Горовая Ольга - Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений Страница 68

— Слушай, я все понимаю, но уже двенадцатый час, а у меня первый выходной за трое суток! — Зевая, возмутился врач.

Костя не смутился.

— Ну, прости. Я же не в курсе твоего графика. — Повинился он, разыскав на столе список номеров.

— Что случилось? — Тут же напряженно встрепенулся Стас.

Видно, было что-то, все-таки, в его голосе. А казалось, что все подавил.

— Карине хуже? Сознания не теряла?

— Нет. — Прервал он своего врача. — Слушай, из тех психотерапевтов, что ты мне написал, какой самый лучший?

— Валентин Петрович, — не задумываясь, ответил Стас. — Но он мужчина, потому я его последним вписал. Не уверен, как она на него может отреагировать.

— Хорошо. Спасибо. — Костя отключился.

И тут же набрал номер психотерапевта.

Трубку не брали долго. Он уже даже решил, что придется отправлять Шлепко к этому Валентину домой. Но, спустя десять гудков, сонный голос все же ответил.

— Алло?

— Валентин Петрович? — Отрывисто уточнил Соболев, глядя через окно на освещенный двор перед воротами.

— Да? — Несколько потеряно ответил его собеседник на том конце связи. — А кто это говорит?

— Меня зовут Константин Соболев. Мне вас порекомендовал Карецкий.

— Соболев? — После нескольких секунд молчания произнес психотерапевт. Еще помолчал. — Константин Олегович? — Уточнил он.

— Он самый. — Костя хмыкнул.

— Чем могу помочь? — С некоторым недоумением спросил Валентин Петрович.

— Я хочу завтра встретиться с вами.

— Завтра? Вы знаете, у меня записаны пациенты. Давайте, лучше, послезавтра, там в одиннадцать у меня есть окно. — Попытался возразить психотерапевт.

— Завтра, с двенадцати до двух. — Прервал его Костя. — Думаю, двух часов должно хватить. — Решил он. — А дальше — посмотрим. До встречи. — Добавил Соболев, разорвав соединение.

Если Валентин Петрович и хотел что-то добавить, ему такой возможности не представилось.

А Соболев уже набрал другой номер телефона.

Никольский ответил быстро и без всяких лишних жалоб. Словно сидел и ждал его звонка.

— Алексеенко Даша. — Без приветствия сообщил ему Костя, зная, что больше ничего не надо добавлять.

— Понял. — Подтвердил Борис. — Завтра утром принесу все, что достану.

Глава 16

И снова серое покрывало. И наволочка.

Это, наверное, впервые, когда она уже второй раз просыпается в постели хозяина дома, и при этом, без всякого предшествующего секса. Хотя, сам факт того, чтобы проснуться в чьей-то постели — был не совсем привычным. Она предпочитала спать в отдельной кровати. Это, даже, всегда оговаривалось в заключаемом соглашении. Карина не могла представить, что кто-то будет находиться рядом с ней в момент, когда она совершенно беззащитна. Хватит, такого опыта в ее юности было достаточно. Да ее покровители, собственно, не спать к ней приходили, так что и не были против подобных условий. Для общих постелей у них имелись жены.

Карина села, откинувшись на подушку и осмотрелась. В этот раз комната была пуста. Соболев дал ей возможность проснуться в одиночестве. Но, тем не менее, Карину что-то подсознательно тревожило и нервировало. Словно бы он, как и вчера, находился сейчас здесь и смотрел на нее своим непонятным взглядом.

Стараясь отвлечься, Карина обвела комнату глазами, обращая внимание на то, на что просто не было времени вчера утром, и что была не в состоянии заметить вечером, когда, отчего-то, попыталась спрятаться именно здесь. Цветовая гамма комнаты, как и постельного белья, была выдержана в серебристо-серых тонах. Одна из стен, та, у которой стояло изголовье кровати, оказалась оклеена тканевыми обоями, с чередующимися полосками темно-серого, серого, и стального оттенков. Противоположная ей, напротив, была выкрашена в цвет, очень сильно напоминающий предгрозовое небо. Когда и темно-синий, и черно-серый — сливаются в один тон. Странный выбор цветов для комнаты, предназначением которой служил отдых. Тут и до депрессии не далеко. Хотя, видимо, Соболев отличался просто титанически-стабильной психикой и с таким понятием, в принципе, не был знаком. Спал же он здесь, пусть и время от времени.

Правда, и сама Карина провела здесь уже вторую ночь, и ничего, не сошла с ума. Хотя, ей конечно немного не до того было. И без мрачного интерьера, хватало проблем с психикой.

Закрыв глаза, она подумала о вечере. Нет ей покоя. Ну почему бы, ему просто не отпустить ее? Нет, надо достать, вытянуть на белый свет все, что Карина хотела бы просто забыть, вычеркнуть из памяти. И к имени прицепился. Понял ведь, что ненастоящее. Хотя, что тут понимать? Любой сообразительный человек догадается о такой вероятности, после того, как Карина расщедрилась на откровения о прошлом еще в Киеве, в разгар истерики. Ну, и ладно. Скрыть свое имя вряд ли удалось бы. Соболев из тех, кто узнает все, что захочет. Тем более, при его-то возможностях. Она просто ускорила этот процесс на день-два. И только. Наверняка, он уже и всю ее биографию успел достать. В ночи вон, сколько часов было. А этот человек время никогда не теряет. Одно не понятно — зачем?!

С какой стати он так упорно и тщательно узнает все о ней и так печется о ее состоянии? Бред какой-то, честное слово.

Она помассировала голову ладонями, придавила глаза. Кошмары мучили ее и сегодня, несмотря на то, что вчера она просто отключилась. Не заснула, даже, а впала в какое-то состояние полной прострации, словно до предела перегруженный мозг больше не мог воспринимать реальность. Она не помнила, как ложилась в эту кровать, и подозревала, что заснула совсем не на матрасе. Карине сложно было понять, каким образом ее организм позволил себе отключиться на руках у мужчины. Раньше такого не случалось, хоть на последнем издыхании, но ей хватало сил додержаться до того момента, когда она останется одна. Не вчера, видимо. Карина помнила, как Соболев не позволял ей подняться.

Встряхнувшись, в попытке избавиться от мыслей и событий, которые никак не могла для себя расценить и понять, Карина открыла глаза и снова уперлась взглядом в серую наволочку. И тут дернулась, почти слетев с кровати, наконец-то осознав, что именно так нервировало ее после пробуждения. Вторая подушка была примята. Та, на которой она не спала. Но кто-то спал, очевидно. И сомнительно, что это была Фрекен Бок или кто-то из охранников.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться. Такое открытие оказалось не самым приятным. Да, кровать была большой, да и ее, со всей очевидностью, никто не трогал. И все-таки…

Все-таки, она никогда и не с кем не спала.

Поднявшись, Карина постаралась унять нервную дрожь в руках, расправила и пригладила волосы. Решила, что пальцами здесь не обойтись и быстро вышла из комнаты, собираясь взять расческу, которую вчера днем, со всеми своими вещами перенесла в «свою» комнату. Но на середине пути свернула к лестнице, услышав знакомый голос. Если верить часам, стоящим в комнате хозяина, сейчас было начало седьмого утра. Достаточно рано. А Соболев внизу кого-то встречал. И если Карина не ошибалась — того самого Бориса, который сопровождал его в Киеве.