Мэри Дэвидсон - Бессмертная и безработная Страница 7

– У нас есть несколько отличных сапог в этом стиле.

– Я был уверен, что Тина ошиблась, когда сказала, что ты здесь работаешь.

– ...Или я могла бы принести вам несколько моделей со склада.

– Так что я приехал в эту капиталистическую чертову дыру посмотреть своими глазами.

Я обернулась к нему:

– Не мог бы ты... а-а-ах!

Синклер пересекал разделявшее нас пространство, двигаясь со своей обычной грацией привидения, и когда он приблизился, я почти упала ему в объятия.

– Тебе здесь не место. – Я положила руки на его широкую грудь – ох, мама! – и слегка оттолкнула. – Проваливай, я работаю.

– Моя королева не должна работать, – сказал он, глядя на меня сверху вниз.

– А я должна, – коротко отрезала я. – Слышишь? Господи, мне известно, что ты старый долбаный трахальщик, но даже ты обязан знать, что женщины тоже имеют право на труд. Черт возьми! Ты заставил меня сказать на работе «долбаный трахальщик».

– Моя супруга не будет торговать обувью за мизерную зарплату, – отрезал он. – Собирайся. Ты возвращаешься в мой... наш дом, что тебе следовало сделать еще три месяца тому назад.

– Какой дом? В последний раз, когда я видела твой особняк, он представлял собой груду пепла. – Я почувствовала легкий укол совести, но проигнорировала его. Тридцатикомнатное убежище Синклера сожгли в ту ночь, когда меня похитили какие-то ублюдки и практически обезглавили. Затем я убила одного из них и трахнулась с Синклером. В общем, как я уже говорила, это была роковая неделя. – Вы не могли восстановить его за три месяца.

– Правильно, – согласился он. – Я снимаю «люкс» в отеле «Маркетт» для Тины и остальных.

– Вампиры живут в отеле «Маркетт»?

– Там превосходное обслуживание. И твое место возле меня, а не в этом памятнике потребительской жадности.

– Ты что, забыл все, что знал обо мне? – Я сжала его ладонь и как следует потрясла ее. Его рука была холодной и в два раза больше моей. – Привет, я Бетси. Я феминистка, работаю ради денег и не подчиняюсь приказам длиннозубых бездельников. Рада была познакомиться.

На его лице появилось знакомое выражение – гнев, замаскированный искусственной улыбкой.

– Элизабет...

Я подавила дрожь. Никто не произносил моего имени так, как он. Прежде всего никто не называл меня Элизабет. И никто не делал это таким глубоким вибрирующим тоном. Так диабетики говорят о мороженом в сиропе с фруктами и орехами. Мне это льстило и возбуждало одновременно.

Он сжал мою руку в своих ладонях. Это было, мягко говоря, очень волнующе.

– Элизабет, будь разумна.

– Но не в выборе работы. Уходи.

–Ты добилась того, чего хотела. Я пришел к тебе. Ты победила. Теперь вернись со мной и... – Он приблизился ко мне. Его черные глаза наполняли мой мир. – Мы все обсудим.

Я постаралась выдернуть руку, но безуспешно. У меня было желание ударить его ногой по колену и освободиться.

– Мы уже давно все обсудили, – произнесла я как можно тверже, надеясь, что мой голос не выдаст внутреннюю дрожь. Я упоминала о том, что, кроме всего прочего, Синклер умел очень искусно вести дискуссии? Можно сказать, что эти беседы тет-а-тет были его специальностью. – Ты обманул меня, и использовал, и пил мою кровь. Буквально. Так что не лезь больше в мою жизнь, ты, самонадеянный хам.

– Но почему ты здесь? – спросил он, искренне озадаченный.

Этот человек был просто невозможным.

– Потому что я должна работать, идиот! Мне надо оплачивать счета.

Он выпустил мою руку и выпрямился. Это было одновременно облегчением – он больше не нависал надо мной – и разочарованием.

– У меня есть деньги, – сказал он, пытаясь улыбнуться. Он выглядел страшно; я видела, что он делает над собой усилие, чтобы не перебросить меня через плечо и не устремиться к запасному выходу.

– Тем лучше для тебя. Но ты знаешь, это не мои деньги. Мне ничего не принадлежит из твоих вещей.

– Это неправда.

– Прекрати. А теперь исчезни, у меня еще два часа до конца смены.

– Я приказываю тебе оставить работу.

Я смеялась до слез. Мне пришлось даже опереться на него, чтобы не упасть. Это было все равно как прислониться к благоухающей стене. Наконец я вытерла глаза и улыбнулась:

– Спасибо. Мне нужна была разрядка. Рабочий день долог.

– Я серьезно, – сказал он твердо.

– Я тоже! А теперь убирайся, подлец. Иди поищи себе другую дурочку, которой будешь лгать.

– Я никогда тебе не лгал.

– Да ты и сейчас лжешь! Ты...

