Эмили Гиффин - Жених напрокат Страница 63

— Хотя не переживай, я уверена, что на самом деле она не такая уж красавица, — говорит Дарси, полагая, что все женщины похожи на нее и неизменно нуждаются в утешении, когда встречают более совершенный образчик своего пола.

— Да, да.

— Я хочу сказать, визажисты просто чудеса творят, — уверенно говорит она, как будто всю жизнь только этим и занималась. Стягивает с кушетки покрывало и укутывается. — Мне здесь нравится.

Дексу тоже.

— Ты замерзла? — спрашиваю я.

— Нет. Просто хочу, чтобы было уютно.

Мы смотрим телевизор, и я почти забываю о Дексе. В той мере, в какой можно забыть о человеке, которого любишь. Затем внезапно, когда на экране появляется Джанет Джексон, Дарси задает мне вопрос, которого я уж никак не ожидала:

— Как думаешь, мне стоит выходит замуж за Декстера?

Я каменею.

— Почему ты спрашиваешь?

— Не знаю.

— Должны быть какие-то причины, — говорю я, пытаясь казаться спокойной.

— Может быть, мне следовало найти кого-нибудь более уравновешенного.

— Декс очень уравновешенный.

— Да ничего подобного. Из него энергия так и прет.

— Разве? — спрашиваю я. Может быть. Я просто его таким не видела.

Выключаю звук и смотрю на нее, как бы говоря: давай рассказывай, я буду внимательным слушателем. Мальчики в начальной школе в таких случаях делали вид, будто надевали на голову невидимую шапочку и завязывали веревочки под подбородком. Сглатываю, делаю паузу и говорю:

— Мне это не нравится. Что у тебя на уме?

— Не знаю... Иногда отношения становятся утомительными. Скучными. Это плохой знак? — Она жалобно смотрит на меня.

Вот мой шанс. Выход. Понимаю, что сейчас можно запросто ею манипулировать. Но почему-то не могу. Я уже сделала то, о чем страшно сказать, но хотя бы сейчас буду честна. Как говорят коллеги, меня всегда раздирают противоречия. Нет, я не воспользуюсь таким случаем.

— На самом деле не знаю. Дарси. Только вы с Декстером можете решить, подходите вы друг другу или нет. Вам надо проверить свои чувства, брак — это очень серьезно. Может быть, стоит подождать?

— Отложить свадьбу?

— Например.

Дарси выпячивает нижнюю губу и хмурится, словно сейчас заплачет, но внезапно вперяется взглядом в телевизор. И через секунду ее лицо уже сияет.

— Обожаю этот клип! Сделай погромче!

Прибавляю звук. Дарси подскакивает, изгибается туловищем в такт и подпевает. Я в первый раз вижу эту группу, а она знает каждое слово. Наблюдаю за ней, поражаясь внезапному превращению. Жду, что она снова заговорит о Дексе, но напрасно...

Итак, упущен шанс поговорить с ней и намекнуть, что Декс ей вовсе не пара. Почему я не направила беседу в нужное русло, не поддержала ее недовольство? Все у меня идет не так. И потом, не думаю, что Дарси действительно хотела получить от меня совет. Ей хотелось услышать, что псе в порядке и что они с Дексом обязательно поженятся. Л если бы я не сказала ей этого, она бы утешилась еще каким-нибудь клипом.

— Классная песня, — говорит Дарси, отбрасывая одеяло. Встает и начинает бродить по комнате. Смотрит на книжную полку, куда я недавно положила коробочку из- под пастилок и кости.

— Что ты делаешь?

— Ищу твой школьный ежегодник. Где он?

— На нижней полке.

Она садится на корточки и перебирает корешки.

— А, вот он.

Встает и замечает коробочку, которую я, не подумав, поставила на уровне глаз.

— Можно?

— Она пустая, — говорю я, но она уже бросила ежегодник на кровать и тянет свои красивые, изящные руки к коробочке. Открывает крышку.

— А почему там игральные кости?

— Э... не знаю, — бормочу я. Дарси частенько твердила, что с моей скоростью реакции нечего делать на телевикторинах. Она всегда важничала передо мной, говоря, что если бы ей повезло попасть на «Злобную семейку» (забывая, что мы не члены одной семьи), она бы еще дважды подумала, прежде чем брать меня в свою команду. И разумеется, дополнительные очки мне бы не светили.

— Не знаешь почему? — спрашивает она.

— Думаю, просто так.

Дарси таращится на меня, как на ненормальную.

— Ты не знаешь, зачем засунула игральные кости в коробочку из-под пастилок? Ничего себе. Странно.

Она вытаскивает кубики и трясет, как будто собирается их бросить.

— Не надо, — громко протестую я. — Положи на место.

Бесполезно говорить Дарси, что делать. Она просто ребенок. Почему ей нельзя бросить кости? Она сделает это просто мне назло.

— А зачем они тебе? Не бойся, я их не заберу.

— Ни зачем. Просто это мои счастливые кости.

— Счастливые? И давно они стали приносить счастье?

— С самого начала.

— А почему они лежат в коробочке из-под пастилок? Ты ведь не любишь пастилки с корицей.

— Люблю.

Она в недоумении.

Изучаю ее лицо. Она ни о чем не подозревает, но все еще держит кости в руке. Можно быстро пересечь комнату и отобрать кубики прежде, чем она успеет их бросить. Но Дарси смотрит на них напоследок и снова кладет в коробочку. Не уверена, что они лежат шестерками вверх. Проверю потом. Пока их не бросают, у меня все будет в порядке.

Она берет мой ежегодник, возвращается с ним на кушетку и отлистывает в самый конец — туда, где спортивные странички. Это займет ее на несколько часов. Дарси найдет уйму поводов для разговора: помнишь то, помнишь это? Она бесконечно может листать этот ежегодник, вспоминать наш класс и гадать, что сталось с теми, кто не приехал на ежегодную встречу выпускников: или же они совсем опустились, или, наоборот, случилось чудо и они так пошли в гору, что теперь им просто некогда выбраться в Индиану даже на выходные. К последней категории, по словам Дарси, отношусь я, потому что частенько вынуждена сидеть в городе и работать. Потом она начинает играть в одну из своих самых любимых игр: открывает книжку наугад, зажмуривается и водит указательным пальцем но странице, пока я не скажу «стоп». Чья фотография выпадет — с тем парнем мне, по ее мнению, предстоит заниматься сексом. Типичные забавы Дарси. Когда двенадцать лет назад мы получили первый выпуск нашего школьного ежегодника, веселились невероятно!

— Господи! Ты только посмотри на ее волосы. Какая- то идиотская прическа! — восклицает Дарси, изучая фото Лауры Линделл. — Она так забавно выглядит с этой полуметровой копной.

Я киваю в знак согласия и жду расправы над следующей жертвой — Ричардом Миком. Но она внезапно решает его пожалеть. В выпускном классе он этого от нее не дождался.

— Неплохо. Он, по-моему, ничего себе, да?

— Вполне. У него приятная улыбка. Только он плюется, когда разговаривает. Помнишь?

— Да, точно.