или сохранить достоинство, мучиться дальше и скопытиться от истощения и неудовлетворенности, - Максим немного покачался на нем, намекая, как было бы хорошо Дальскому, если бы тот сдался, довольно жмурясь, потеребил свои соски, погладил пах, повздыхал сладострастно и в очередной раз затих. Мрачный Дальский посопел, чувствуя эту легкую, дразнящую качку, покрутил шеей, подергал связанными руками, потер одну ладонь об другую и рассержено рыкнул:

- Ну, ладно!.. Ладно! Если тебе доставляет удовольствие унижать меня, я буду просить!

Максим счастливо вздохнул, удовлетворенно поерзал, устраиваясь удобнее и приготовился слушать.

- Пожалуйста… - неуверенно начал «мотивирующую» речь Дальский, явно сражаясь в это время со своей буйно расцветающей гордыней. – Пожалуйста… Позволь мне кончить… Прошу… Мастер!

Настроение резко поползло вверх. Максим прикрыл рот ладонью и постарался не ржать, ведь смех рвался наружу, сотрясая все тело, а Егор был не настолько дурак, чтобы принять его конвульсии за прочувственный плач. Тот, видимо, и так что-то заподозрил, потому что заткнулся и набычился. Молчал, сопел, и Максим скоро пожалел, что развел такую канитель. Кончить ему хотелось ничуть не меньше «молящегося», а придумывать просьбы временно покорный, но неопытный в этом деле Дальский мог такими темпами до самого утра.

Но тот не стал и дальше испытывать его терпение. Ни с того ни с сего подобрался, открыл рот, вздохнул глубоко, будто готовился выступать с важным докладом, и зарычал низким, повелительным, ни разу не умоляющим голосом:

- Позволь мне спустить, Мастер, потому что как только освобожусь, я найду тебя и вздрючу так, что ты неделю ни сидеть, ни ходить не сможешь. Сначала присуну тебе за щеку, потом протолкну до самой глотки и буду трахать твой рот так глубоко, что ты начнешь давиться, а я в это время буду держать тебя за волосы и тащиться от этих спазмов. А после этого порадую членом и твою бойкую нерастянутую задницу, и будь уверен, я буду ебать эту голодную сучку до тех пор, пока твоя дырка не превратится в туннель, и отпущу только тогда, когда член начнет из нее вываливаться. А потом ты снова возьмешь в рот и все повторится с самого начала…

Пока онемевший Максим пялился на него с открытым ртом, Дальский перевел дыхание и продолжил со спокойной холодной усмешкой:

– А когда я солью в тебя все что смогу, я возьмусь за игрушки, которые ты, похоже, просто обожаешь и буду трахать ими, пока у меня опять не встанет. Потом снова засажу и буду натягивать до бесконечности, и поверь мне, тогда ты уже сам начнешь просить и умолять отпустить тебя. Поэтому, пожалуйста, позволь мне кончить сейчас, иначе потом я возьмусь за тебя всерьез, и ты поймешь, насколько болезненной может быть такая ядреная ебля.

Дальский заткнулся и самодовольно ухмыльнулся жесткими нервными губами.

Чертов партизан. Решил, видимо, погибать с честью.

Максим, который очень внимательно вслушивался в его монолог и, естественно, тут же представлял все это в картинках, с силой прикусил ребро ладони. Выкрутил и без того придушенные яйца, болью прогоняя ударившую по ним истому. Картинки, которые он видел в своем воображении, были слишком живыми и горячими. Они кружили в голове цветным калейдоскопом, щекотали нервные окончания, заставляли дрожать пальцы, а кожу - потеть и лосниться.

Если бы кто-то из проверенных клиентов сказал нечто подобное настоящему Тони, Максим бы без колебаний свернул ему шею, конечно, если бы успел добраться до него раньше Станислава, потому что для нежного Тони такие маниакально-страстные откровения обернулись бы в конце концов страхом и ночными кошмарами. Но Максим не был изломан и искалечен так же, как бедный, слишком красивый для хрупкого смертного итальянец. Самого Максима такие слова, особенно исходящие от Дальского, заводили до такой степени, что у него вся грудь мгновенно пошла красными пятнами в преддверии близкого оргазма.

