Э. Бушан - Вторая жена Страница 7

Конечно, они были личными. Я уселась на покрывало и обхватила руками кружку, чувствуя, как струйки тепла растапливают холод внутри меня. Я допила чай, прежде чем взять книжку и начать читать. Это был своего рода дневник, и начат он был вскоре после того, как мы поженились.

«5 января: Минти злится».

Возможно, для моего гнева были причины, но они забылись. Из-за чего я могла злиться? Правда, меня раздражали его вещи. Вещи его жены. Привычка Натана оставлять запонки в грязных рубашках. Пятна на его брюках, о которых он забывал мне сказать. Его неспособность объяснить мне, что он хочет в подарок на Рождество или день рождения. Я пролистала несколько страниц.

«17 марта: Рождение Феликса и Лукаса. Они красавцы. Минти чувствует себя хорошо».

Разве? Я ненавидела свою беременность.

— Посмотрите на своих детей, — проворковала акушерка, приглашая меня взглянуть на двух маленьких лягушат в пластиковом инкубаторе.

Точно помню, как удивлена я была собственной реакции. Я ожидала всплеска радости, водоворота счастья, но не почувствовала ничего. Ничего, кроме боли от шва после кесарева сечения.

«20 июля: Близнецы растут. Мы измучены. Что я могу сделать, чтобы помочь Минти? Чем могу облегчить ее жизнь?».

Если бы он спросил, я бы сказала ему. Он помог бы мне почувствовать нежность, физическую связь с моими младенцами, которая ускользала от меня. Это сделало бы мою жизнь легче. Я пролистала вперед.

«6 июня (два года назад): Я все бы сейчас отдал за ту тропинку в скалах над Прияком, запах соли и ветер в лицо. За исцеление одиночеством».

Затем я прочитала:

«21 февраля (этого года): Разочарование в себе является неизбежным фактом жизни. Надо с этим смириться».

Я оторвалась от записей и посмотрела за окно в предрассветную тьму. Что мне делать с этим открытием? Я чувствовала раздражение в явлении скрытой внутренней жизни Натана и его попыток судить нашу жизнь. Я понимала, что должна добиться невозможного, проникнуть в лабиринт сознания Натана, но чувствовала, что только зря потрачу силы.

«30 октября (этого года): Я читал, что у большинства людей есть тайное горе. Думаю, это правда».

Я не хотела признавать тайное горе Натана. Его существование, его признание в письменной форме указывало на неудачи и тяжкие раны. Словно он вынес приговор нелепости наших попыток быть счастливыми и зафиксировал наше поражение.

Это была честная сделка. Я увидела Натана и взяла его. Он так много говорил о «новых начинаниях», «свободе», «выходе из тупика», что сделал наши отношения такими многообещающими. Роуз поплакала, погоревала и наконец ушла, оставив меня ухаживать за домом и рожать новых детей Натану. Раньше я знала условия сделки между Натаном и мной: воспитание детей и работа по дому. Но Натан сделал ужасную ошибку в своих расчетах. Он, возможно, выбрался из одной ловушки, но прыгнул прямиком в другую.

Я захлопнула книжку и заметила небольшой листок в кармашке на задней стороне обложки. Я вытащила его и развернула. Это была схема разбивки небольшого сада — десять метров на пятнадцать; компас в углу указывал ориентацию участка — юго-запад. Стрелка указывала на линию деревьев, делившую площадку пополам: «Оливы». Другие стрелки указывали: «Гибискус, фикус, вербена…». В нижней части схемы слова: «Подъем… дорожка… отдых…». В верхней части было нацарапано карандашом: «Вот он. Что ты думаешь? Почему бы тебе не обсудить это с Минти?»

Это был почерк Роуз.

В спальне на первом этаже Натан спал на спине. Он забормотал во сне, когда я вернулась в постель и толкнула его:

— Подвинься, Натан.

После пары секунд его протесты затихли и я прижалась к телу моего мужа, хотя сердилась на него, как никогда раньше, и мой гнев был пронизан тайной скорбью.

Глава 3

Ровно в 9.15 я ясной головой и свежевымытыми волосами, еще пахнувшими миндальным шампунем я прошла по Шеперд Буш Роуд мимо двух пабов — давно неремонтированных и запущенных, когда-то собиравших под своей крышей ирландцев, а сегодня переживающих второе рождение в качестве гастропабов; затем мимо еще недавно зеленого парка. «Шеперд Буш — ворота в новый мир» — прочитала я надпись на кирпичной стене.

Этот лозунг когда-то принадлежал Британскому Провинциальному Страховому Обществу. Но сейчас оно работает из Бомбея, и здание стало домом для семи начинающих компаний. Их объединяет общая стойка регистрации, кофе и разговоры на лестничных клетках.

Некоторые вещи вечны, хотя совсем не те, что я предполагала. Синтетическое ковровое покрытие, запах пластика и бумаги в офисах не меняется никогда. Тем не менее я никогда не была так счастлива вдохнуть его полной грудью, как после трехлетнего пребывания дома с близнецами. Эти запахи заставляли мой пульс биться быстрее. Ответ Натана, к моему возмущению, был довольно кислым. Работа в офисе, он ткнул пальцем в пространство для убедительности своих слов, разобщает семью. Можно подумать, это я, а не он, работала с восьми до восьми по пять дней в неделю, а не каких-то несчастных три дня, которые я с таким трудом у него вымолила.

«Парадокс пикчерз» была одной из небольших независимых телевизионных компаний, обосновавшихся в Шеперд Буш. Грязь, дешевая аренда и близость к BBC и Channel 4, как по секрету сказал мне Барри, когда проводил собеседование за обедом в «Бальзаке». В своем резюме я упомянула, что мы оба в свое время были членами одного студенческого общества в университете Лидса, что, вероятно, добавило мне очков перед другими кандидатами. Он оглядел переполненный зал:

— Я бы сказал, что большая часть BBC сидит сейчас здесь над своими тарелками. А меня уволили оттуда, я был непослушным мальчиком.

Он решил предаться воспоминаниям:

— Мама с тетушкой так переживали, что я на некоторое время сбежал в Штаты и работал на бирже. Когда я вернулся, как раз был принят указ Тэтчер для BBC использовать независимые телекомпании. Тогда же я встретил Люси. — Он поднял обе руки ладонями ко мне. — И вот не стало непослушного мальчика.

В течение небольшой паузы мы пили вино и мысленно оплакивали непослушных мальчиков и заодно непослушных девочек. Потом Барри перешел к делу:

— Мне нужны новые идеи. И чем более странные, тем лучше. Нам нужно завоевать молодежную аудиторию. Мы должны быть интерактивными. Мне нужен человек, знающий провинцию.

Мне понравилась идея, что я могу сойти за эксперта по привинции.

— Мой муж, — сказала я, — исполнительный директор «Вистемакс». Мы все отпуска проводим в провинции.

Это тоже было принято к сведению.

Итак, три дня в неделю я встречалась с журналистами, авторами и их агентами, отслеживала юбилеи и крупные мероприятия. Я смотрела телевизор, слушала радио, читала книги, журналы, газеты. Я довольно быстро узнала, что идеи стоят по десять пенни пучок, и какой путь надо пробить через тернии для их реализации. Идеи носились в офисе над нашими головами, но только ничтожная их часть возносилась к свету.