Маргарита Южина - Свадебный марш для ловеласа Страница 7

– Это и обидно, – вздохнул Овчаров. – Да ну и ладно. Не хочешь говорить – не надо…

Соня покраснела и снова пожала плечами:

– Разве не хочу? Мне кажется, я уже все рассказала. Живем обычно… как все. Работаем… Что еще рассказывать? Ничего интересного.

Семен покачал головой.

– Ты говоришь как бабушка. Еще только очки на нос и в руки семечки. «Ничего интересного»! Ты же красивая такая! Молодая! Ты же… вон какая вся! Как же – ничего интересного? У тебя же каждый день как огонек должен быть! Девчонки в твое время еще на свидания бегают, друзей как перчатки меняют!

– Я уже отбегала свое, – вздохнула Софья и вдруг усмехнулась. – А ты меня жизни хотел поучить? Прямо сейчас? За новогодним столом?

Семен стушевался. И в самом деле, некрасиво получилось. Пригласил девчонку, а теперь лезет к ней в душу со своими вопросами. А той, видно, и так несладко.

Он обнял руками стакан, уставился в самые зрачки девушки и тихонько проговорил:

– Давай просто выпьем. Чтобы у нас в Новом году было все о-о-чень хорошо! Вот как захотим, пусть так и будет, точно?

И Соня улыбнулась.

– Давай, – почему-то тоже шепотом ответила она.

Такой хороший тост был, а все же выпить не пришлось – в дверь позвонили.

– Да что ж такое? – занервничал Овчаров, направляясь к двери.

– Это не что! Это мы! – ввалились в прихожую верные друзья – Петька и Люська Ореховы.

– Ого! Давно не видались! – обрадованно гоготнул Овчаров. – А вы чего не у себя? Петьк, ты ж говорил – родня приедет, все дела…

– Так она и приехала, – весело щебетала Люська, скидывая шубку. – Изволила порадовать, представляешь, да? Мы, конечно, порадовались, а потом… Потом подумали – у них и без нас уже столько радости получилось, а ты один будешь. Ну и… прибыли с поздравлениями! Семен, встречай же нас буйными криками и повесь мою шубу!

Семен не знал, что ему делать – вешать шубу, кричать от радости или сразу же сказать, что он не один?

– А еще, – бубнил Петро, аккуратно приглаживая шевелюру перед зеркалом, – Люсеньке до ужаса захотелось себя снять на камеру в новом платье. Прошу заметить, я тебе говорил, Сень, оставь камеру нам, и тебе бы спокойнее было, и мы б не таскались, так ты…

– Проходите, только тихо, – пригласил Семен. – А то у нас ребенок спит.

– Откуда у тебя ребенок, Овчаров? – всерьез испугался Петька. – Ты что, уже переключился на несовершеннолетних? Овчаров, я бы попросил учесть – это статья, Овчаров.

– Да ну, Петь, я одинокий, закоренелый холостяк, и… а вот ребенок все равно спит.

– Ужас какой, Овчаров! – таращила глаза Люська. – Тебя нельзя оставить ни на минуту – ты тут же начинаешь плодиться!

Гости ввалились в комнату, и Люська оторопела.

– О! Сонь, добрый вечер! А ты здесь как образовалась? – заморгала она глазами, завидев соседку. – А я думаю – какие это дети у Овчарова спят? Ты здесь вся сама и с Ксюшкой? Я угадала, да?

– Ну да… мы так… по дороге зашли… Здравствуйте, – стала пунцовой, как стяг, Софья. – Семен, я… Мы, наверное, пойдем… а вы празднуйте.

– Это почему же?! А чего это ты собралась сразу нас покинуть? – искренне возмутилась Люська. – Сиди! Сейчас самое веселье и начнем. А то у нас с этими стариками… Мужчины, а где вы прячете шампанское? Дамы просют выпить!

Овчаров щелкнул пальцами:

– Шампанское… Оно спряталось в магазине. Нет, ну в самом деле – вот все нормально, а с шампанским… Не доглядел. Не подозревал, что вдруг столько дам окажется.

