Барбара Брэдфорд - Ангел Страница 63

– Да, в Маленькой Италии и еще нескольких важнейших местах города,– сказал Кевин и толкнул Нила кулаком в плечо.– Не делай такое несчастное лицо. Закон и порядок побеждают. На прошлой неделе я слышал, что братьям Гамбино будет предъявлено обвинение по еще одному делу о рэкете. Видно, этот певец Гравано решил спеть еще одну популярную песенку для окружного прокурора Манхэттена. На этот раз про Гамбино. Предполагается, что они наложили лапу на автомобильные грузовые перевозки в швейной промышленности.

– Да, я слышал,– сказал Нил и посмотрел на часы. – Надо идти, приятель. Я рад нашей встрече. В это же время на следующей неделе, идет?

– Тебе решать, Нил. Скажи только – где. Они взяли свои плащи и вместе вышли из бара. Уже на улице Кевин сказал: – Ну, мне сюда,– и кивнул головой в сторону 40-й улицы.

– Что, сегодня не идешь к своей «девушке из приличного квартала», взял выходной? – хохотнул Нил, насмешливо прищуриваясь.

– Нет, она в отъезде. Но приехал один мой старинный приятель. Посидим с ним, поговорим.

– Ладно. Будь осторожен, Кев, и помни, что я тебе сказал: следи, что за спиной. Постоянно!

– Приходится. И ты тоже, Нил. Береги себя. – Конечно, приятель.

Кевин поймал такси, поспешно сел в машину и попросил шофера довести его до перекрестка Лексингтон-авеню и 45-й улицы.

Там он расплатился, вышел и взял другое такси, в котором пересек Манхэттен в обратном направлении до угла Шестой авеню и 58-й улицы, где опять вышел, быстрым шагом прошел по улице до отеля «Уиндэм», вошел внутрь, пересек вестибюль, заглянул в ресторан "Джонатан», огляделся, вернулся опять в вестибюль и прошел в комнату для мужчин.

Через пять минут он, поймав уже третье такси, отъезжал от популярного в среде шоу-бизнеса отеля в направлении Парк-авеню и 52-й улицы. Через несколько минут он был уже на месте. На этот раз он прошел пешком по 52-й улице до Пятой авеню, а потом повернул к 56-й улице. По дороге он несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что за ним нет «хвоста».

Добравшись до 56-й улицы, он немедленно направился ко входу в небоскреб «Трамп Тауэр», толкнул дверь и поспешил к стойке службы охраны здания.

– Мистер Гэвин Амброз, пожалуйста.

– Ваше имя, сэр.

– Кевин Мадиган.

Дежурный охранник набрал номер, сказал несколько фраз и положил трубку.

– Можете пройти, сэр. Шестидесятый этаж.

– Благодарю.– Кевин быстро повернулся и направился к лифтам.

– Черт побери, какой вид! – воскликнул Кевин, переходя от окна к окну просторной гостиной в квартире, где остановился Гэвин.– Бог мой! Нью-Йорк выглядит просто потрясающе! Весь — море огней, высокое небо и громады зданий. В жизни так высоко не забирался.

– Нет, забирался. Вспомни, однажды мы вместе побывали на самом верху «Эмпайр Стейт»,– улыбнулся Гэвин, протягивая ему бокал вина.– Хватит, оторвись от этих окон. Давай лучше сядем, поговорим.

– Спасибо,– сказал Кевин, принимая от него бокал. Он прошел вслед за Гэвином в глубину комнаты к ансамблю из больших белых диванов и кресел. Они стояли вокруг огромного старинного китайского стола на низких ножках, сделанного из черного лакированного дерева с перламутровой инкрустацией в виде цветов.

Кевин опустился на один из диванов.

– И какого дьявола ты делаешь в таком месте? Оно выглядит, как обиталище дорогих шлюх.

– О боже, еще что скажешь! – воскликнул Гэвин.– И как, по-твоему, выглядит обиталище дорогих шлюх?

– Сплошная роскошь, плюш, бархат. И смердит деньгами. Большими деньгами. Слушай, Гэв, а кому принадлежит эта квартира?

– По правде говоря, не знаю. Я нашел ее через агента по сдаче в наем недвижимости. Кажется, ее владелец – какой-то европейский миллиардер, финансовый магнат, предпочитающий, очевидно, оставаться в Европе. Я снял ее на несколько месяцев.

– А-а.– Удивленно подняв брови, Кевин внимательно посмотрел ему в глаза.– Дела на старом ранчо опять идут неважно?

– Важно – не важно,– усмехнулся Гэвин.– Никак. Вот так сейчас обстоят дела между мной и Луизой. В общем на этом фронте ничего нового. Просто последнее время меня что-то потянуло на Восточное побережье. В конце концов раз уж меня называют этническим актером с Восточного побережья, я решил, почему бы мне не вернуться сюда на некоторое время.

– Отлично, Гэв. Я рад, что ты здесь. Как в старые времена. Ну а как там в Париже? Рози мне сказала, что ты начинаешь подготовительные работы к «Наполеону и Жозефине». И что она будет делать костюмы.

– Да, все верно. Как только совсем закончу с «Делателем королей». Нам еще нужно провести озвучивание небольшого куска с несколькими актерами, поэтому я вызвал сюда, в Нью-Йорк, часть своей съемочной группы. Они помогут мне разделаться с этим – там еще работы не две-три недели. Потом я их отошлю через Атлантику обратноно и безвыездно обоснуюсь в Париже, по крайней мере на полгода. А может, и больше.

– А эта квартира?

– Она твоя, Кев. Если хочешь.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Но что мне с ней делать?

– Я полагаю, жить в ней.– Губы Гэвина задрожали от едва сдерживаемого смеха.– Вероятно, это все-таки лучше, чем твоя квартирка на 91-й улице, не так ли?

– Надо полагать,– ответил Кевин,– но я сейчас не живу у себя. Приходится ютиться в комнатушке на 10-й улице в Восточной части. Под чужим именем, конечно. Я ведь сейчас работаю тайным агентом.

– А когда ты им не работал?

Кевин уловил внезапное и почти неразличимое изменение в голосе Гэвина – какие-то едва заметные нотки неодобрения. И спокойные серые глаза Гэвина выражали сожаление. Да, это были самые честные глаза, какие Кевин когда-либо видел. Он ничего не ответил, лишь отхлебнул вина и откинулся на спинку сверхмягкого дивана, скрестив свои длинные ноги.

– Это не проходит бесследно, Кев,– сказал Гэвин, посмотрев долгим взглядом на своего самого старого и близкого друга.– Все это уже начинает сказываться, приятель.

Кевин, обычно рьяно защищавший свою работу, уже собрался было возразить, что он не понимает, о чем это говорит Гэвин, но потом передумал. Зачем ему разыгрывать дурака с этим парнем, которого он любит, как брата, который всегда был готов помочь ему, что бы ни случилось. И всегда помогал. Кевин медленно кивнул.

– В последнее время в самом деле приходилось нелегко, согласился он, слегка поморщившись.– Работа тайного агента, представь, иногда бывает немного утомительной.

– Я думаю. И немного опасной – тоже.

– В наше время все опасно, Гэв.

– Я знаю. Но ты сейчас в самом центре схватки, сражаясь с преступниками. Чуть зазеваешься и попадешь под пулю. Пока ты работаешь в Отделе уголовных расследований, ты будешь находиться в самой опасной зоне. Мишень! «Пушечное мясо», как это обычно называют.