Барбара Брэдфорд - Власть женщины Страница 68

Что касается Хлои, ее силы восстанавливались с каждым днем, и доктор Лонгдон был очень доволен ее успехами. Он смотрел Хлою на прошлой неделе и сказал, что она в хорошей форме. Однако он посоветовал Стиви остаться еще на месяц в Англии. После этого, заявил он, они могут возвращаться в Штаты.

«Я счастливый человек, – думала Стиви, глядя в окно автомобиля. – Хлоя могла умереть, остаться парализованной или потерять рассудок. Но Бог совершил пасхальное чудо. Для Хлои. И для меня».

Когда Стиви вспоминала свою невестку, ее сердце наполнялось горечью, а глаза – слезами. Она будет тосковать о Тамаре всю свою жизнь, она никогда не забудет ее.

Вскоре машина уже ехала по деловому центру Милана, где находился выбранный Стиви отель. Здесь, как всегда, было полно машин, но уже скоро они остановились у отеля «Четыре времени года» на виа Джезу. Служившее когда-то монастырем здание пятнадцатого века было со вкусом и любовью отреставрировано и превращено в современный удобный отель.

Войдя в холл, Стиви отдала должное изысканности интерьера. Особенно ей понравилось обилие света.

Устроившись в номере, она первым делом позвонила в «Джардин» и поговорила с Найгелом и Гидеоном, а затем связалась с Хлоей, чтобы узнать о ее состоянии.

После того как необходимые звонки были сделаны, Стиви привела себя в порядок и сняла черный брючный костюм, в котором она путешествовала. Для сегодняшней встречи она выбрала темно-серый костюм и белую шелковую блузку. Туалет дополняли нитка жемчуга и серьги. Стиви бросила взгляд в зеркало, взяла сумочку и быстро вышла из номера.

В офис Караселли, который располагался на Виа делла Спига, Стиви решила отправиться пешком. Стоял прекрасный майский день, небо было безоблачным, солнце – ласковым, и после сумрачного Лондона ей хотелось наслаждаться весной.

Поглядывая в витрины роскошных бутиков, Стиви мысленно делала покупки для себя и для Хлои. Она присмотрела много красивых вещей, которые могут порадовать девочку.

Подойдя к внушительному особняку, принадлежащему фирме Караселли, Стиви посмотрела на часы. Почти два. Она точно рассчитала время и пришла на назначенную встречу минута в минуту.

Стиви едва успела открыть журнал мод, ожидая в приемной, как элегантная высокая секретарша подошла к ней и повела по коридору. Еще через минуту Стиви входила в кабинет синьора Караселли.

Хозяин кабинета сидел в углу за огромным письменным столом. Его лицо было обращено к двери. Он сразу же поднялся и, улыбаясь, направился навстречу гостье.

Стиви почувствовала, как быстро забилось сердце.

Куда делось ее спокойствие? Еще минуту назад она была так уверена в себе, а теперь превратилась в комок нервов. Ей казалось, что у нее дрожат руки и стучат зубы. Стиви молча сделала несколько шагов от двери и остановилась в центре комнаты.

Подойдя к ней, Караселли пожал ей руку и сказал по-английски с очаровательным акцентом:

– Стефани, как я рад видеть тебя снова. Твой звонок в понедельник был для меня приятным сюрпризом.

– Я тоже очень рада видеть тебя, – ответила Стиви, про себя удивляясь, что может говорить и голос ее не дрожит. – Мне очень повезло, что ты оказался в Милане и смог сразу же принять меня.

Не отпуская ее руки, Караселли повел Стиви к глубоким креслам у окна. Помогая ей сесть, он спросил:

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, ничего не нужно.

Он снова широко улыбнулся, показав великолепные крупные зубы, которые казались ослепительно белыми на его крупном загорелом лице. Караселли сел в кресло лицом к Стиви, вытянул длинные ноги и откинулся на спинку. Он откровенно рассматривал Стиви, но это был совсем не обидный, а приятный для нее интерес. Неожиданно он воскликнул:

– О, прости меня! Я должен был спросить тебя о твоем сыне. Ведь он перенес такую трагедию! Как он?

– Сейчас уже лучше, – ответила Стиви.

– Я читал в лондонской «Таймс», что застрелили твою невестку. Ужасная трагедия.

– Да, это большая потеря для нас, – искренне сказала Стиви. – Тяжелое время для Найгела и для всех нас. Но он… Он держится. Ведь у него двое маленьких детей. У него есть зачем жить.

– Да, я понимаю. – После короткого молчания он продолжил: – Потерять того, кого любишь, да еще в таком молодом возрасте – это ужасная вещь. И все это так тяжело для тебя. Я очень сочувствую тебе, Стефани.

– Спасибо. – Стиви закусила губу, не решаясь высказать то, что было у нее на душе. А ведь она для этого прилетела в Милан! – Моя дочь тоже была ранена тогда. Она сильно пострадала. Счастье, что она осталась жива.

Караселли с недоумением посмотрел на Стиви.

– Дочь?

Стиви кивнула.

– Она была там, когда бывший муж Тамары открыл стрельбу. Это случилось в нашем доме, в Йоркшире. Пуля попала ей в голову. Целую неделю девочка была без сознания, в коме.

– Боже мой! А как она сейчас? – сочувственно спросил Караселли.

– Сейчас ей намного лучше. Она перенесла тяжелую операцию и теперь понемногу выздоравливает.

– Рад это слышать.

Караселли задумчиво посмотрел на Стиви.

– Я не знал, что у тебя есть дочь, Стефани. – Он поискал взглядом обручальное кольцо на ее руке. – Сколько ей лет?

– Восемнадцать. В июле ей исполнится девятнадцать.

– Восемнадцать…

Стиви кивнула.

– А как ее зовут?

– Хлоя.

– Хлоя. – Он с волнением повторил это имя и тихо добавил: – И ей почти девятнадцать лет. Ее зовут Хлоя. Скажи мне, Стефани, она моя дочь?

– Да, Джанни, она твоя дочь.

Пораженный, он сидел, молча глядя на нее. Наконец к нему вернулась способность говорить.

– Но почему ты не сказала мне тогда, много лет назад, когда мы были еще вместе?

– Ты был женат. Женатый человек, дети… При этом ты крупный промышленник, очень известный человек. Я знала, что ты католик, то есть развода для тебя не существовало. И я приняла решение расстаться с тобой и оставить ребенка.

– Стефани. – В его голосе были и глубокая грусть, и осуждение.

Стиви видела его огорчение. Она чувствовала его страдание как свое.

– Да, я предложила расстаться, но ведь ты согласился на это, – попробовала она оправдаться.

– Потому что я знал: продолжение наших отношений создаст для тебя много проблем. Я не хотел причинять тебе никаких неприятностей. Я хорошо знал родителей твоего мужа. Понимал, что представляет собой Брюс. И Алфреда. Бессердечные, бескомпромиссные люди. Я принял твое предложение, потому что…

Караселли замолчал.

– Почему, Джанни?

Он сказал тихо:

– Потому что я слишком любил тебя, Стефани. Я не хотел видеть тебя несчастной. Не хотел, чтобы ты страдала из-за того, что мы не можем быть вместе. Я был в ловушке. Несчастное супружество. Умирающий отец. Огромная компания, которой я управлял. Двое детей, зависящих от меня. Я хотел быть с тобой. Но это было невозможно. И я отпустил тебя.