Анна Альварес - Семейные узы. Смятение чувств Страница 7

Выпив шампанского, Эду еще больше расшалился. Вспомнил, что они с Эленой никогда не пили на брудершафт, и предложил восполнить этот пробел. Элена тоже развеселилась:

— Ты забыл тот страстный поцелуй в капот? Забыл, какой «брудершафт» я тебе устроила?!

— Нет, это невозможно забыть! — с наигранным пафосом ответил Эду. — И мы тогда в самом деле сразу перешли на ты.

Они стали вспоминать подробности своей первой встречи, теперь в их глазах все это выглядело забавно, смешно. Элена забыла, сколько лет Эду, ей было с ним легко и весело.

Так, за разговором, они и не заметили, как в гостиную вошла Капиту с Брунинью на руках.

— Ой, прости, Элена, — смутилась она, — я не знала, что у тебя гости… Тут было открыто…

— Я и сама не знала, что у меня сегодня будет гость! — задорно ответила Элена. — Это мой друг Эду, он принес шампанское. Выпей с нами за Рождество!

— Спасибо, меня ждут дома. Я зашла, чтобы позвать тебя к нам.

— Нет-нет, садись, — засуетилась Элена. — Дай мне Брунинью. Эду, ты видишь, какой славный мальчик? А Капиту — его мама и моя соседка.

Эду открыл вторую бутылку шампанского, которая на всякий случай была припрятана у него в сумке, все пожелали друг другу счастья и выпили. Потом Элена вспомнила про подарки.

— Подержи Брунинью, Эду! Я сейчас принесу сюда все пакеты и буду вас одаривать.

Капиту хотела сама взять ребенка на руки, но Эду воспротивился:

— Нет, пусть побудет у меня. Похоже, его устраивает мужское общество, он сразу же приобрел важный вид.

Элена тем временем принесла подарки, стала их раздавать, и тут Эду воскликнул:

— Эй, что ты делаешь, парень?!

Оказалось, Бруну неспроста затих у него на руках — это была подготовка к тому, что случилось минутой позже.

— Какой ужас! Он описался! Простите, я забыла надеть ему подгузник, — оправдывалась Капиту, сгорая от стыда.

А Элена заливисто смеялась, держась за живот:

— Ой, умора! Ой, не могу! Ты посмотри в зеркало, у тебя такое смешное выражение лица! — говорила она Эду.

Он не обиделся, ответил ей в шутливом тоне:

— Ну, спасибо тебе! Ты умеешь поддержать друга в трудную минуту!

— Конечно, умею, — подтвердила она. — Ты еще не знаешь, на какие подвиги я способна. Ну-ка, снимай рубашку!

— Давайте я застираю! — вызвалась Капиту, но Элена отстранила ее решительным жестом:

— Нет, это моя забота.

— Ладно, еще раз прошу меня извинить, — потупилась Капиту, — Я пойду поменяю Бруну штанишки.

— Не беспокойся, все нормально, — приободрила ее Элена. — Я попозже к вам зайду. Оставьте мне кусочек вашей фирменной трески под соусом, я ее обожаю!

Эду залюбовался Эленой: в этот момент она была так хороша собой, радость жизни переполняла ее, била через край.

— Ты сама еще девчонка! — произнес он восторженно, когда за Капиту закрылась дверь.

К собственному удивлению, Элена вдруг поняла, что Эду верно определил то состояние, в котором она сейчас пребывала. Девчонка! Именно так, и не иначе. Все прожитые годы отступили куда-то, растаяли как мираж, как легкое облачко в синеве небес.

Эду между тем подошел к ней близко-близко. Элена уловила его взволнованное дыхание, увидела его обнаженный торс, что-то давнее, залетевшее сюда из далекой юности, всколыхнулось в ней, вознося ее над временем и судьбой, увлекая в светлые, еще неизведанные дали…

Но тут прозвучал телефонный звонок, мгновенно вернувший Элену к реальности.

— Это звонит твой мобильный, — сказала она Эду и засмеялась, увидев, что он по-прежнему держит в руке ту злополучную рубашку. — Ты поговори пока, а я пойду в ванную, постираю.

Звонок был от Алмы. Она все же не удержалась, пошла на поводу у своего беспокойства.

— Эдуарду, мы все тебя ждем, а ты куда-то исчез. Сегодня ведь Рождество, имей совесть!

По ее тону Эду понял, что Алма находится в крайней степени раздражения, и ответил кратко:

— Скоро буду!

— Ты где? — внезапно дрогнувшим голосом спросила она.

— У Элены.

— Я так и думала, — глупо произнесла Алма и добавила после небольшой паузы: — Ладно, передай ей мои поздравления и приезжай, пожалуйста, домой поскорее.

Последние слова дались ей особенно трудно, Эду даже пожалел ее. Но он и представить не мог, какая буря кипела в душе Алмы.

— Эду пропал, погиб! — сказала она Глории. — Эта женщина его околдовала. Вот тебе телефон, Глория, позвони ей под любым предлогом и выясни адрес, домашний и служебный.

— Неужели ты будешь за ней шпионить? — изумилась Глория.

— Нет, конечно, — ответила Алма. — Но мне нужно знать ее адрес! На всякий случай.

Звонок Алмы сумел разрушить ту атмосферу легкости и беспечности, которая установилась между Эленой и Эду.

— Все, надевай рубашку и беги. Я просушила ее утюгом, — сказала Элена строго. — Не надо омрачать тете Рождество.

— Я все эти дни только о тебе и думал! — совершенно невпопад ответил Эду.

— А я о тебе не думала! — пресекла эту вольность Элена. — Давай не будем портить наши дружеские отношения.

— Давай! — охотно согласился он, пытаясь вернуться к прежнему шутливому тону. — Мы будем дружить, как девочка и мальчик!

Элена невольно улыбнулась, и Эду воспрянул духом, но ему помешал телефонный звонок Камилы. После разговора с дочерью Элена снова стала похожа на себя прежнюю — ту, которая не хотела впускать Эду в квартиру и разговаривала с ним через порог.

Увидев, что он до сих пор еще не одет, она рассердилась:

— Ты намерен идти домой без рубашки?

— Жарко! — попробовал дурачиться Эду, но на сей раз этот номер у него не прошел, Элена сумела сохранить серьезность.

— Ты играешь с огнем, — произнесла она предостерегающе. — Буду откровенна: если я дам себе волю, то уже не остановлюсь. Но интуиция подсказывает мне, что делать этого не следует! Надо быть благоразумной. Иди, пожалуйста, домой, пока рождественская ночь еще не кончилась.

Эду послушно надел рубашку и направился к двери. Но когда он попытался повернуть ручку замка, Элена воскликнула:

— Не открывай! Это плохая примета: не вернешься!

— А ты хочешь, чтобы я вернулся? — спросил он с робкой надеждой.

— Я ничего не хочу, — ушла она от прямого ответа. — Не начинай все сначала. До свидания!

Несмотря на то что Элена не позволила Эду остаться у нее до утра, он не чувствовал себя отвергнутым. Наоборот, в него вселилась уверенность, он знал теперь, что небезразличен Элене, что она всего лишь борется со своими чувствами, помня о той проклятой разнице в возрасте, которая пока еще стоит между ними, но которую можно, можно преодолеть!