Сандра Браун - Ураган любви Страница 7

— А что там во всех этих банках на полках?

— Консервы и джемы. Фрукты и овощи. Глэдис поставила их сюда перед отъездом.

— Они хоть съедобные?

— Они великолепные. Глэдис замечательно готовит.

— Жаль, что тебе пришлось ее отпустить. Лора тут же вскинулась:

— Почему пришлось? Просто я сама так решила. На этот раз Джеймс не стал комментировать ее слова, а задал вопрос, потом еще и еще, до тех пор, пока его любопытство не было удовлетворено. Все это время он держал ее за руку, и лишь когда они направились обратно к лестнице, Лора поняла, как крепко она в него вцепилась. Из кухонной двери на них падал свет, и она расслабилась.

— Тебе здорово не нравится этот подвал, да? — мягко спросил он, остановившись у подножия лестницы.

— Да, не нравится.

— И ты успела замерзнуть.

Джеймс начал энергично растирать ей руки от локтей до плеч. Какое-то мгновение она была ошеломлена, почувствовав его руки. Она просто стояла и позволяла этим уверенным рукам деловито скользить от ее локтей до плеч и обратно, снова и снова — пока она не начала согреваться. Или же источником тепла было ее смущение? Потому что Джеймс смотрел не на ее лицо и даже не на покрывшиеся гусиной кожей руки. Он смотрел на ее грудь. Вот откуда он узнал, что она замерзла.

Быстро сбросив его руки, она взобралась по лестнице.

— Думаю, мне не помешает еще чашечка кофе. — Миновав дверь, Лора кинулась к чашке и налила себе еще кофе. — А ты?

— Я в порядке, спасибо. — Он запер дверь в подвал и вернул ключ на его потайное место. — Но я, пожалуй, знаю, что тебе поможет гораздо лучше, чем кофе.

Лора медленно обернулась и так же медленно опустила чашку. Голос Джеймса звучал низко и глубоко, как бы намекая на высокую степень близости между ними. Глаза его обещали нечто запретное, походка была решительной, когда он двинулся к ней. Зная, что ей нужно бежать, Лора словно приросла к месту. Она не пошевелилась даже тогда, когда он поднял руки и протянул их к ней.

Медленно он развязал узел на полотенце, обернутом вокруг головы Лоры, и снял его. Ее влажные волосы водопадом упали ей на лицо и на плечи. Отбросив полотенце, Джеймс снова поднял обе руки и, скользнув пальцами сквозь ее волосы, убрал их от лица. Он расчесывал пальцами эти пряди влажных волос, распутывая их. Несколько раз таким образом расчесав их до самых кончиков, Джеймс сомкнул руки вокруг ее шеи и пальцами стал массировать позвонки.

— Ну разве это не сняло некоторого напряжения шеи?

Еще как сняло и, кроме того, так на нее подействовало, что ноги совершенно ослабли, а где-то глубоко внизу начало бушевать настоящее пламя. Жар медленно поднимался, охватывая все тело.

— Да, спасибо. — Сейчас ее главной задачей было не пасть жертвой несомненного шарма этого пройдохи. Она сбросила его руки и заставила себя обойти его. Каким-то образом ей удалось благополучно поставить чашку с блюдцем на стол, не уронив их. — Почему… почему бы нам сначала не осмотреть комнаты внизу? А потом, если ты захочешь посмотреть что-нибудь еще, я тебе помогу.

— Хорошо, веди.

Отсутствие полотенца на голове совершенно не вселяло уверенности. Влажные волосы придавали ей очень домашний вид. Каждый раз, когда он смотрел на нее, Лора чувствовала себя уязвимой, однако полагалась на свою выдержку, которую в ней воспитывали годами.

Нет, все это, конечно, шутка. Она не собирается подписывать контракт о продаже дома Джеймсу Пейдену, даже если бы он утроил запрошенную сумму. Казалось, само его присутствие здесь оскверняет дом. Лора вздрогнула, представив себе Джеймса и его буйных дружков, врывающихся в дом так, как они врывались по субботам в кинотеатр, хулиганя там, пока их не выгонял управляющий. Нет! Не бывать этому! Только через ее труп!

— Это кабинет отца, — сказала она, вводя этого развязного покупателя в просторную, обитую деревом комнату в задней части дома. Мебель была из кожи и тяжелого дуба и до сих пор пахла трубочным табаком. Перед камином на полу лежала медвежья шкура, а несколько охотничьих трофеев молча скалились на них со стены над каминной полкой. Весь центр комнаты занимал старинный стол для игры в бильярд со старомодными кожаными мешками для шаров.

— Он играл в пул? (Пул — разновидность бильярда.)

— Часами, — ответила она, улыбнувшись нежным воспоминаниям.

— А, вот в чем, значит, различие. Удивленная его язвительным тоном, Лора обернулась:

— Различие?

— Между джентльменом и бездельником. Если болтаешься в зале для игры в пул, тебя называют никчемным человеком. А вот если играешь часами в бильярд в собственном доме, то тогда ты, конечно, джентльмен. — Джеймс еще раз с горечью взглянул на бильярдный стол, затем на Лору и сказал резко: — Пошли наверх.

Ей совсем не понравились зловещие нотки в его голосе. Плохо уже то, что приходится вести мужчину, особенно мужчину с репутацией Джеймса Пейдена, к спальням, когда в доме, кроме них, никого нет.

Но когда в его словах «пошли наверх» прозвучала скрытая угроза — словно вот там он и собирается наказать хозяйку за всю ту несправедливость, которая выпала на его долю, — неприятное чувство в животе у Лоры усилилось.

Однако к тому моменту, когда они добрались до второго этажа, выражение его сердитого лица немного смягчилось. Лора сначала показала ему парадную спальню, подумав, что это как-то умиротворит его. Но когда они вышли оттуда, Джеймс остановился в холле, вопросительно глядя на нее, пока она не показала ему еще две спальни с общей ванной комнатой. Затем она засеменила к лестнице:

— А теперь я покажу тебе…

— А там что?

Даже не оборачиваясь, Лора знала, что он имеет в виду. Конечно, он показывал на угловую спальню.

— Это моя спальня, — неохотно ответила она.

— Могу я взглянуть на нее?

— А это необходимо?

— Думаю, да.

Ну почему миссис Хайтауэр не делает того, что ей положено за те шесть процентов комиссионных, которые ей причитаются? Лора корила себя за то, что согласилась показать ему дом без риэлтера. Экспансивность этой женщины вызывала раздражение, но ее присутствие сейчас, когда Джеймс Пейден просил показать ему спальню Лоры, было бы очень кстати.

— Я уверена, что если ты сделаешь серьезное предложение, то миссис Хайтауэр наметит…

— Но я уже здесь.

Он засунул руки глубоко в карманы, склонил голову набок и всем своим видом показывал, что готов стоять так до второго пришествия или уж, во всяком случае, до тех пор, пока не добьется своего, — смотря какое из этих двух событий произойдет раньше. Такая наглость была просто несносной, но спор с ним только затянул бы его визит, и Лора уступила: