Джудит Майкл - Обманы Страница 62

— Да нет, ничего. Ты права. Но когда мы получили твое письмо, то подумали, что наша информация может испортить тебе поездку.

— А, понимаю… У меня просто не было времени на то, чтобы мучиться этим. Наш туристический гид расписал режим по минутам… — Стефания осторожно продвигалась вперед, не имея никакого понятия о том, что говорит Майкл. — Кстати… Что ты думаешь о моем письме?

— Оно было просто замечательным. Мы высоко оценили то, что у тебя хватило сил написать его. — Его голос понизился. — Не так уж много специалистов готовы признаться в том, что когда-либо покупались на фальшивки. Но я хочу, чтобы ты знала: оно нам очень помогло. Особенно имена, указанные в сертификате, который ты нам переслала. Представляешь, некоторые из них были вписаны по два раза! Она покачала головой, давая понять, что изумлена.

— Похоже, это было их первой серьезной ошибкой. Ты, конечно, полагала, что у них хватит ума изобрести разные имена для каждого фальшивого сертификата, так ведь?

Он сделал паузу, рассчитывая на то, что заговорит Стефания. Но та молчала, поэтому он продолжил:

— Но дело затянулось из-за новой информации. Мы сможем подготовить публикацию всей истории только к ноябрю. В середине или в конце месяца. Но ничего, это тебе даже на руку, так ведь?

— Да, я полагаю…

— Особенно если ты собираешься вернуть аиста назад. Ты уже решила? Или ты не уверена, что Оливия удержит в тайне твой секрет?

— Не знаю…

— Если мы можем чем-нибудь помочь… У Стефании уже кружилась голова от его слов.

— Расскажи, что вам удалось обнаружить, — в отчаянии попросила она.

— Со времени нашего последнего разговора? Немного. В основном подтверждение того, о чем я уже говорил тебе. Впрочем, "на мой взгляд, имеет смысл обсудить все еще раз. Как насчет понедельника? До этого времени нас не будет в городе.

— Только не в понедельник, — тут же возразила Стефания.

В этот день она будет находиться в пути, чтобы встретиться с Сабриной в Чикаго. А днем Сабрина уже будет лететь обратно в Лондон.

— Что, если нам поговорить в эти выходные? — предложила она осторожно.

— А что, возможно… Тогда нам уже, вероятно, будет ясен весь план. Это будет в четверг или пятницу. Мы позвоним тебе из Парижа. Что это?

Стефания тоже услышала этот странный звук, который становился все громче. Вскоре уже стало ясно, что кто-то исполняет на бузуки греческую мелодию. Гости утихомирились и стали прислушиваться. Александра отдернула в углу зала занавес, и гостям открылся небольшой оркестр. В центре, прямо на полу, сидел, скрестив ноги, исполнитель на бузуки. По его знаку оркестр подхватил нежную мелодию, а его пальцы быстрее задвигались по инструменту.

Огни ламп потускнели. Вокруг низкого стола, окруженного мягкими подушками, словно призраки, засуетились Молчаливые официанты. На столе появились золотые тарелки и кубки, корзинки с булочками, дымящиеся блюда с жареной бараниной с луком, креветки под белым соусом, треска, обложенная помидорами и смородиной, цыплята с лимонами, вазы со свежими фруктами, бутылки красного и белого вина с острова Родос. Все это освещалось мерцающими свечами, установленными в блюдцах с плавающими камелиями.

Александра взяла Стефанию за руку и подвела ее к подушке во главе стола:

— Почетное место для именинницы.

У Стефании округлились глаза. Она в эту минуту чувствовала себя жалкой деревенской девчонкой, попавшей в сказку. Как бы повела себя в подобной ситуации Сабрина? Высказала бы свое восхищение, но в обморок, определенно, не упала бы. Это был ее мир, ее образ жизни.

Стефания всплеснула руками и повернулась к Александре, которая стояла слева от нее:

— Чудесно! Сказочно! Ты стала настоящим знатоком Греции.

— Это все Арнольд и его жена. Она ведь гречанка. Я сделала все, как она рекомендовала. Ну и от себя, конечно, чуть-чуть придумала.

— Но, — проговорила Стефания, обводя взглядом стол, — где же легкие молодого барашка, зажаренные в масле?

— Подожди, скоро будут. А откуда тебе известны такие тонкости?

— Давным-давно мы жили в Афинах…

И Стефания принялась рассказывать свою историю, начиная с того самого дня, когда они с Сабриной убежали от шофера. Гости затихли, прислушиваясь. Постепенно Стефания увлеклась, и перед ее мысленным взором вставали поочередно образы щедро заставленного яствами стола с сидевшей за ним публикой, двух маленьких сестер, загнанных в подвал, прижавшихся друг к дружке и прислушивающихся к стуку каблуков наверху. В эту минуту она словно раздвоилась. С одной стороны, это была Стефания в облике Сабрины, с другой — Сабрина, описывающая то время, когда она и ее сестра Стефания были испуганными детьми, которые прижимались друг к другу, чтобы не было так страшно.

— Бедняжки, — тихо проговорила Амелия Блакфорд. — Представляю, каково вам было.

— Сабрина не давала мне пасть духом, — печально закончила свое повествование Стефания. — Она всегда…

— Кто?! — в один голос спросили удивленные Джоли и Майкл.

Стефания улыбнулась:

— Мы обе, каждая по-своему, утешали друг друга.

— Да… — потрясенно проговорила Амелия. — Со мной ничего подобного никогда не случалось.

Это был словно какой-то условный сигнал. Гости тут же зашумели, стали рассаживаться вокруг стола, греметь столовыми приборами и кубками. Когда же все было закончено и выпит черный, густо заваренный кофе, Александра объявила, что пришла пора дарить подарки.

Каждый из гостей что-то принес с собой. Николс и Амелия подарили ручное зеркальце девятнадцатого века с резной рукояткой из слоновой кости. Майкл и Джоли — книгу о греческом искусстве. Габриэль и Брукс — кашемировую шаль из Индии. Александра — набор хрустальных подсвечников. Другие гости подарили книги, дорогие заколки для волос, печатки, а кто-то даже миниатюрную фарфоровую статуэтку.

— А это, — торжественно проговорила Александра, вынимая изящную, в серебристой обертке коробочку, — передает тебе Антонио. Ты где хочешь открыть ее: здесь или дома?

— О, конечно здесь! — хлопнула в ладоши взволнованная Габриэль. — Открой сейчас! Стефания колебалась:

— Может быть, все-таки лучше подождать…

Но она понимала, что подарок от гостей уже не спрячешь. Решительно сорвав обертку, она медленно достала из коробочки сверкающую нить с великолепными сапфирами и бриллиантами. На дне коробочки лежала записка. Она не обратила на нее внимания. Ее покоробило то, что Антонио направил свой подарок именно в дом Александры. Он ведь знал, что ей придется раскрывать его, — ей, это Сабрине, разумеется, — при всех гостях. Тем самым он, очевидно, хотел показать всем, что имеет право дарить Сабрине такие дорогие подарки. Стефания отпустила ожерелье, и оно упало обратно в коробочку. Остальные почувствовали ее смущение и поэтому ничего не сказали.