Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений Страница 62

– Когда я попал сюда впервые, даже не поверил, что так бывает, – поддержал его Иван, – и вот теперь у меня есть постоянная любовница. Ее зовут Мяу. Ну, в общем, как-то так. Сплошная путаница с этими тайскими именами.

Мы с Настасьей потрясенно молчали. Борис принял наш культурный шок за любопытство и продолжал распинаться:

– Впервые я попробовал с тайкой просто из любопытства. Но теперь я в сторону русских девушек даже смотреть не могу.

– Я тоже, – вздохнул Иван, и мы обе впервые в жизни почувствовали себя пришельцами с планеты бесполых существ, оказавшихся на чужом празднике жизни.

Щебеча на своем птичьем языке, мимо нас прошла стайка ярко одетых тайских девушек. Изобилие дешевых украшений, неудобные в жарком влажном климате каблуки и накрашенные по всем правилам классического визажа глаза ясно давали понять, в какой сфере деятельности преуспевают девчонки. Мне бросилось в глаза, что ни у одной из них не было груди в полноценном смысле этого слова. Так, неоформившиеся подростковые холмики под вызывающими тряпками. Они были похожи на маленьких девочек, которые тайком от родителей окунулись в бурлящий водоворот водевильной яркости.

– Но что в них такого особенного? – обратилась я к нашим новым знакомым, недоумевая. – Обычные девушки. Смазливые, но, на европейский взгляд, все на одно лицо.

– И плоские, – желчно добавила Настасья, расправляя плечи. Ей было все еще обидно, что какие-то невнятные типы в черных носках причислили ее к отряду девушек, в сторону которых они и не взглянули бы. Я так и видела, как кипящим бульоном пузырится ее гипертрофированная женская гордость. И уже предвкушала депрессивный допрос, который Настя учинит мне перед сном. «Я что, постарела?» «Я не поправилась?» «Моя задница выглядит неприлично огромной?» «У меня морщинки под глазами?» «Я дурнушка?» Ну и так далее.

– Девчонки, вы и правда хотите узнать, почему все мужики в мире без ума от местных девочек? – Хитро подмигнул Борис.

– Ну да, – пожала плечами я, – а то я не смогу уснуть, пытаясь найти ответ.

– Значит, сегодня вечером мы приглашаем вас в театр, – торжественно объявил Иван.

Мы с Настасьей удивленно заморгали, и он добавил:

– В один из местных эротических театров.

– Ну вот еще, – фыркнула Настасья, – слышала я про такие заведения. Это как порнофильм, только все происходит на сцене, да? Очень надо!

– Не совсем так, – с улыбкой кота Базилио сказал Борис, – но уверяю вас, вы никогда этого не забудете. Так что, идем?

Поскольку на ближайший вечер у нас не было перспектив более заманчивых, чем унылое общество друг друга, мы согласились.

Итак, вместо того чтобы нежиться на лунном пляже в компании смуглых незнакомцев, пахнущих маслом для интенсивного загара, и заминать губительные последствия северного курортного романа, мы отправились в сомнительное заведение вместе с сомнительными попутчиками. Посовещавшись, мы решили, что напросившиеся кавалеры не стоят того, чтобы ради них наряжаться, и надели одинаковые голубые джинсы и простые белые футболки.

Зато Иван и Борис приоделись на славу: мы едва удержали в горле рвавшийся наружу смешок, когда взглянули на их строгие костюмы и лакированные ботинки, совершенно неуместные на жаре. На Иване был светло-бежевый костюм, а на Борисе – и вовсе белый.

– На тайских девушек это производит впечатление, – пояснил Борис, – они считают, что раз у тебя костюм, значит, ты богат. Поэтому сегодня у нас будет шанс отхватить самых лучших.

– О, там еще и мужская конкуренция, – мрачно заметила Мира, которой на бангкокской ярмарке женихов не обломилось ни одного, даже бракованного варианта.

– Сама все увидишь, – загадочно пообещал Иван.

Мы долго шли вслед за ними по извилистым переулочкам, и в наши головы уже закралась крамольная мысль о том, что обходительные кавалеры в костюмах собираются заманить нас в безлюдный тупик и обокрасть. Однако они вели себя так, словно им вообще все равно, следуем мы за ними или нет. За всю дорогу мы и словом не перемолвились – Иван и Борис весело болтали о чем-то своем, предвкушая полный сбывшихся фантазий вечер, а мы плелись сзади, как покорные восточные жены, едва за ними поспевая.

Наконец мы оказались перед неоновой вывеской с английской надписью «Горячие кошечки». У входа дежурил охранник-таец, настолько худенький, словно его неделю голодом морили, прежде чем доверить ему столь ответственный пост. Держался он важно: расспросил нас, откуда мы приехали и как долго собираемся задержаться в заведении. За вход следовало заплатить четыре доллара, что, по местным критериям, просто обдираловка. Ни Иван, ни Борис не сделали попытки расплатиться за наш билет, так что пришлось мне доставать из сумочки кошелек. Русские мужчины в белых костюмах и неизменных черных носках нравились мне все меньше.

За спиной охранника маячила гологрудая смуглая тайка с длинными завитыми волосами. Из одежды на ней были только белые трусики-стринги и ожерелье из сладко пахнущих крупных розовых бутонов. Как только мы отдали деньги за вход, она вырвалась на передовую, сняла с себя цветочное ожерелье и презентовала его расплывшемуся в улыбке Борису.

Я без улыбки рассматривала ее плоскую грудь с бледноватыми недоразвитыми сосками. На вид девчонке было лет двенадцать. Если бы Иван появился с такой особой в Москве, то все решили бы, что это его дочь. Мне было противно смотреть, как его ищущие пальцы походя тискают еле заметный холмик ее груди и как девочка довольно хихикает и кокетливо грозит ему тоненьким пальцем.

Нас проводили в полутемный зал, в котором было уже довольно много народу, сплошные европейцы. В основном мужчины, но попадались и женщины, которые в отличие от нас чувствовали себя непринужденно и раскованно. Пустая сцена была не освещена. Борис объяснил, что спектакль, ради которого мы притащились в эту дыру, начнется через несколько минут. Иван тем временем раздобыл в баре пол-литровые коктейли – для Бориса и для себя. Мы с Мирой, уже достаточно натерпевшиеся мужского игнора, такого хамства выдержать уже не могли. Их столик мы покинули незаметно, по-английски, но я сомневаюсь, что наше отсутствие привлекло их внимание. Они были поглощены исключительно друг другом и сладким предвкушением действа, которое для нас пока являлось загадкой.

Поискав глазами по сторонам, мы обнаружили, что все столики уже заняты. Новую порцию мужского безразличия мы бы уже не выдержали, поэтому и предпочли подсесть за столик к трем упитанным британским хохотушкам, которые с радостью приняли нас в свою повышающую градус компанию.

Им было по двадцать пять лет, и все они приехали на каникулы из Манчестера. Звали их Сьюзи, Рэчел и Шанна. Мне стало любопытно: неужели их совсем не трогает сложившаяся ситуация? Как они могут беззаботно смеяться, наливаться шампанским и перемигиваться с окрестными мужчинами, зная наверняка, что ни один из них не смотрит на теплую девичью компашку как на лакомый кусок.