Николас Спаркс - Взгляни на меня Страница 69

– Когда?

– В четверг.

– Теперь понятно, почему Линн, Барни и Кена не было на работе! А почему я ни о чем не знала?

– Потому что Линн еще не подала жалобу.

– Тогда зачем было устраивать переговоры?

– Потому что Кена предупредили две недели назад, и он лез из шкуры вон, чтобы избежать беды. Не сомневаюсь, ты заметила, что в последнее время Кен вел себя как ангел. Потому что он в ужасе. Он, видимо, ожидает, что фирма добьется какого-то соглашения, а остальные компаньоны наверняка против. Они хотят, чтобы Кен сам все уладил, но у него нет денег.

– Почему?

– А две бывших жены? И потом, это же не в первый раз. Кен раньше уже откупался. Вот почему я постоянно тебя о нем расспрашивала. Потому что ты молодая, привлекательная и работаешь в нашей фирме – Кену этого достаточно. Он думает не головой, а тем, что ниже пояса. Ну и, конечно, Линн объявит, что остальные компаньоны с ним в сговоре, раз они знали, что он за тип, и ничего не предпринимали. В перспективе у фирмы – выплата миллионной компенсации… и скажем прямо: многие клиенты не захотят иметь дело с конторой, которая ассоциируется с откровенным сексуальным домогательством. Поэтому я спрошу опять: ты готова присоединиться ко мне и к Лесли в новой фирме?

Ошеломленная Мария ответила:

– Но у меня нет опыта работы в области трудового права.

– Я понимаю, но мы не прочь рискнуть. Ты умная и ответственная. Ты научишься быстрее, чем думаешь. Единственная проблема в том, что мы, скорее всего, не сможем сначала платить тебе столько же, сколько ты получаешь здесь. Зато у тебя будет удобный график, и в день поступления ты сделаешь первый шаг к тому, чтобы стать компаньоном.

– Когда ты увольняешься?

– Через месяц, – сказала Джилл. – Мы уже сняли и обставили офис в нескольких кварталах отсюда. Все бумаги готовы.

– Здесь наверняка есть другие, у которых больше опыта. Почему я?

– А почему нет? – ответила Джилл и улыбнулась: – Мы подруги. Если я что-то и поняла, так это то, что работать гораздо приятнее с людьми, которые тебе нравятся. Я слишком долго терпела Кена и Барни, так что с меня хватит.

– Я… шокирована.

– Так что скажешь? Если, конечно, вы с Лесли поладите.

– Почему бы и не попробовать? А Лесли – она какая?

Компаньоны вышли из конференц-зала около трех часов, с очень мрачным видом. Барни немедленно заперся в кабинете, явно не в настроении общаться. То же самое проделали и остальные. Одна за другой захлопнулись двери. Мария, как и большинство сотрудников, решила уйти на несколько минут пораньше. По пути к двери она заметила, что оставшиеся напуганы и взволнованны.

Джилл снова позвонила ей после разговора с Лесли; они договорились встретиться и пообедать все вместе в среду. Энтузиазм Джилл был заразителен, но он вселял в Марию и некоторое беспокойство. Менять работу, сферу деятельности, начинать с чистого листа – все это казалось ей рискованным, пусть даже если оставаться на прежнем месте было еще опаснее.

Она поняла, что очень хотела поговорить с кем-нибудь, кроме Серены и родителей. Девушка поймала себя на том, что, проезжая мимо дома Эвана и спортзала, искала глазами автомобиль Колина. А потом она свернула на Райтсвилл-Бич.

Бар в «Дерзком Пите» пустовал. Мария села на высокий табурет, прежде чем Колин увидел ее. Девушка заметила, что удивленное выражение лица постепенно сменилось нейтральным.

– Привет, Колин, – негромко сказала она. – Приятно тебя видеть.

– Как странно, что ты здесь.

Глядя на Колина, стоявшего за стойкой, Мария подумала, что он необыкновенно красив. Ее охватило сожаление, совсем как вечером в субботу.

Девушка вздохнула:

– А я не удивлена.

…В баре было удобно разговаривать. Их разделяла стойка, и вдобавок Колин работал – это не позволяло разговору немедленно стать слишком серьезным. Колин рассказал Марии про бой с Ризом и про заверения Эвана, что исход был предопределен с самого начала. Мария рассказала про то, как они с Сереной помогли родителям выбрать новую собаку, про кризис в фирме и про возможность начать работать с Джилл.

Как обычно, Колин слушал не перебивая; Марии приходилось буквально вытягивать из него слова. Но, когда пришла пора прощаться, он попросил официанта постоять за стойкой пару минут и проводил Марию до машины.

Колин не попытался ее поцеловать, и тогда Мария сама сделала это. Ощутив знакомый вкус губ Колина, она вдруг задумалась, отчего вообще ей в голову пришла мысль с ним расстаться.

Дома усталость наконец взяла верх, и Мария быстро заснула. Ее разбудило сообщение от Колина. Он благодарил девушку за встречу и признавал, что соскучился.

Во вторник настроение в конторе было еще хуже, чем накануне. Хотя компаньоны, видимо, решили держаться деловито, как обычно, недомолвки начинали действовать сотрудникам на нервы. Разумеется, большинство подозревали худшее, и уже ходили разные слухи. Мария слышала о сокращении штата. У многих сотрудников были семьи и закладные; иными словами, их жизнь могла заметно усложниться.

Мария изо всех сил старалась не высовываться и сосредоточиться на работе. Барни по-прежнему был молчалив и рассеян. За работой время шло быстро, и, уходя из офиса, Мария осознала, что ни разу даже не подумала о загадочном незнакомце.

«Хорошо это или плохо?»

В среду обед с Лесли и Джилл прошел даже лучше, чем Мария ожидала. Во многих отношениях Лесли идеально дополняла Джилл – такая же энергичная и дерзкая, но в то же время заботливая и вдумчивая. Перспектива работать бок о бок с ними начала казаться Марии нереально заманчивой. После обеда, когда Джилл заглянула к подруге сказать, что Лесли тоже пришла в восторг, Мария ощутила настоящее облегчение. Также Джилл обговорила с ней начальные условия, в том числе зарплату – существенно ниже, чем у Барни, но девушку это не испугало. Она решила, что без труда внесет необходимые коррективы в свой образ жизни.

– Я в восторге, – сказала Мария и задумалась, не рассказать ли Джилл про незнакомца, ну, или про то, что они с Колином на пути к примирению. И вовремя вспомнила, что даже не обмолвилась об их временной разлуке.

Слишком много на нее свалилось.

Тем временем туча, сгустившаяся над фирмой «Мартенсон, Герцберг и Голдман», стала еще темнее. Когда они с Джилл уходили, подруга наклонилась к ее уху.

– Не удивляйся, если завтра услышишь нечто очень важное, – предупредила она.

И действительно, утром в четверг по фирме прошел слух, что Линн подала в суд. Кен снова пропал. Хотя эта информация теоретически была конфиденциальной и доступ к ней, по идее, имели только самые влиятельные юристы, кое-чем обязанные фирме, вскоре она разошлась по корпоративной почте. Мария тоже прочитала жалобу, в которой излагались самые неприятные подробности. Там без обиняков, детально, зачастую в непристойных выражениях пересказывались многочисленные «авансы» Кена, в том числе его обещание повысить Линн и увеличить ей зарплату в обмен на определенные сексуальные услуги. Сотрудники, чьи худшие опасения подтвердились, ходили по офису как громом пораженные.