Анна Яфор - На крыльях Феникса Страница 7

– Оля, что происходит? – Мирон стоял в дверях кабинета и, нахмурившись, рассматривал растекающиеся по бумагам темные кляксы.

– Кофе разлила… Уберу сейчас.

Мужчина осторожно вытащил из кипы бумаг самый перепачканный лист. Ольга охнула, узнав договор, за которым должны были приехать в конце рабочего дня.

– Я все перепечатаю.

– Что происходит? – повторил Мирон свой вопрос. Настойчиво, резко даже. Склонился над ней, опираясь на стол и пытаясь взглянуть в глаза. Но она отвернулась, избегая его взгляда.

– Говорю же: кофе разлился. Сейчас все…

– Оля! – он вдруг резко сжал ее подбородок, разворачивая лицо к себе. – Плевать на бумаги! Что с тобой случилось? И хватит нести чушь про разлитый кофе.

Она сделала еще одну жалкую попытку списать все на собственную неловкость.

– Но я, правда, случайно разлила. Горячий…

Мужчина склонился совсем близко к ней, так, что она увидела в его глазах собственное отражение.

– Это четвертая чашка, Оля. Четвертая! За последние два часа. Только не рассказывай мне, что ты просто пыталась взбодриться…

Конечно, он все заметил. И то, что у нее руки дрожат. И смазанную тушь на глазах, которую Ольга уже несколько раз пыталась вытереть. Даже чашки посчитал.

– Лешка звонил… Хочет, чтобы я с ним поужинала…

Мирон знал ее историю. Без подробностей, но в достаточной степени, чтобы заявление о звонке бывшего мужа удивило его.

– Но ты же… отказалась?

Она вымученно выдавила улыбку.

– Согласилась… Я попросила его узнать для меня… кое-что. И вот она: цена информации.

Услышать подобное Мирон не ожидал. Из отрывочных Ольгиных рассказов у него сложилось впечатление, что самостоятельно она ни за что не пойдет ни на какой контакт с Алексеем.

– Вы встречались?

Женщина кивнула.

– Я ездила к нему на работу на прошлой неделе. Он обещал узнать что-нибудь, если сможет. И вот: узнал…

Говорить о том, что именно попросила узнать, Ольга, естественно, не собиралась. Но Мирона этот вопрос, похоже, волновал меньше всего.

– Послушай. Если это только какая-то информация, что с того, если вы поужинаете вместе? Выслушаешь его – и все.

– И все?! Я не хочу его видеть! Не хочу. Тем более в ресторане. Как будто не было ничего. Как будто можно просто встретиться и пойти вместе на ужин. Ненавижу!

Мирон слегка улыбнулся.

– А по-моему, как раз наоборот. Не можешь забыть. И злишься из-за этого… на себя.

Ольга вспыхнула, дернулась от обжигающей сознание правды. Ну почему он снова прав? Ведь прав же… Да, она до сих пор любит этого… И ненавидит. И себя саму ненавидит за слабость.

Мужчина взял ее за руку, помог выбраться из-за стола. Осторожно притянул к себе. Она уткнулась ему в грудь, вдыхая успокоительное тепло. «И почему я не могу в НЕГО влюбиться? Насколько проще все было бы…»

Вдруг вспомнилось детство, когда она вот так же пряталась от проблем на груди у отца. Просто закрывала глаза, и знала, что папа все решит. И вытрет ее слезы. И все будет хорошо. Потому что папа знает, как правильно. А сейчас… сейчас папы давно уже нет, а она так запуталась в своих чувствах и желаниях.

– Все будет хорошо, – слова Мирона прозвучали эхом ее прошлого. Ольга подняла голову, улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо тебе.

Он кивнул.

– Хочешь, поеду с тобой?

Представить, как она будет говорить с Алексеем о Полине в присутствии Мирона почему-то не получилось. Ольга отрицательно покачала головой.

– Я справлюсь. – И добавила, уже с меньшей уверенностью: – Должна справиться.

Он снова кивнул. Помолчал, размышляя о чем-то, а потом вдруг спросил:

– Оль, а ты не думала, что вам стоило попробовать еще раз?

Ей показалось, что она ослышалась.

– Что? Что… попробовать?

Мирон уточнил:

– Ты… могла бы… попытаться простить его…

– Ты так шутишь? – Ольга не могла поверить, что слышит это от него. – Он же бросил меня! Поменял на другую женщину… – опять подкрались слезы, колючими ручейками потекли по щекам, в сердце всколыхнулась обида. Теперь уже на Мирона: за то, что предположил подобное. Ольга дернулась, пытаясь вырваться из его рук, но он обнял сильнее.

– Ш-ш-ш… Успокойся. Я все понимаю. Тише…

Не могла она успокоиться. Ведь в этом странном предположении прозвучало именно то, о чем ей даже подумать страшно было. И чего хотелось больше всего на свете.

– Оля.

Он легко приподнял ее, посадив на край стола, встал напротив, перекрывая возможность уйти.

