Сесилия Ахерн - Люблю твои воспоминания Страница 68

— Ты просто мечешься от одной женщины к другой, ведь так? — Дорис внимательно смотрит на него.

— Эй, а что, если сообщения посылает тебе Джойс? — начинает Эл.

Джастин и Дорис закатывают глаза.

— Не пори чепухи, Эл, — перебивает его Джастин. — Я встретил ее в парикмахерской. И вообще, с чего ты взял, что все это — дело рук женщины?

— Ну, тут и спорить не о чем, — отвечает Эл. — Потому что она прислала тебе корзину маффинов. — Он морщит нос.

— Прислать корзину кексов — на такое способна только женщина. Или гомосексуалист. И кто бы это ни был, он или она, или, может, оно, — почерк у него каллиграфический, что только подтверждает мою теорию. Женщина, гомосексуалист или транссексуал.

— Мысль о корзине с маффинами пришла в голову мне, — возражает Джастин. — И у меня каллиграфический почерк.

— Вот и я о том же. Женщина, гомосексуалист или транссексуал, — улыбается Эл.

Джастин раздраженно отмахивается и откидывается на спинку стула:

— От вас обоих толку — чуть.

— Эй, я знаю, кто тебе поможет, — говорит Эл, выпрямляясь на стуле.

— Кто? — Джастин скучающе подпирает голову рукой.

— Вампира, — страшным голосом произносит Эл.

— Я уже просил ее помочь. В базе данных я нашел только информацию о своей крови. Ничего о том, кто ее получил.

Она не скажет мне, куда отправили мою кровь, и никогда больше не будет со мной разговаривать.

— Из-за того, что ты убежал от нее, когда погнался за автобусом «Ладья викингов»?

— Да, тут есть какая-то связь.

— Нечего сказать, Джастин, здорово ты умеешь обращаться с женщинами.

— Ну, хотя бы кто-то думает, что я что-то делаю правильно. — Он смотрит на карточки, которые положил на середину стола.

Кто ты?

— Не надо было спрашивать Сару напрямик. Ты бы лучше порылся у нее в кабинете, — загорается Эл.

— Нет, так нельзя, — неуверенно возражает Джастин. — Я рискую нарваться на неприятности. Или причинить неприятности ей, не говоря уж о том, ч я и так плохо с ней обошелся.

— В таком случае самое правильное, что ты мо бы сделать, — подсказывает коварная Дорис, — это заехать к ней в офис и извиниться. По-дружески.

Их лица медленно расплываются в улыбке.

— А тебе на следующей неделе дадут отгул, чтобы поехать в Дублин? — спрашивает Дорис, положив конец их перемигиваниям.

— Я уже принял приглашение Национальной галереи в Дублине сделать доклад о «Женщине, пишущей письмо» Терборха, — радостно отвечает Джастин.

— А что изображено на этой картине? — интересуется Эл.

— Женщина, пишущая письмо, Шерлок, — фыркает Дорис.

— Какая скучная история. — Эл морщится. Затем они с Дорис усаживаются поудобнее и следят, как Джастин снова и снова перечитывает карточки в надежде расшифровать тайный код.

— Мужчина, читающий записку, — напыщенно произносит Эл. — Обсудим?

Они с Дорис снова прыскают, но тут Джастин выходит из комнаты.

— Эй, ты куда?

— Мужчина, бронирующий билет, — подмигивает он.

Глава тридцать первая

На следующее утро в четверть восьмого, перед тем как уйти на работу, Джастин замирает у входной двери, держась за ручку.

— Джастин, где Эл? Его не было в постели, когда я проснулась, — волоча ноги, Дорис выходит из спальни в халате и тапочках. — Что это ты там делаешь, чудак-человек?

Джастин прикладывает палец к губам, чтобы она замолчала, и кивает на дверь.

— Там кровавый убийца? — возбужденно шепчет она, сбросив тапочки и ступая на цыпочках, как персонаж мультика, чтобы тоже встать у двери.

Он радостно кивает.

Прижав уши к двери, они прислушиваются, и глаза Дорис внезапно расширяются. «Я слышу его!» — говорит она одними губами.

— Давай на счет три, — шепчет он, и они беззвучно считают: один, два. Он со всей силы распахивает дверь. — Ага!

Попался! — кричит он, приняв бойцовскую стойку и гневно тыча пальцем.

— А-а-а! — вопит перепуганный почтальон, роняя конверты Джастину под ноги. Одной посылкой он бросает в Джастина, а другой пытается защитить голову.

— А-а-а! — вторит ему Дорис.

Посылка угодила Джастину пониже живота, так что он согнулся от боли. Побагровев, он падает на колени и хватает ртом воздух.

Все они, задыхаясь, держатся за грудь.

Почтальон, съежившись, стоит на полусогнутых, прикрыв голову посылкой.

— Джастин! — Дорис поднимает один конверт и бьет Джастина по руке. — Ты идиот! Это почтальон.

— Да, — говорит он сдавленным голосом. — Теперь я сам вижу. — Он делает паузу, чтобы взять себя в руки. — Все в порядке, сэр, вы уже можете опустить посылку. Простите, что напугал вас.

Почтальон медленно опускает посылку, в его глазах — страх и смятение.

— Что это было? — спрашивает он.

— Я принял вас за другого человека. Простите меня. Я ожидал… чего-то другого. — Он смотрит на конверты на земле, счета. — А больше для меня ничего нет?

Его опять мучает левая рука. Она зудит, как от комариного укуса. Он начинает чесаться. От этого зуд лишь усиливается, и он вонзает в кожу ногти, еще сильнее расчесывая больное место. На лбу у него проступают капельки пота.

Почтальон мотает головой и пятится назад.

— Вас никто не просил что-нибудь мне доставить? — Джастин выпрямляется и с угрожающим видом приближается к нему.

— Нет, я же сказал, нет. — Почтальон бросается вверх по лестнице.

Джастин озадаченно смотрит ему вслед.

— Оставь человека в покое, ты чуть не довел его до сердечного приступа. — Дорис продолжает собирать конверты. — Если ты так набросишься на того, кто нам нужен, ты и его перепутаешь. Советую подкорректировать номер с «Ага! Попался!», когда ты его встретишь.

Джастин закатывает рукав и изучает руку, ожидая увидеть там покраснение или сыпь, но на коже нет ничего, кроме следов от его ногтей.

— Ты что, колешься? — Дорис смотрит на него с подозрением.

— Нет!

Она возвращается на кухню, прочищая горло.

— Эл? — Ее голос эхом разносится по кухне. — Ты где?

— На помощь! Помогите мне! Кто-нибудь! Голос Эла доносится издалека, приглушенный, как будто рот у него забит носками. Дорис ахает:

— Милый?

Джастин слышит, как открывается дверца холодильника.

— Эл? — Она засовывает голову внутрь. Вернувшись в гостиную, отрицательно мотает головой, давая понять Джастину, что в холодильнике мужа нет.

Джастин закатывает глаза:

— Дорис, он на улице.

— Тогда, ради бога, прекрати стоять тут и смотреть на меня, лучше помоги ему!