Опасный министр - Инна Инфинити Страница 62

Возвожу глаза к потолку.

— Потому что тебе не понравилось, как он на меня смотрел? Ты поэтому так недружелюбно с ним общался?

— У меня с Ломакиным свои счеты, и я не хочу видеть его рядом с тобой.

— Он из фонда прямых инвестиций, — напоминаю. — А я журналист. Общаться с ним — это моя работа.

— Мне все равно, Алена. Я сказал, что не хочу видеть его рядом с тобой.

Строгость и запреты Ярослава меня возмущают до глубины души.

— Эй, — толкаю его в бок. — Успокойся. А мне не нравится, что возле тебя все время ошивается Самойлова! — вдруг честно выпаливаю и тут же прикусываю язык.

Сейчас еще подумает, что я его ревную!

— Ира хорошая. Вы бы с ней подружились.

От перспективы «подружиться» с этой акулой меня передергивает.

— Боже упаси, — бурчу. — А что ты не поделил с Ломакиным?

— Он был основным кандидатом на пост министра экономики вместо Савельева, но я его обошел в последний момент.

Я аж перестаю дышать. Так вот, значит, почему Ломакин сливал мне Ярослава…

Личная обида.

— И еще раз повторяю: я не хочу, чтобы ты общалась с Ломакиным. Ни по работе, ни как-то еще, — произносит строго и серьезно. — Особенно «как-то еще». Не дай бог я увижу тебя с ним у бильярдного стола или просто в баре гостиницы.

Я послушно киваю, решая не спорить сейчас с Ярославом. Мне становится страшно за вечеринку в понедельник. Мне надо на нее пойти, но вдруг Ярослав тоже там будет? А меня пригласил Ломакин.

— Что у тебя в понедельник? — спрашиваю.

— В понедельник будет очень много работы, до самой ночи.

— Что ты будешь делать?

— Сначала одни тяжелые переговоры с китайцами, потом другие, потом третьи. И это если президент не вызовет.

— А как же тусовки? — осторожно прощупываю почву.

— Тусовки в этот раз без меня. Не до них.

— А кто тебя приглашал?

— Несколько наших банков, которые устраивают тут вечеринки для китайцев. Но вряд ли у меня будут силы. Ира сходит вместо меня.

Вполне возможно, что фонд прямых инвестиций не пригласил Ярослава, учитывая, что у Ломакина к нему личная неприязнь. Мне становится досадно от запрета Никольского на общение с Глебом. Это моя работа! Почему она должна зависеть от того, с кем Ярослав в хороших отношениях, а с кем нет? Почему он вообще мне что-то запрещает? Меня распирает возмущение, но я решаю не подавать вида и не раздувать скандал.

— Расскажи мне про свои предыдущие отношения? — кардинально меняю тему.

Ярослав удивленно на меня смотрит.

— Что? — рявкаю. — Ты про мои предыдущие отношения знаешь, а я про твои нет!

— Алена, мы лежим голые в кровати после секса. Зачем ты тянешь в нашу постель третьих лиц?

— Мы только что обсудили Самойлову и Ломакина, так что у нас и так уже групповуха.

Ярослав громко смеется. Мне тоже становится смешно, и я слегка хихикаю, радуясь, что удалось разрядить напряженную обстановку.

— На самом деле в моей личной жизни не было ничего интересного, — говорит, отсмеявшись.

— Как это? У тебя не было серьезных отношений, что ли?

— Нууу… — тянет. — Лет, наверное, до двадцати семи или двадцати восьми я ценил в девушках только две вещи: грудь и задницу. Мне было абсолютно все равно, чем девушка занимается, чем увлекается, насколько она умная, где учится и кем работает.

Если у нее есть, за что подержаться, значит, она мне подходит. Если нет, значит, нет.

Но ближе к тридцати я наелся внешней красотой, и мне уже стало мало сисек и задницы. Появилось желание иногда о чем-то разговаривать с девушкой, а не только заниматься сексом. По времени это совпало с тем, когда я стал очень хорошо зарабатывать. Но как назло, чем богаче я становился, тем тупее были девушки вокруг меня. С задницей и грудью у них все было в порядке, но вот с мозгами беда.

У меня была череда каких-то содержанок, абсолютно пустых и неинтересных. Они хотели от меня только деньги и дорогие подарки, больше ничего. Я не жадный и готов полностью от А до Я содержать свою женщину, но не когда она со мной только из-за денег.

Три года назад у меня появилась девушка, все было нормально, но наши отношения продлились только год. После нее ничего серьёзного не было.

Возникает пауза. В начале его рассказа я воодушевилась, подумав, что я первая девушка, по отношению к которой Ярослав настроен серьезно (серьезно ведь?), но вот конец меня расстроил.

— Почему вы расстались? — напряженно спрашиваю.

— Она была карьеристкой. Ей предложили работу за границей, и она согласилась.

А я не стал ей препятствовать.

— Почему?

Яр пожимает плечами.

— Не знаю. Тогда я думал, что это ее карьера, и я не имею права ей мешать.

Сейчас я думаю, что просто не любил ее, поэтому так легко отпустил.

Мы замолкаем. Я почему-то уже не рада, что завела этот разговор. Непонятно, на что я надеялась? Что тридцатипятилетний красивый, умный, богатый и сексуальный мужчина скажет, что всю жизнь ждал только меня?

Бред, конечно.

— Ну и чего ты вдруг стала грустной? — самодовольно ухмыляется.

— Ничего, — бурчу, опустив взгляд на белоснежную сатиновую простынь.

— Неужели ревнуешь? — с иронией.

— Пффф, еще чего!

Яр опускает ладонь мне на затылок и притягивает к себе для поцелуя. Через несколько секунд он переворачивает меня на спину и оказывается сверху.

— Я рад, что встретил тебя.

— С задницей и грудью у меня все в порядке? — язвлю. — Есть, за что подержаться? А с мозгами у меня как? Я достаточно умная для тебя или не очень?

Смеется мне в шею.

— У тебя идеальное сочетание ума и