Омут (СИ) - "novel2002" Страница 69

Мастер вздрогнул под его рукой и тихо вздохнул, а Егор расплылся в довольной улыбке. Сосок затвердел и заострился от возбуждения, и тот понадеялся, что скоро добьется точно такой же быстрой реакции и от члена Антонио.

- Ты такой… крепкий, - восхищенно пробормотал он. – Никогда бы не подумал, что у тебя такое спортивное тело. Когда ты одет, это совсем незаметно.

Ладонь скользнула вверх. Огладила твердые ключицы и колыхнувшееся от глотка воздуха горло. Прилегла, будто немного утомившись, на щеку. Егор поднял и вторую руку, желая пощупать лицо Мастера, как это сделал бы слепой человек, но ему не дали довести дело до конца. Чужие руки поймали его пальцы, когда те почти дошли до скул, сжали и мягко отстранили их в стороны, заканчивая это быстрое ознакомление.

- Тебе неприятно, когда я глажу твое лицо? – стараясь скрыть разочарование, спросил Егор. – Ладно. Раз тебе не нравится, я не буду настаивать.

Его настырные руки высвободились из хватки Мастера и вернулись к халату. Уже вполне освоившись с ним, нырнули и властно огладили бока, отчего те стали двигаться чуть быстрее вслед за участившимся дыханием.

Егор медлил. Не видел, что делает, и с непривычки не знал, с чего начать. А нетерпение уже жадно вцепилось в его ребра и стало радостно обгладывать их. Пережевывая, подсказывало невнятно, что хотело бы быстрее освободить Мастера от одежды и насладиться им, но Егор все не мог оторваться. Почему-то торопился - гладил хаотично то тут, то там. Так, будто боялся не успеть натрогаться, прежде чем у него отнимут эту возможность.

Вынырнув из халата, руки затеребили пояс. Справившись с ним, приспустили плотную ткань с плеч и медленно огладили ладонями все обнаженные изгибы. Мастер не двигался, превратившись в статую, и лишь дыхание выдавало, что манипуляции Егора не проходят для него бесследно. На ощупь у него оказались просто каменные бицепсы. Касаться их было очень приятно. Пальцы Егора с радостью трогали все, что успевали найти, тщательно запоминали свои ощущения.

Тонкий, едва заметный запах возбуждения, который исходил от Мастера, пробивался сквозь ментол и мяту и сводил Егора с ума. Тот облизнул пересохшие губы, медленно наклонился вперед и прижался ртом к твердому плечу. По телу Мастера прошла новая волна дрожи, но Егор не отстранился. Провел губами, рисуя невесомую тонкую дорожку из поцелуев сначала по плечу и ключице, затем по шее до самого подбородка.

Мастер запрокинул голову, подставляясь под его поцелуи. Делал все, чтобы Егору было удобно. Не мешал ему, но сам ничего не предпринимал. Просто давал то, что тот потребовал у Максима. Уступал во всем, и Егору это почему-то очень сильно не нравилось. Создавалось впечатление, что болезнь Тони – обман, и он не то что не стремился трахать все, что движется, наоборот, как монашка из разоренного бандитами монастыря, смирялся с будущим насилием и покорно отдавал свое тело на поругание.

Егор не привык чувствовать себя насильником. Не мог силой взять то, о чем мечтал весь этот казавшийся бесконечным день. Искренне желал, чтобы его страсть получила не менее страстный ответ. Хотел, чтобы Мастер в эти минуты был таким же исступленным, как и прежде, а не прикидывался теплым, нагретым на солнце камнем.

Он чуть отстранился и прошептал:

- Поцелуй меня… пожалуйста!

Послышался тяжелый вздох, и его коснулись сначала свежее дыхание, а затем и мякоть ласковых губ. Поцелуй был ненавязчивый. Пробный. Мастер не пытался, как раньше, брать инициативу в свои руки. Притворялся неопытным и пугливым. Знал, что такое поведение иногда может раззадорить не меньше, чем настойчивость и искушенность.

Он умел быть разным. Егор уже увидел, вернее, прочувствовал почти все его обличия. Лукавство и упрямство, чувственность и нежность, обидчивость и гневливость – все это он уже испытал на себе, но в этот раз Мастер был совсем иным. Уступал и поддавался, испуганно вздрагивал, сдавался на милость победителю, бросая к его ногам флаги своей гордыни. Из-за этого Егору инстинктивно хотелось смять его, придавить собой, втиснуться в него, доказывая свое полное право на обладание этим невероятно чувственным телом. Хотелось плотно прижаться, втирать себя в каждый сантиметр его кожи, оставляя на ней свой запах. Егор сдерживал себя. Не потворствовал этим инстинктам. Просто не мог позволить себе такой вольности. Не смел проявлять грубость по отношению к тому, кто приносил ему столько наслаждения.

