Убойная секретарша! - Янина Логвин Страница 64

Щелкнул замок, и дверь открылась.

Я толкнула ее и вошла в номер. А затем вслед за Крапивиной прошла в ее комнату.

Сегодня на младшем директоре снова были рюши и платье в косую полоску. Симпатичное, но серебро в сочетании с золотом смотрелось на девушке слегка… кхм, экстравагантно. И совершенно ей не шло. Хотя наверняка платье стоило дорого.

Интересно, скажет Крапивиной кто-нибудь когда-нибудь, что ей лучше выбирать холодные пастельные оттенки? Или жизнь останется к ней жестока?

Она села на кровать и скомкала в пальцах салфетку, которую достала из коробки в своих руках.

Еще с дюжину таких же салфеток, но только использованных, валялись тут же на полу.

Я переступила на каблуках через парочку и поправила очки, не зная, с чего начать. Бросаться на меня и рвать волосы брюнетка, похоже, не собиралась. А мне, ну, в общем… было ее жалко, чего уж там.

– Э-м, Кира Ксантьевна, – неловко начала я, приподняв листы, – у меня тут текст для вас… Надо бы его перечитать.

Но Крапивина совершенно не обратила внимания ни на текст, ни на мое предложение.

– Ты ему нравишься, – внезапно огорошила она признанием, явно имея в виду Максима. – Я это сразу поняла. С первого дня, как ты пришла в офис. Такая странная, и что в тебе хорошего? Но ты всем нравишься!

– Чепуха.

Но брюнетка одновременно упрямо и печально качнула головой.

– Нет. Максим не будет врать. Я его вчера спросила, и он прямо сказал.

Я стояла не шевелясь, но мысли в моей голове неслись чехардой, открывая двери и отыскивая нужную. Сейчас мне следовало войти в нее и обнаружить выход.

Истерики у Киры допустить никак нельзя! А что там Орловский ей наплёл, чтобы избежать секса и кольца на пальце, так это вилами по воде писано. Не он первый!

Однако сцена в номере Хвостатого уже отыграна, и сердце Крапивиной разбито. А я… ну, типа, счастливая соперница. Которой самое время визжать от счастья, прыгать до потолка и трясти мохнатыми помпонами, как королева чирлидерш, хвастаясь подружкам, какого парня отхватила.

М-да уж. Офигеть повезло!

Я подошла к кровати и тоже села. Вздохнула тяжко, на этот раз думая, с чего бы продолжить разговор.

– Ну, знаешь, мне Орловский тоже как-то признался, что ему нравится одна девушка. И это была не я, – честно призналась. – У парней симпатия к девушкам меняется так же часто, как любовь к маркам машин. Сегодня «БМВ» нравится, а завтра – «Астон Мартин».

– Я знаю, кто ему нравится, – грустно ответила Крапивина. – Блондинка одна. С виду настоящая стерва, но эффектная, этого у нее не отнять. Только она не свободна, и не удивлюсь, если мужиков меняет каждый день. Спит и с парнем, и со своим заместителем. Так что Максиму там не светит. Она не бросит ради него сразу двоих.

– Кошмар какой! – я открыла рот, удивляясь мужской логике. Вот почему у них женщина или не интересна никому, или нужна сразу всем? Что же там за стерва такая, что охмурила сразу троих?

– О-у. Значит, это я с ней Максима как-то видела в кафе, – решила.

– Но ты всё равно не устояла, да? – Кира повернула голову и вот прямо сочувственно взглянула на меня.

Я натужно сглотнула. Ну и как ей соврать?

Пришлось частично озвучить правду, вспомнив день, когда Орловский показал мне видео с парковки, разоблачив мою месть «Хамову», а потом полез обниматься.

– Да, но понимаешь, он… первый начал. Вдруг зачем-то поцеловал. А я недавно рассталась с парнем и подумала… почему не ответить?

А что тут еще сказать? Легенда-то о нас с Хвостатым уже живет!

Но к моему удивлению, девушка вздохнула:

– Понимаю. Значит, Максим не соврал. Он никогда первый ни к кому не клеится. Девчонки сами на него всегда вешались, еще со школы. Я думала, он перебесится – так мама говорила. Думала, что он тоже не против нашей свадьбы, просто еще не готов к серьезному шагу. Ведь мы об этом знали еще с детства!

А вчера он сказал, что «нас» никогда не будет. Что я для него исключительно друг семьи и коллега, и лучше в дальнейшем избежать недопонимания. – Крапивина горько шмыгнула и скользнула по распухшему кончику носа салфеткой. – Как будто я не знаю, что он всегда считал меня прилипалой и не замечал. Знала, просто… я такая дура!

Я попробовала представить себе их общее с Орловским детство. Дружеские визиты в дома на семейные праздники, разговоры взрослых за столом. Не один и не два часа, проведенные в обществе друг друга. «Максим и Кирочка, идите, поиграйте!» А потом умильные родительские взгляды на детей и планы на будущее. Часто не осуществимые, но, как это обычно водится между друзьями: почему бы и не помечтать?

И если мальчишки до неопределенного возраста таких вещей не замечают в силу природной «тупизны», то для девочки слова родителей могли обрасти реальными перспективами. Особенно, если она единственный ребенок в семье и привыкла всегда получать желаемое.

– Ты не дура, Кира. Ты просто не веришь в себя.

Крапивина икнула и подняла голову, а я попробовала развить мысль дальше:

– И поэтому полагаешься на выбор родителей. На тех, кто тебя любит и решит любые твои жизненные запросы. Но в реальной жизни такая формула не работает, – я посмотрела на неё, – во всяком случае с взрослыми людьми и их чувствами.

Ну, вот с чего ты взяла, что Максим – это лучшая для тебя кандидатура? – спросила серьезно. – Да, вы знакомы с детства, и он действительно привлекательный мужчина… Да подожди ты реветь! – я протянула руку, достала из коробки новую салфетку и сунула Крапивиной в пальцы. – Но этого же мало для счастливого брака!

Чувства должны быть взаимными. По-настоящему живыми, а не картонными, иначе ты никогда не будешь чувствовать себя счастливой. У меня были такие отношения, и поверь, ничего в них хорошего нет.

Ну, вот представь, что ты добилась своего, и у вас с Максимом свадьба. Гости, шатер, шампанское рекой. Ты стоишь и улыбаешься всем, а на самом деле боишься того, что будет завтра. Потому что завтра сказка закончится, и начнется жизнь, в которой тебя никто не обещал любить. Ведь не обещал?

Крапивина вздохнула и грустно признала:

– Нет.

– А мог обещать, Кира. Не Максим, другой. Но тоже очень хороший и симпатичный парень! Который не сбежит от тебя к мамочке или какой-нибудь блондинке, потому что ты