Наталия Миронина - Новая хозяйка собаки Баскервилей Страница 7

– Так это мы из-за вас делаем остановки два раза в день? Чтобы собачка погуляла? – Толстый теперь, невзирая на спящего в тени зонта Гектора, часто присаживался рядом.

– Да, – кивнула Катя. – Но я так понимаю, что у этого важного господина тоже какие-то дела на берегу?

– А, да. Он с местным начальством встречается. Вы не подумайте, мне нравится, что есть возможность лишний раз на берег сойти. Я – человек сухопутный.

– Какие аккуратные здесь деревни, – как-то заметила Катя.

– Что вы хотите, недалеко от столицы. К сожалению, не везде так.

Потом они разговаривали о делах, впрочем, говорил в основном Толстый.

– Вот еще два дня, и мы прибудем на место. Там, конечно, предстоит поработать…

– А что вы там будете делать?

– Как? Вы не знаете, зачем все мы тут собрались?

– Ну как, знаю… Я знаю, что все должны осмотреть место, где уже начались работы по одному проекту. Я, правда, подробностей не знаю… Я случайно здесь. По знакомству… – Кате не очень хотелось посвящать постороннего в свои обстоятельства.

– А, понятно. Отдохнуть. – Толстый кивнул. – Все равно смотрите в оба. Не каждый день рождение нового моря увидишь.

– Как рождение?

– А так. Конечный пункт нашего плавания – так называемое Новое море. Оно появилось путем искусственного затопления огромного участка земли.

– Как затопления?

– Вы что же, никогда об этом ничего не слышали?

– Да нет, слышала. – Катя вспомнила вдруг дискуссии по этому поводу, которые велись несколько лет в газетах и на телевидении. Даже был организован комитет по спасению Зеленой Долины. Зеленая Долина – так называлось то место, где разливалось море.

– Вот туда-то мы и плывем. Там огромные возможности – нужен порт, нужна инфраструктура, жилье опять же.

– Так что же, там кто-то жил? Там был город, деревни?

– Нет, нет, слава богу, там никого не пришлось переселять. Места там были низкие, топкие, болотистые, и эти болота были такие обширные, что подумывали об осушении. Но опыт шатурских земель показал, что это не самое правильное решение. А тут подоспел проект моря. Посчитали, прикинули – получалось выгодно. И место такое, шлюзы недалеко – в общем, все складывается как надо.

– И большое море получилось? – Катя попыталась представить, как это выглядит. Река, по которой они плыли, была широкая, леса, обрамлявшие ее, из лиственных превратились в хвойные – сосны, ели. Высокие песчаные берега на солнце становились прямо медовыми.

– Говорят, огромное.

– Жалко.

– Что – жалко? – не понял Толстый.

– Жалко лес. С болотами всегда лес соседствует. Вот его и жалко.

– Да, вы правы. Лес жалко, тем более мне говорили, что при затоплении захватили больший кусок, чем предполагалось ранее. А там тоже леса.

Катя молча смотрела на уютный спокойный пейзаж. Даже не верилось, что еще день, и перед ними раскроется огромная водная гладь, не имеющая конца и края. Она поежилась.

– Вам понравится, – Толстый понял все по-своему, – это такой размах, что дух захватывает. Впечатление на всю жизнь. Я знаю, – он поправился, – мне рассказывали. Пойдемте в бар, а то что-то холодно стало.

– Мне надо пса в каюту отвести, – Катя кивнула на Гектора, который выставил свои длинные мохнатые лапы из-под шезлонга. Безмятежность спящего пса была обманчивой – глаза были приоткрыты и следили за каждым движением.

– Да, конечно, я вас провожу. – Толстый вежливо помог ей подняться, и они покинули палубу. Эта беседа весь вечер у нее не выходила из головы. Она теперь внимательно прислушивалась к разговорам и понимала то, что еще вчера казалось несущественным.

