Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство Страница 66

Пока я выписывала ей чек за две недели, добавив двести долларов в знак благодарности за полтора года работы, девочки толпились вокруг Анники и обнимали ее на прощание. Когда няня ушла, Тори начала плакать.

— Я не хочу, чтобы она уходила! — закричала она и понеслась к двери. — Не хочу, чтобы Анника уходила!

Я подхватила ее на руки и стала качать.

— Она нужна другой семье, — говорила я, целуя дочь в щеку, в нос, в шею. — Ты уже большая девочка, тебе не нужна няня…

— Нет, нужна! Мне нужна Анника! Я не большая, я еще маленькая!

— Да, ты маленькая, — заметила Брук.

— Нет! — крикнула Тори и вырвалась у меня из рук.

— А вот и маленькая, — сказала Брук, поднимаясь по лестнице. — Потому что ты до сих пор писаешься в постель!

— Хватит, девочки, — устало попросила я и пошла наверх, по пути собирая разбросанные пальто, свитера, ботинки и носки.

Я дошла до верхней площадки, когда зазвонил телефон. Бросив детскую одежду прямо в коридоре, я пошла в спальню и взяла трубку.

Это Натан.

— Привет, — сказала я, снимая резинку и распуская волосы. — Ты уже садишься в самолет?

— Самолета нет.

— Что?

— Аэропорт закрыт. Так холодно, что все рейсы отменены.

— Но ты летел в Миннеаполис…

— Наш самолет застрял в Чикаго.

Я села на край кровати — огромной кровати, которая поместится в новой спальне, только если свинтить изголовье, и безжалостно прикусила костяшки пальцев.

— Я позвоню, если что-нибудь изменится, — сказал муж. — Но это очень маловероятно…

Натан не прилетит. Можно было догадаться. Следовало этого ожидать. Я уже научилась не надеяться на лучшее.

— Тэйлор…

Я отняла руку ото рта.

— Что?

Голос звучал хрипло, я была на грани слез.

— Я очень хотел приехать… — Натан говорил с трудом. — Хотел помочь вам с переездом… повидать девочек…

Разочарование душило меня.

— Позвони, если что-нибудь изменится.

— Обязательно. Прости, мне очень жаль.

— Мне тоже.

Глава 20

Выдался нелегкий вечер. Долгий вечер. Натан звонил каждые три-четыре часа с новостями. В последний раз он позвонил около полуночи и сказал, что никак не сможет прилететь завтра. Его последняя надежда — рейс в пятницу вечером. Если получится.

Он не единственный, кто застрял в пути, и аэропорты закрыты не только в Чикаго. Большая часть северо-восточного региона скована морозом, и я представляю себе тысячи семей, исполненных гнева и разочарования из-за крушения праздничных планов. Положив трубку после очередного разговора, я не заплакала, но мое сердце как будто налилось свинцом.

В последнее время я только и делаю, что разочаровываюсь. Только и делаю, что теряюсь. Никто не говорил, что будет легко, и я не могла представить, что однажды у меня изменится настроение. Но из того, что мы имеем на сегодняшний день, нужно извлечь максимум. Пора подвести итоги. Даже если это меня прикончит.

Я встала рано безо всякого будильника. Сменив пижаму на спортивный костюм, сварила кофе и начала складывать вещи в гостиной, стараясь не обращать внимания на то, что на улице непроглядная мгла и в доме царят мрак и холод. Наполнив две большие коробки, я включила свет и отхлебнула кофе.

Все в порядке. Я справлюсь.

Я перевезу дочерей в новый дом. Позабочусь обо всем. Все будет хорошо.

Но глаза щипало, и мне стало так нестерпимо грустно, что пришлось рукавом вытирать слезы. Не надо плакать. Никакой жалости к себе. Я взрослая женщина, а не ребенок. Что страшного в том, чтобы переехать собственными силами?

Вдруг кое о чем вспомнив, я подошла к стене гостиной. Книги, фотографии, безделушки. Я осторожно уложила их и выстроила наполненные коробки башней возле стены.

В половине восьмого Брук прибежала вниз в пижаме с рисунком в виде рыжих девочек, играющих в футбол.

— Папа дома?

Я закрыла коробку и надежно заклеила скотчем.

— Нет. Буря слишком сильная. Самолеты не летают.

Брук кинулась на кушетку и прижала подушку к груди.

— Но он сказал, что прилетит. Он сказал, что вернется домой.

— Ничего не поделаешь, буря. Мы не властны над погодой.

— Но он обещал!!!

Я села на пол, положив увесистую катушку скотча на колени.

— Я тоже расстроена.

Брук сбросила подушку.

— А я не расстроена. Я злая. Папа должен быть с нами. — Она лягнула подушку. — Ненавижу Омаху. Ненавижу новый дом. Ненавижу твою работу. Ненавижу Аннику, потому что она ушла к кому-то другому. Я все ненавижу. И День благодарения тоже.

— Да, понимаю. — Я потянулась к следующей коробке. — Абсолютно с тобой согласна.

Брук перестала брыкать подушку и минуту спокойно лежала, а потом села и осторожно отвела за ухо спутанную прядь.

— Я тебя обидела?

Я перестала заклеивать коробку и взглянула на нее. Моя средняя дочь, длинноволосая, с неукротимым духом. Настоящий боец. Господи, не дай мне сломить этот непокорный нрав.

— Нет. — Я улыбнулась, и глаза снова защипало. — Хорошо, что ты сказала, что чувствуешь. Было бы неприятно, если бы ты решила промолчать.

— Даже если я злюсь на тебя и на папу?

Вот, значит, в чем дело. Она сопротивляется судьбе точно так же, как мы с Натаном.

— Особенно если ты сердита на нас. Мы твои родители. Мы семья. Кому, если не нам с папой, ты можешь рассказать о своих чувствах?

Брук улыбнулась, ее лицо просветлело, точно показалось солнце.

— Я тебя люблю, мама.

— И я тебя люблю, Брук Янг.

Я вернулась из гаража с полными руками коробок и оберточной бумаги и услышала звонок в дверь. Сердце у меня подпрыгнуло, и я подумала: «Натан». Потом я посмотрела на часы и поняла, что это невозможно. Пятнадцать минут девятого — в два часа ночи муж еще сидел в аэропорту. Он не успел бы добраться сюда.

Пригладив волосы, я отперла замок и одновременно провела пальцами под глазами, чтобы проверить, не потекла ли тушь. Открыла дверь и застыла на пороге.

Мама.

Мама и Рэй.

Я не могла сказать ни слова. Не могла двинуться. Просто стояла в дверях и смотрела на нее. Мы столько лет не виделись. Как минимум десять.

— Привет, Тэмми, — сказала она.

— Тэйлор, — поправила я, подумав, что мама еще больше стала походить на Эли Макгроу. Когда я была маленькой, люди оборачивались, когда видели маму в магазине или на улице. Неоднократно к ней подходили и просили автограф. Никто не верил, что она не Эли Макгроу.

Мама согласно кивнула:

— Извини.

Я смотрела на нее и на Рэя, по-прежнему не в силах собраться с мыслями. Мама заметила мое замешательство. Прежде она никогда у нас не бывала.