– Тебе, скорее всего, не понравится то, что я скажу. Но все-таки выслушай. – Мирон сделал паузу, подбирая подходящие слова. Нахмурился. – Я не верю в то, что ты влюбилась и вышла замуж за кобеля, волочащегося за каждой юбкой. Он ведь не такой?

Она не ответила. Не понимала, к чему он клонит, да и говорить об этом было слишком больно.

– Не такой. Ты ведь знаешь это. Значит то, что случилось… Была какая-то причина… Мужчина не может просто так изменить любимой женщине.

Лучше бы он ее ударил. Точно было бы легче, чем услышать это… то, о чем она столько лет заставляла себя не думать.

– Значит, во всем я виновата? То, что он спутался с другой, – моя вина?!!

Она почти кричала. Больно. До чего же больно!

Мирон покачал головой, осторожно стирая слезы с ее щек.

– Я этого не сказал.

– Ты именно это и сказал!

– Нет. Оля, послушай меня!

– Не хочу! – она, закрыла уши ладонями, словно это могло как-то помешать слышать то, что он говорил. Мирон коснулся ее рук, опуская их вниз.

– Ты же не ребенок, чтобы прятаться от правды. Оль, я всего лишь хотел сказать, что в проблеме двоих один не может быть виноват. И тебе это прекрасно известно.

Конечно, она знала. Знала.

Их проблемы начались задолго до того дня, когда отношениям пришел конец. Ольга уже даже не могла точно вспомнить, в какой момент стали появляться сложности. Леша завалил себя работой. Он мечтал о профессиональной карьере, о дальнейшей учебе. Просто бредил всем этим. А она злилась, когда его срывали на службу по ночам, или когда приходилось отменять запланированный вечер вдвоем. Это случалось все чаще и чаще. Но только то, что ему казалось дорогой к достижению мечты, ее безумно раздражало.

Муж никак не хотел осознавать, что Ольга с каждым днем все сильнее ненавидит его работу. Вроде бы неправильно было так реагировать. И даже понимая, что он ждет поддержки, какого-то одобрения от нее, рассказывая о рабочих достижениях, женщина не могла выдавить из себя ни слова. Или говорила совсем не то.

Потом, забываясь по ночам в его жарких объятьях, корила себя за очередную сказанную колкость. Обещала себе самой, что больше никогда не сделает ничего подобного. Когда от его близости туманился рассудок и Ольга переставала понимать, где заканчивается она и начинается он, все казалось разрешимым. Но ночь заканчивалась, и проблемы оживали с новой силой.

В очередную годовщину их свадьбы они отправились в ресторан. Впервые за долгие месяцы смогли вырваться куда-то вдвоем. У него был выходной. И ничего, казалось, не должно было помешать чудесному вечеру. Ольга была счастлива. Смотрела в его завораживающие глаза и наслаждалась кипящей в них нежностью. К ней. Ладони на ее запястьях. Воздух, наэлектрилизованный от желания. А потом зазвонил его телефон…

Она все поняла еще до того, как закончился разговор. По тому, как изменилось лицо мужа. По внезапно появившейся собранности.

– Лель, извини, я…

Ольга даже не дослушала. Вскочила, не замечая упавший от ее резкого движения стул. Не видя обращенных к ним любопытных взглядов окружающих.

– Неужели ты хотя бы сегодня не можешь забыть о своей чертовой работе?! Я устала постоянно быть второй! Даже в такой день!

– Лелька, они бы не позвонили, если бы могли обойтись без меня. Милая, ну прости. Ты же у меня умница… Понимаешь, как это важно…

Он почему-то даже не выглядел виноватым. Просто старался убедить ее в том, что должен уехать. И это разозлило еще больше.

– А я? Важна для тебя хоть немного?

Алексей нахмурился, пытаясь сгладить уже сверх меры накаленную обстановку.

– Оль, люди кругом. Давай ты не будешь устраивать сцен при посторонних. Я вернусь к ночи, и мы обо все поговорим.

– Значит, люди тебя волнуют! А я? – она уже не могла остановиться. – Убирайся! Катись на свою работу, можешь вообще там ночевать. – И, схватив сумочку, кинулась прочь из ресторана.

Она тщетно надеялась, что Алексей бросится следом. Не бросился. Он действительно торопился на работу. И, похоже, считал это более важным, чем разборки с закатившей истерику женой.

Вернулся опять гораздо позже, чем обещал. Стрелки часов уже подходили к четырем, когда в дверях наконец-то звякнул ключ.

Ольга вдруг вспомнила, каким усталым Леша выглядел тогда. Лицо посерело, под глазами залегли тени от бессонной ночи. Он принес цветы. Пушистые шары хризантем, золотисто-желтых, как солнце. Прежде она пришла бы в восторг. Но не в этот раз. Сейчас цветы казались неуместной, нелепой попыткой загладить вину, которую он не слишком-то и чувствовал.