Есть лица, которые нравятся всем. Сразу. С первого взгляда. Есть лица, которые очень хочется рассматривать, настолько они гармоничны. Есть лица, которые красивы не столько чертами, сколько доброжелательностью и добротой. А есть лица, в которых есть это все. Сразу. И строгая правильность черт, и гармония, и удивительная мягкость во взгляде. Отдельно можно выделить мужественность волевого подбородка и удивительную синеву глаз. «Какая интересная внешность! И какие манеры! Все безукоризненно!» – восхищалась Катя, поднеся к лицу книгу и делая вид, что читает. На самом же деле она рассматривала того самого молодого мужчину, с которым все так явно хотели подружиться.

На второй день плавания Катя, как заправский стратег, произвела рекогносцировку местности и пришла к выводу, что соперниц у нее нет. Ну, кроме тех самых «секретарш», которые, безусловно, противники серьезные, но не на этой площадке. На этой площадке она королева и отныне должна вести себя соответственно. «В кои-то веки повезло. Ни одной свободной тетки. Либо – при должности, как та самая администратор, либо… Либо уже оплачены…» – приободрилась Катя. Надо отметить, что никогда до этого она не замышляла ничего подобного. Все ее романы, включая последний, приведший к браку, начинались с активности мужчин. Катя же на эту активность реагировала осторожно. Но сейчас шальной речной воздух, крики чаек и… шикарное платье со шляпой поменяли ее настроение. «Вот только собака, ну, совершенно здесь не к месту. Во-первых, Гектор слюнявый, во-вторых, бестолковый и навязчивый, а в третьих, этот самый мужчина, судя по всему, собак терпеть не может». Катя вздохнула и стала ждать удобного момента.

Момент представился. Информация о загадочном Новом море, на берегах которого почти все присутствующие собирались зарабатывать деньги, дала ей повод.

Вечером Катя надела длинную белую юбку с красивым шитьем и маленькую вышитую блузочку с открытыми плечами. «Вот, такая поселянка! Доверчивая и наивная». Катя оглядела себя и отправилась в ресторан. Гектор, несмотря на взбалмошный характер, был существом наблюдательным. Когда Катя открыла дверь, чтобы выйти из каюты, пес вдруг дрыгнулся, застонал и, распластав лапы, изобразил умирающего.

– Перестань, ты меня не проведешь. Я ухожу, а ты будешь сидеть в каюте, пока я не поужинаю. – Катя показала Гектору язык и вышла. Уже в последний момент она увидела, как собака приняла нормальное положение и положила огромную голову на лапу.

Катя сознательно опоздала на ужин. Ей хотелось, во-первых, войти и быть всеми замеченной, во-вторых, уже по опыту она знала, что, как только она войдет и остановится в замешательстве, кто-нибудь из мужчин вскочит и предложит ей место рядом. Быстрее всех в этом своеобразном состязании галантности успевал тот самый чиновник. Так, на обед опоздала одна из «секретарш», и он усадил ее рядом… За соседним столиком бесновался один из «боссов», тот самый, который пригласил эту «секретаршу». «Так-так, а надо было место рядом придержать, если хотел, чтобы твоя девушка, пусть и оплаченная, не сидела где-то в другом месте…» – злорадно тогда подумала Катя. Пара же – чиновник и «секретарша» – выглядела так, что зритель без особого труда мог себе представить продолжение этого обеда и его последствия. Девушка была ослепительно хороша, прекрасно себя держала, а чиновник был неотразим в своей галантности. «Хм, пожалуй, я что-то зарвалась. Вообразила себе невесть что! Он – влиятельный, красивый, богатый. Я – это я». Увиденное испортило Кате вечер, и она не пошла на палубу, не спустилась в бар и даже всплакнула, уткнувшись в подушку. Она вдруг все о себе «вспомнила» и решила, что совершенно не стоит изображать из себя соблазнительницу. Катя всхлипнула и приготовилась сладко зарыдать, как почувствовала запах псины. Лежащий доселе на ковре Гектор подошел к ней и тщательно лобызнул своим огромным языком.