Одновременно возбужденный и сдерживаемый этими мыслями он плавно углубил поцелуй. Нащупав затылок Мастера, пропустил его волосы сквозь пальцы. Осторожно сжал их в кулаке и продолжил жадно целовать губы, которые теперь не смогли бы ускользнуть от него. Целовал так, как будто лишь дыхание Мастера давало ему возможность дышать, а тот как будто боялся делиться своим дыханием. Сначала напрягся и закаменел под руками, даже сделал слабую попытку вырваться, но потом вдруг расслабился в объятьях Егора. И тот тут же воспользовался этой его временной слабостью - осторожно потянул Мастера на себя и мягко уложил его на кровать.

- Какой ты… - прошептал Егор и провел ладонью по безволосой груди, запоминая твердость ее мышц. – Я догадывался, что прикосновения будут приятными, но не думал, что настолько. Ты такой горячий. Сильный. И так вздрагиваешь от каждого моего прикосновения. Это… заводит. Очень сильно заводит.

Хмыкнул, потянув вверх уголок губ. Произнес с грустью:

– И, думаю, не только меня одного.

Со всей доступной ему нежностью он обцеловал обе щеки, подбородок и шею Мастера. Добрался до груди, подцепил пальцами сосок и заласкать языком его вершину. Под губами дрогнуло, Мастер шумно втянул носом воздух, а Егор, поцеловав напоследок затвердевшую нежную вершину, с довольной усмешкой перешел ко второму соску. Облизал его, быстро работая языком, и испытал какое-то особое удовлетворение, когда и тут добился той же самой реакции. Конечно, Мастер мог умело играть свою роль, но Егору очень хотелось отнести эту дрожь на счет своих умений.

В том, что он делал, не было ничего необычного. Все эти поцелуи и прикосновения были уже сто раз им опробованы, но непривычная податливость невидимого партнера, к которому он не мог раньше прикоснуться, приятная вибрация-звучание его тела под губами и руками, все это просто одурманивало.

Противоречивые мысли кружили безумным водоворотом. Одни кололи, рвали душу на части, другие заживляли порезы, ласкали раненое сердце. От первых Егору было чертовски грустно, ведь он понимал, что для Мастера все это, скорей всего, лишь игра, и так он реагирует на каждого своего партнера. Другие же мысли взращивали в сердце робкую радость, ведь если столь бурная реакция Мастера была вызвана именно его прикосновениями, это было невероятно лестно и вдохновляюще, но и немного больно той сладкой болью, которую он не променял бы ни на что другое.

Все это время Мастер не шевелился. Лежал ровно, позволяя ласкать себя. Егор подспудно помнил о тех, кто уже касался Тони до него, знал, что тому есть с чем сравнивать, злился, но сдерживал свой гнев, потому что хотел казаться лучше, нежнее их всех, а потому старался так, как никогда не старался для других своих любовников.

Вылизал вибрирующий, прогибающийся под губами живот и спустился к паху. Ткнулся подбородком в совершенно гладкую - без единого волоска - мошонку и с наслаждением вдохнул тяжелый мускусный запах. Нащупал головку и провел по ней языком долгим тягучим движением. Член дернулся от этой ласки, и на кончик языка упало несколько солоноватых капель. Егор улыбнулся, ущипнул губами за уздечку и проложил дорожку мокрых поцелуев, возвращаясь к мошонке. Ликующе, как голодный нашедший буханку хлеба, обнаружил под губами невероятно нежную кожу и сразу же втянул в рот одно из яичек, чтобы обсосать его и прочувствовать языком эту нежность.

Послышался звук, похожий на всхлип, и Мастер слегка раздвинул ноги. Егор воспользовался этим - раздвинул их еще шире, чмокнул в колено и забросил одну из длинных стоп на плечо. Взял член в рот и начал ласкать его, увлажняя ствол слюной для лучшего скольжения. Поглаживал ладонями бедра и пах, щекотал ногтями тонкую кожу. Аккуратно двигал головой, приноравливаясь к размеру и форме, и с каждым новым кивком насаживался все дальше и дальше.