– Не поняла… – отвесила челюсть Люська. – У тебя, что ли, шампанского нет? В Новый год? О-бал-деть… А чего делать будем?

– Так ничего, это же, прошу учесть, совсем не катастрофа! – пожал плечами Петька. – Надо сходить и купить, еще почти час, успеем. Здесь же прямо под ним магазин. Работает круглосуточно. Я схожу.

– Вот-вот! Сходи, – кивнула головой супруга. – Только возьми с собой кого-нибудь… Соню, например. А то ты один будешь ходить до Рождества, знаю я тебя… Сонь, проводи его, а? Ты ж знаешь, какое шампанское лучше купить. А то я уже набегалась, прямо как джейран какой-то, и Сеньку посылать некрасиво – все же хозяин, вдруг к нему кто позвонить додумается или еще чего.

– Да, я схожу, – поднялась Софья. – Может быть, и еще чего купить? У меня деньги есть.

– Ничего больше не надо. Мы все уже взяли, и даже шампанское, только его уже выпили, – замахал руками Семен и потащил Петьку в прихожую. – Петь, ты это… Ты купи мне коробку конфет – это для твоей Люськи. А для Софьи – вот тут за угол зайди и купи цветов, ага? А то у меня в подарок даже и нет ничего.

– Да ну на фиг! Где я тебе цветы искать буду? – бурчал Петька. – И потом, прошу учесть, Новый год, он прямо-таки уже весь подкрался, и… на фига тебе вообще цветы какие-то?

– Не мне, а Соне! Я ж тебе говорю – здесь, прямо за углом, – настаивал Семен. – Ну чего тебе, трудно, что ли? А я пока твою красавишну на камеру сниму. Вот деньги, иди давай.

– Чего это вы тут тайное содружество устроили? – появилась в прихожей Люська. – Петр, ты уже оделся? А чего так долго копаешься? Соня! Где ты там? Вы весь Новый год пропустите! Поторапливайтесь!

– Да я бы и одна сбегала, – робко проговорила Соня, но на нее тут же накинулись.

– Чего это ты одна бы? – обиделся Овчаров.

– И не говори! Одна она в такую темень, как будто сова какая-то… Бегите давайте, а я стол освежу, – уже вовсю распоряжалась Люська. – Семен, а где у вас хлеб нарезанный?

Петр с Соней вышли, а Люська прилипла к Овчарову.

– Сень, где у тебя хлеб? Да ладно, бог с ним, с этим хлебом, ты мне скажи – и как это вы встретились, а? Она сама тебя нашла, да? Ну и молодец! Я б на ее месте… – горели любопытством ее глаза. – Это ж как здорово, а? Новый год, а ты не с какой-то там свиристелкой, а с Софьей и с собственной дочерью, все как у людей! Ох, я за тебя так рада! Ты только не обижай Соньку-то! Вот у меня в груди такое трепыхание – чует мое сердце, что у тебя…

– Погоди-ка… Чего ты там сказала? – вдруг уставился на нее Семен. – Чего ты там бормочешь, Люська? Твоя родня, видать, тебе последние мозги отбила! Какой мой ребенок? Ты очумела, что ли?

Люська заморгала накрашенными ресницами и не сообразила – что она ляпнула не то?

– Ты чего, Сень? Я ж, наоборот, радуюсь за тебя что есть мочи…

– А чему радоваться-то? – смотрел на нее Овчаров как баран на новые ворота. – Ни фига не понимаю… У нее соседку муж выставил за дверь в самый праздник, и ребенка своего не пожалел, а у нее радости полные штаны!

– Ну так правильно, выставил… Я ж не отрицаю… – кивнула Люська. – Он ее первый раз выставляет, что ли? Как прописался, так и давай права качать! Ну! А все потому, что бесится! Он же Соньку уже с Ксюшкой взял, чего ему жалеть? А от него Сонька не хочет ребеночка. Потому что не любила его никогда.