- Ну! - потребовал Дальский, не дождавшись реакции на свои слова, и нетерпеливо наподдал снизу бедрами. – Я хочу тебя, и, судя по тому, как ты сейчас течешь мне на живот, ты тоже хочешь меня. Так давай – пожалуйста! - не будем издеваться друг над другом и получим обоюдное удовольствие…

Максим закатил глаза и рассеяно покусал губы. Решившись, взял в руки приборчик, к которому были присоединены электроды и пустил по проводам слабенький ток, с интересом поглядывая на лицо Дальского.

Тот встряхнулся от первого же покалывания и недовольно заворчал:

- Снова-здорово!

Беззвучно хмыкнув, Максим приподнялся и завел руку за спину. Нащупал туго перетягивающую Егоркины яйца веревку, дернул за узел, и тот мгновенно распустился, давая упертому придурку хоть небольшую, но свободу.

- Наконец-то! - усмехнулся Дальский, а Максим, не останавливаясь и не давая себе времени подумать, потянулся к связанным рукам и осторожно вложил в его ладонь электростимулятор.

- Это еще что такое?

Озадаченный Дальский слегка выкрутил руки, так чтобы можно было дотянуться до коробочки. Осторожно пощупал ее кончиками пальцев, быстро нашел регулятор и слегка провернул его.

Электрическая волна ударила сильнее, прошила их обоих с головы до пят. Забывший вовремя закусить плеть Максим тяпнул себя за палец и замычал от наслаждения.

- Ух ты! – с детской непосредственностью выдохнул Дальский, когда смог продышаться, и смело приступил к дозволенным ему экспериментам.

Повернул регулятор сначала в одну, а потом в другую сторону - обоих любовников сначала нежно погладило по всем сладко поджимающимся внутренностям, а потом ударило так, будто кто-то отвесил им чувствительный пинок под задницу. При этом ощущения Дальского были, конечно, сильные, но Максиму доставалось намного больше. Если сквозь Егора разряд пробегал искрой, не задерживаясь в его теле, то Максим еще долго чувствовал глубоко внутри себя остаточное беспокоящее жжение.

Умопомрачительное удовольствие заставляло его разум плавиться. Максим вибрировал от ударов тока всем телом, смаковал задницей член, мычал в ладонь и радовался, что взял самый простой и самый безопасный прибор из тех, что были в Клубе. Если бы он позволил Дальскому проводить эксперименты на оборудовании, которое использовал для своих сессий Станислав, при таком бесстрашном, криворуком и слепом обращении их бы обоих убило током, изжарив изнутри, буквально за десять секунд.

Он уже представлял, как посмотрит на него Станислав, когда они встретятся после сеанса, ведь тот находился в этот момент за зеркалом и воочию лицезрел это вопиющее нарушение техники безопасности. Примчавшийся в комнату Тони Максим был так зол, что совершенно забыл про наушник, которым пользовался до этого, и сопутствующих комментариев своим действиям не слышал, но прекрасно знал, что Станислав все видит и потом за все ему выскажет.

Он почти ничего не слышал, кроме сильного шума в ушах, когда учащенно дышащий Дальский заметил с мрачным весельем:

- А мне начинает нравиться.

Провернул регулятор на минимум и тихо произнес:

– Но пора уже заканчивать эти забавы.

Его пальцы вцепились в прибор и плавно увеличили мощность до максимума.

Максима накрыло с головой, ударило снизу мощными частыми разрядами. Электричество прошивало его золотыми нитями, бежало по позвоночнику, вонзалось в живот и бедра, рассеивалось там мельчайшими искрами. Эти искры кололи кости, воспламеняли кожу алыми пожарами.

От первого же удара Максим выгнулся, запрокинул голову и вернулся к жеванию ладони. Застонал глухо сквозь зубы, впившиеся в кожу, качнулся, уже не соображая, то ли хочет сняться с члена и прекратить эти чувственные муки, то ли насадиться на его еще плотнее и терпеть это царапание до полной потери сознания. От его рывка разряд сдвинулся, поскребся глубоко и сильно – так, как надо. Через пару мгновений Максима развезло, расшатало, и выбора у него уже не осталось.