Барбара Брэдфорд - Ангел Страница 65

Как давно это было! Вито подумал, сколько еще обедов по четвергам им осталось. Оба уже старики: обоим по семьдесят девять лет. Но он не ощущал старости. Разве что немного отяжелел, да еще беспокоил артрит в бедре. И он не выглядел на свои семьдесят девять, это точно. И Сальваторе тоже. Да, конечно, седина, морщины. Но, если все взвесить, они в хорошей форме. И ни один еще, слава богу, из ума не выжил.

Его старый приятель был еще на удивление силен, еще держал в своих руках власть над всеми кланами Восточного побережья– Capo di tutti capi. Как он гордился Сальваторе! Почти так же, как гордился своим Джонни.

Эта песня, которую пел Джонни, она ему нравилась.

«Ты и я, нам хотелось всего...»

Разве не в этом истинная правда о мире? Он и Сальваторе, им хотелось всего. И они этого добились. Когда нужно было – силой. Некоторые говорят, что он и Сальваторе – опасные и жестокие люди. Нет, это не так. Они просто люди, старавшиеся выбраться из той сточной канавы, из нищеты Нижнего Ист-Сайда, куда они попали, будучи детьми эмигрантов: постоянно полуголодные, не зная английского, не имея никаких надежд на лучшую жизнь. Им пришлось делать то, что они делали, чтобы выжить.

Вито мысленно улыбнулся. Жизнь повернулась к ним не худшей стороной. Конечно, не без проблем: время от времени случались поводы для головной боли, но ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Им даже большей частью удавалось избегать неприятностей с правоохранительными органами – и это в течение всех шестидесяти лет. Пожалуй, им везло. Ну и продажные копы помогали. Сальваторе платил им каждую неделю, но деньги не проблема. Что могут значить для него и Вито несколько конвертов, набитых чеками? Они в состоянии себе это позволить. Они и сейчас платят и чувствуют себя в полной безопасности.

«Чистеньких нет»,– подумал Вито и рассмеялся громким, хриплым смехом, заполнившим машину, при этом его пухлое тело мелко затряслось. Любого можно купить. Разница только в цене. Одним нужны деньги, другие добиваются власти или особых привилегий. Все они продажные шлюхи. Торгуются только о цене.

Люди смердят. Мир полон дерьма. Он был невысокого мнения о человеческой природе. Все ругают «амичи» – людей из «почтенного общества»,– обвиняют их во всех грехах. «Не понимаю, почему это так,– подумал Вито, нахмурившись.– Мы не хуже, ничуть не хуже других. Взятки, кражи, любые преступления и даже убийства встречаются на каждом шагу, они часть большого бизнеса, ступеньки к общественному положению. Ступеньки любой карьеры, даже в правительстве. Политиканы смердят, они на все готовы ради карьеры. Также и копы, и все остальные... Все, но не мой Джонни. Мы с Сальваторе шли своим путем,– бормотал он про себя.– Мы сами писали для себя законы. Мы почитали кодекс Братства, но мы все делали по-своему, да-да, по-своему». Он мысленно улыбнулся. Ему было чему радоваться.

Джонни Фортьюн.

Большая звезда.

Его радость и гордость.

Его племянник.

Скорее сын, а не племянник.

Джонни на этой неделе приехал в Нью-Йорк. Он должен быть сегодня вечером на семейном обеде, приедет из Манхэттена в своем лимузине. Сальваторе счастлив. Вито счастлив. Это будет отличный вечер.

Дом Сальваторе Рудольфо стоял в стороне от дороги, окруженный высокой кирпичной стеной с широкими железными воротами. Они были под током. Дом охранялся не хуже, чем Форт Нокс.

Вито знал, что вооруженные охранники находятся везде, но они скрыты от человеческих глаз. Кроме двух охранников, появившихся как из-под земли в тот момент, когда его машина замерла у ворот.

После того как охранники убедились, что это он, ворота медленно отворились. Карло подвел черный «кадиллак» по короткому круговому въезду к парадному входу, затормозил и вышел, чтобы помочь Вито. Пока тот поднимался по ступенькам, Карло, солдат их Организации, назначенный к нему в качестве водителя и телохранителя, вернулся в машину и отогнал ее назад.

Войдя в холл и снимая пальто, Вито заметил, что сегодня обстановка в доме была немного другой. Обычно по четвергам присутствовали только родственники и ближайшие помощники. А сейчас в глубине холла маячили еще несколько капо. Двое других располагались у дверей кабинета Сальваторе.

Дверь этой комнаты внезапно отворилась и из нее вышел Энтони Рудольфо, двоюродный брат Сальваторе и консильере. Подойдя к Вито, он поцеловал его в обе щеки и сказал:

– Главный ждет тебя, Вито, хочет поговорить, пока не начался обед.

Обеспокоенный, не случилось ли чего, Вито кивнул и немедленно прошел в святая святых Дона – в его кабинет.

Сальваторе сидел в кресле у камина. Увидев Вито, он поднялся и пошел к нему навстречу. Они обнялись и расцеловались по-сицилийски в обе щеки.

– Ты сегодня хорошо выглядишь, Сальваторе. Для такого старика,– одобрительно наклонил голову Вито.

– И ты тоже, мой старый гамба,– засмеялся Сальваторе,– сегодня холодно, Вито,– поежился он,– так холодно, что даже у ведьмы замерзли бы сиськи и превратились в сосульки,– и он опять рассмеялся низким утробным смехом.– Помнишь, как мы детьми мерзли зимой, дрожали от холода в нашей драной одежке? Помнишь, как согревали друг друга в этих крысиных норах нижнего Манхэттена, которые мы называли домом.– Он покачал головой.– Да, какое было время...

– Еще бы не помнить! Я ничего не забыл, Сальваторе!

Дон положил руку на плечо Вито и подошел с ним к камину.

– Те деньки давно ушли. Остались только воспоминания. Но мы с тобой стареем. И холод опять пробирает до костей, заставляет их скрипеть. Так что иди-ка, посидим у огня.

С этими словами Дон взял со столика между креслами бутылку красного вина и доверху наполнил два бокала.

– Огонь согреет твое тело, а вино разгонит кровь. Они чокнулись и тихо в унисон проговорили:

– За наше Братство.

Потом каждый пригубил вино, задерживая его во рту, наслаждаясь вкусом. Это было одним из немногих удовольствий, еще оставшихся для них в жизни. Затем они сидели, откинувшись в креслах и долго смотрели друг на друга, и в их стариковских глазах светилась умудренность. И вечная дружба. Наконец Вито спросил:

– Зачем сегодня лишние капо? Ты что, ждешь неприятностей?

– Просто из предосторожности,– покачав головой, сказал Рудольфо.– Не хочу неприятных сюрпризов, чтобы меня застали врасплох. Это ведь наше старое правило, Вито. Зачем нам его менять?

– Ты это о чем? – спросил Вито, и его темные глаза сузились.

– Слишком много проблем в других семьях. Братья Гамбино, похоже, увязли, Бык-Сэмми слишком много треплется.– Он посмотрел на Вито и презрительно сплюнул.– Тьфу, поганый доносчик, запел, как желтая канарейка. А семья Коломбо – совсем с ума посходили, вцепились друг другу в глотки. Не было бы войны между семьями, как тогда, раньше.