Джудит Майкл - Обманы Страница 65

Рональд Даулинг кивнул, пригубил, удивленно приподнял брови, почувствовав вкус вина, и пригубил второй раз.

— Ваза оказалась именно такой, какой вы ее и описывали. Я нахожусь под впечатлением. Даже на вашем затрапезном товарном складе…

— Это не мой склад, а «Вестбридж импорт».

— Будете говорить, что эта контора и провернула все дело. По волнам Средиземного моря и… куда? Во Францию? Или прямо в Англию? Макс снисходительно улыбнулся.

— В «Аннабели» сегодня слишком шумно и я вас не слышу. Ваза этрусков, которую вы видели, взята из коллекции знатной английской семьи, которая была вынуждена продать часть своего состояния вместе с недвижимостью, ибо нуждалась в деньгах. Посредником в продаже поместья выступала «Вестбридж импорт». Когда наткнулись на вазу, вызвали меня, так как знали, что мои клиенты проявляют живой интерес к подобным редкостям и способны заплатить хорошую цену. Даулинг, качая головой, заулыбался.

— Все это было сказано в каталоге, который вы мне прислали. Но подобные басни рассказывайте кому-нибудь другому. Ради этой вазы я специально прилетел из Торонто. Я плачу вам за нее полтора миллиона долларов. Поэтому рассчитываю услышать от вас правду, а не рождественскую сказку.

— В искусстве и сексе правды еще никто никогда не добивался.

— Я не шучу.

— Ну, хорошо, Рональд. Что будет, если я скажу вам, что ваза была вывезена контрабандой из Турции и по фальшивым документам занесена таким-то пунктом в опись продаваемого имущества герцога? Что герцогу заплатили двадцать тысяч фунтов стерлингов только за то, чтобы он всегда мог поклясться на Библии, что ваза является его фамильной собственностью, если в этом возникнет необходимость? Что ваза будет переправлена в страну проживания покупателя также контрабандой? Вы скажете, что эта история менее смахивает на рождественскую сказку, чем та, которую я вам рассказал вначале? В глазах Даулинга сверкнули искорки.

— Я бы сказал, что эта история звучит еще смешнее, чем идея бурить Западную Канаду в поисках нефти или газа… И намного опаснее! Макс покачал головой:

— Жизнь полна опасностей. Попробуйте без проблем пересечь от начала до конца Пятую авеню в Нью-Йорке. Или виа Венето в Риме. Они оба расхохотались.

— Хорошо, — проговорил Даулинг. — Завтра я переведу на ваш счет в Швейцарию десять процентов от продажной суммы. В золоте. Когда вы доставите вазу ко мне домой в Торонто, получите остальное.

— Не совсем так, Рональд. Вас известят, когда ваза прибудет в Канаду. А это произойдет примерно четыре недели спустя после вашего перевода в швейцарский банк десяти процентов золотом. Вам будет предоставлена возможность еще раз тщательно осмотреть товар. И с той самой минуты, когда будет выплачена полная сумма, вы станете полновластным владельцем вазы. Даулинг кивнул:

— Мне говорили, что вы осторожный человек. Мне это нравится. Утром я свяжусь со своим агентом. Макс дал знак официанту подойти к их столику.

— Еще бутылку, — попросил он и откинулся на спинку стула, изучая взглядом собравшуюся в клубе публику.

— …о других делах, которыми вы занимаетесь, — говорил Даулинг, не замечая задумчивости своего соседа по столику. — Вы говорили о недвижимости? Художественных галереях? Насколько я понимаю, тут все законно. Тогда у меня возникает вопрос: зачем вам ввязываться… Макс поднялся из-за стола.

— Прошу прощения, я ненадолго отлучусь: мне нужно кое с кем поздороваться. Он направился к одному из столиков, плавно огибая бронзовые колонны и танцующих. Приблизившись, он сразу же заговорил:

— Мой дорогой Брукс! Как я рад снова видеть тебя после стольких лет! И тебя, Сабрина. — Он поднес ее руку к своим губам для поцелуя. — Я слышал, ты была в Южной Америке. Как это понимать? Слух, пущенный твоими не доброжелателями?

Подняв глаза, Стефания увидела только темный силуэт мужчины, загородивший от нее весь зал. Приглядевшись, она отметила, что он был одет в великолепный костюм. Его поведение было уверенным, даже снисходительным. У него были темно-каштановые волосы, посеребренные нимбом седины. В его неподвижных глазах мелькало ее отражение. Эти глаза не открывали доступа в душу этого человека. Он крепко держал ее руку, и Стефания ощутила силу, исходящую от него. Ею овладело неожиданное возбуждение. Она опустила взгляд, чтобы скрыть это от него, но выражение ее лица чуть изменилось, и она поняла, что он это заметил.

Стефания не имела никакого понятия о том, кто был этот человек, поэтому посмотрела на Брукса, когда тот представлял незнакомцу Габриэль.

— Макс, это Габриэль де Мартель. Это Макс Стуйвезант, Габи.

Макс плавно отпустил руку Стефании и перешел к руке Габриэль. Но на этот раз поцелуй был прохладнее.

— Видимо, вы появились в Лондоне уже после того, как я уехал в Нью-Йорк.

— Три года назад, — ответила Габриэль, глядя на Макса с нескрываемым любопытством. — Я так много о вас слышала.

Он дружески улыбнулся и вновь повернулся к Стефании:

— Так как насчет Бразилии? Злые языки?

— Злые или нет, — ответила она осторожно, — все зависит от того, какой цели хотели добиться этим слухом… Он рассмеялся:

— А ты все такая же умница! Ты не откажешься потанцевать со мной?

— Я не… — начала она и запнулась. Она не танцевала бог знает сколько лет, но вот как на этот счет обстояли дела у Сабрины?.. — Боюсь, не…

— Ну, вот тебе, пожалуйста! Ты не можешь отказаться, дорогая! И надеюсь, не будешь смеяться над моей неуклюжестью.

Она вновь взглянула на него. Увидела легкую улыбку и неподвижные серые глаза, направленные прямо на нее.

— Ну, хорошо. Если тебе так хочется…

— Вот это другое дело! Брукс, Габриэль! С тобой, Сабрина, я не прощаюсь. Приятного аппетита всем. Он чуть наклонил голову и ушел.

— Как странно, — проговорила Габриэль, пока официант наполнял их бокалы вином. — Вот всегда так бывает. Слышишь о ком-нибудь столько всего, что уже кажется, будто знаешь его, как себя. Но он приходит и оказывается совсем другим. Ты ведь была долгие годы знакома с ним, Сабрина? Когда еще была замужем за Дентоном, да?

— Да, — осторожно согласилась Стефания. Нравился ли этот Макс Сабрине? Любила ли она его? Сестра никогда не упоминала этого имени.

— А что ты о нем слышала? — поинтересовалась она.

— То, что для тебя не новость. Только мне показалось, что он все-таки цивилизованнее, чем его описывают. А вот Бруксу он не нравится! Брукс удивленно взглянул на нее.

— Ты не перестаешь изумлять меня, Габриэль. Разве я был с ним невежлив?

— Нет. Бесстрастен, скорее. Ты смотрел на меня так, как всегда смотришь, когда не одобряешь того, что я говорю или делаю. Но ждешь, чтобы всыпать мне дома без свидетелей.