– Бетси? У вас проблема?

Мы обернулись. Синклер раздраженно зарычал, негодуя, что ему помешали. Вдобавок ко всем своим одиозным качествам он был невероятно самоуверенным и считал, что простые смертные должны держаться от него на расстоянии.

Мой босс, мистер Мэйсон, стоял возле кассы с одной из своих досок-пюпитров – их у него было по крайней мере пять, и с каждой свисали на веревочке ручки разного цвета. По обыкновению он выглядел холодным как лед. Не думаю, что этот человек когда-нибудь потел.

– Никаких проблем, мистер Мэйсон. Этот... – «Подлец. Дегенерат. Дьявол. Чума моей жизни. Законный консорт...» – человек как раз собирался уходить.

Мэйсон кашлянул в кулак.

– Вам нужен перерыв в Зеленой комнате? «Зеленая комната» служила паролем. Он означал: «Не нужно ли вызвать службу безопасности, чтобы выгнать этого типа?» Как вы видите, мистер Мэйсон отличался высоким интеллектом.

От некоторых вампиров людей бросает в дрожь. Но Синклер вызывал совсем другую реакцию. Женщины хотели его, а мужчины пугались до смерти. В глубине души они знали, кем он был на самом деле. Но женщины и многие мужчины игнорировали ту часть мозга, которая говорила им, что надо поскорее смыться и держаться от него подальше. Мэйсон был из их числа.

– Нет-нет, – проговорила я поспешно. Бог знает, что Синклер мог сделать с полицейским. – Мой... э-э... друг сейчас уйдет.

– Это твой управляющий? – спросил Синклер, едва взглянув на Мэйсона.

– Не лезь в мои дела. Пока! Синклер посмотрел на Мэйсона в упор:

– Увольте ее!

Глаза Мэйсона остекленели, и он буквально зашатался под взглядом Синклера. Он стал похож на птичку, загипнотизированную коброй.

Я изо всей силы ударила подонка ногой по лодыжке.

– Не смей!

– Бетси, простите... – залепетал Мэйсон, – сокращение штатов... бюджет... вы отлично работали... с большим знанием дела... но... но... сожалею... сожалею... – Он был просто потрясен тем, что его вынуждают делать что-то против естественных инстинктов. Казалось, еще немного – он воскликнет: «Не понимаю!» – и начнет дымиться.

– Идите к себе и забудьте о том, что случилось! – приказала я. Я сняла очки – «Мейси» был божественен, но свет невыносимо резал глаза – и обрушила на него всю силу своего колдовского взгляда – а она была значительной, если мне позволено говорить так самой.

Мэйсон выбежал из зала. Он двигался как манекен, вытянув руки по бокам. Я наблюдала за ним в ужасе, а затем повернулась к Синклеру:

– Если ты когда-нибудь сделаешь это снова, я дам тебе такого пинка, что на всю жизнь запомнишь.

– Неужели?

– Обещаю. Не приходи ко мне на работу, не заставляй меня произносить «долбаный трахальщик» и гипнотизировать босса. А сейчас убирайся! – Я почувствовала, как мое лицо изо всех сил старается покраснеть. Поскольку моя кровь текла в лучшем случае медленно, в результате я получила только головную боль.

– Тебе еще понадобится моя помощь.

В ответ я притворилась, что меня тошнит.

– О, я уверен, – сказал он холодно, но мне не понравился блеск в его глазах. И где его темные очки? – Все вокруг говорит о том, что понадобится. Как всегда, я к твоим услугам. Но... – он поднял палец вверх, я отпрянула, – ты будешь наказана за это.

– Что? Ты еще пытаешься мне угрожать? Да я скорее соглашусь съесть стакан, чем приму твою помощь.

– Договорились. – Он сжал мои плечи и поднял так, что наши глаза оказались на одном уровне. Это было потрясающе, если не сказать больше. Мое сердце билось со скоростью не меньше десяти ударов в минуту! Туфли соскользнули с ног и со стуком упали на пол. – Прежде чем я уйду...

Синклер наклонился вперед. Я отпрянула. Это было непросто, поскольку я находилась на расстоянии восьми дюймов от пола.

– Если ты коснешься моего лица, я откушу тебе губы.

Он пожал плечами:

– Они отрастут снова.

– Эй ты, отпусти меня!

Вздохнув, он поставил меня на землю.

– Итак, встретимся, когда тебе понадобится моя помощь. – Он повернулся и вышел из обувной секции.

– Не задохнись, каналья! – прокричала я ему вслед. Хотя он, конечно, мог не дышать. Часами.

Сильно сказано. Но мне потребовалось немного времени, чтобы перестать дрожать. Да, нелегко было удержаться от поцелуя.

К тому же, верьте или нет, я терпеть не могу ссор.

Я повернулась к покупательнице, но она давно ушла. В отделе, кроме меня, никого не было.

Будь ты проклят, Синклер.