Сарина Боуэн - Год наших падений Страница 7

– У нас с Каллахан есть система.

Когда он отвернулся, Дана многозначительно выгнула в мою сторону бровь, и я, пряча усмешку, закусила губу.

***

Когда мы взяли нашу еду, Хартли указал костылем на стол в центре зала, где было несколько незанятых мест.

– Вон туда, дамы.

Когда мы приблизились к столу, нам помахал парень с темно-рыжимы волосами.

– Хартли! Господи, ты только посмотри на себя.

– Ты всегда знаешь, что сказать, Бридж.

Рыжий поднялся и обошел стол, чтобы рассмотреть монументальный гипс Хартли.

– Чувак, это серьезно. Дико тебе сочувствую.

Хартли отмахнулся от него, словно не желая об этом слышать. Такая реакция была знакома и мне. Иногда даже самые вежливые вещи, которые говорят люди, только напоминают о том, насколько все плохо.

– Не выкинешь один из стульев для Каллахан? – спросил Хартли.

Бриджер одним движением пальца отодвинул тяжелый деревянный стул в сторону. Он тоже был первоклассным спортсменом – с широкой грудью, обтянутой футболкой с логотипом студенческой хоккейной команды, и бугристыми, покрытыми веснушками бицепсами. Бриджер был почти таким же красивым, как Хартли. Когда Хартли представил нас, как своих соседок, он усмехнулся.

– Так вот кому я сбагрил Хартли. Мы с ним должны были быть соседями. Если вдуматься, я мог неосознанно столкнуть его с той стены, чтобы заполучить себе сингл.

– Как мило, – сказал Хартли. – Слушай, можешь после ужина оказать нам услугу? Этим дамам нужно купить диван в Старом кампусе. Нести совсем близко, по лестнице подниматься не надо. И ты сможешь заценить мое модное инвалидное обиталище.

– Хорошо. Кстати, а что ты делаешь вечером?

Хартли покачал головой.

– Что решит Стася. Завтра утром она уезжает.

– Ясненько. – Брови Бриджера приподнялись. – Чувак, только побереги ногу. Оставь акробатические позы на следующий раз. – Когда Хартли бросил в него скомканной в шарик салфеткой, Бриджер только расхохотался. – Тебе дают нормальные болеутоляющие?

– Да, но меня от них выворачивало, так что я оставил их дома. Есть старый добрый адвил, его я горстями и ем.

К нам подсел еще один парень – стильный блондин с прилизанной стрижкой.

– Нога так сильно болит? – спросил он.

– Болит абсолютно все, – сказал Хартли. – Здоровая нога из-за двойной нагрузки, бедро из-за гипса. Даже подмышки болят.

– У тебя ручки на костылях опущены слишком низко, – проговорила я, вытирая салфеткой рот.

– Серьезно? – оживился Хартли.

– Серьезно. Подними их на деление выше, а на подмышечники больше не опирайся.

Он показал на меня палочкой жареной картошки.

– Ты очень полезный сосед, Каллахан.

Я покачала головой.

– Если б существовала телеигра на тему физиотерапии, я бы дошла до финала.

Блондин бросил на меня странный взгляд. Но я к таким взглядам привыкла. И потому вместо того, чтобы расстроиться, доела свою булку с тефтельками. Она была очень вкусной.

***

После ужина мы с Даной заплатили сорок долларов за подержанный диван не слишком уродского оттенка синего цвета, а Бриджер и блондин, которого они называли Фэйрфакс, доставили его к нашей комнате.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – воскликнула Дана, крутясь перед ними и открывая дверь. Дверной проем в комнате для инвалидов был настолько широким, что им даже не пришлось укладывать диван на бок, чтобы занести его внутрь.

– Симпатичная комната, – произнес Бриджер, опуская свой край дивана. – Давай теперь посмотрим твою, Хартли.

С открытыми настежь дверями мне было слышно, как друзья Хартли восхищаются его комнатой. У Хартли не было общего пространства, как у нас, но я заметила, что его комната тоже большая.

– Двуспальная кровать? Офигеть.

– Как невовремя твоя девушка решила уехать, – хмыкнул Фэйрфакс. – А где она, кстати?

– В торговом центре? В салоне? Короче, в каком-нибудь дорогом месте, – ответил ему голос Хартли. – Неважно. Кто хочет пива, пока она не вернулась?

***

Вдоволь навосхищавшись нашим новым предметом мебели и уложив перед ним в качестве журнального столика Данин чемодан, мы отправились через весь кампус на джем а-капелла. В концертном зале нам выдали по программке. Там было перечислено десять групп, каждая из которых должна была исполнить две песни.

– Они раздают их, чтобы желающие прослушаться могли запомнить, кто что поет, – объяснила Дана, пока мы пробирались к месту для инвалидов, где мое кресло не торчало бы из прохода.

У всех групп были забавные названия, вроде «Херувимов Хакнесса» и «Нежных Нот». Когда верхний свет погас, на сцену вышла первая группа – двенадцать парней в одинаковых футболках и шортах хаки. Я заглянула в программку. Выступали «Музыкальные Мародеры».

– Пение а-капелла немного ботанистое занятие, – шепнула мне Дана. – Но в хорошем смысле.

Через несколько минут я поняла, что склонна с ней согласиться. Один парень в дальнем конце достал камертон и издал одну ноту. Одиннадцать его друзей с закрытыми ртами подхватили ее. Затем лидер убрал камертон и поднял обе руки. Когда он их опустил, группа завела разложенную на четыре голоса «Up the Ladder to the Roof». Каким-то образом у них получилось сделать по-настоящему классной песню, которая играла по радио, когда мои родители были детьми. Я всегда считала, что предпочитаю спортсменов. Но сейчас была вынуждена признать, что дюжина зажигающих на сцене парней тоже выглядят довольно-таки привлекательно.

– Потрясающе, – прошептала я.

Дана кивнула.

– Они должны стать лучшей мужской группой.

Дальше выступала группа, где были и парни, и девушки. Они пели очень задорно, но им не хватало безупречности «Мародеров».

– А теперь… – прошептала Дона. Объявили следующую группу – под названием «Что-то с Чем-то», – и она, стиснув мое запястье, сказала: – Вот, куда я хочу попасть.

Девушки встали на сцене в идеально ровный кружок, взялись за руки и начали исполнять очаровательную версию «Desperado» Eagles.

Когда песня закончилась, их наградили бурными аплодисментами.

– Вау, – произнесла я. – Они очень крутые.

– Я знаю, – вздохнула Дана. – А ты заметила, какие они блондинистые? Вряд ли это чистое совпадение. Может, тебе все-таки прослушаться, Кори? У тебя почти нужный цвет.

– Ни за что, – на автомате ответила я, притрагиваясь к своим выгоревшим на солнце волосам.

Я задумалась о том, почему Дана не видит изъян в своей логике. Если «Что-то с Чем-то» настолько пеклись о своем внешнем виде, то представляете, как будет выглядеть среди их хорошеньких улыбающихся лиц некто в инвалидной коляске или на костылях? Неужели Дана искренне полагала, что любая из этих групп будет смотреться нормально со мной, припаркованной в центре?