Энн Мэтер - Надменный герцог Страница 7

Девушка оказалась темноволосой, как и сам герцог, а ее длинные волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо. Выражение лица девушки было каким-то отчужденным и слегка недовольным, так что Джулиет с некоторым трепетом подошла к ней.

— Здравствуй, — дружелюбно сказала она. — Ты, должно быть, Тереса. Меня зовут… Розмари. — Она чуть было не сказала Джулиет, но вовремя опомнилась.

Девушка отложила журнал и окинула Джулиет критическим взглядом.

— А кем же еще я могу быть? — язвительно спросила она, показав глазами на свое инвалидное кресло.

Джулиет приблизилась к ней.

— Да, пожалуй, мое замечание выглядело глупо. Но я просто не нашла другого способа познакомиться.

На мгновение в глазах Тересы появился интерес, но потом ее лицо вновь приобрело недовольное выражение.

— Откуда вы приехали? Из Лондона?

— Да.

— Эстелла не сдается, не так ли? — Тереса усмехнулась.

Джулиет решила, что благоразумнее промолчать. Она не хотела принимать ту или другую сторону, пока ей не стали известны все обстоятельства. Поэтому она села на плетеный стул, стоявший у стола, и огляделась.

— Какое красивое место! — восхищенно сказала она. — Тебе здесь, наверное, очень нравится.

Тереса пожала худенькими плечами, и Джулиет заметила, что девушка чересчур худа.

— Разумеется, — ответила она. Она говорила с легким акцентом, и Джулиет решила, что Тереса, вероятно, посещала английскую школу. — Здесь гораздо лучше, чем в больнице.

Джулиет закусила губу.

— Да, конечно… А ты долго пробыла в больнице?

— Достаточно долго. — Тереса пристально рассматривала свою собеседницу. — Чем вы занимались до того, как приехали сюда?

Джулиет почувствовала, что краснеет.

— Ну, я… разными вещами!

Тереса фыркнула.

— Зачем вы приехали сюда? Решили, что здесь можно неплохо отдохнуть?

— Нет, — поспешно возразила Джулиет. — Нет, я прочитала объявление в английской газете и решила, что эта работа будет для меня интересна. — По крайней мере, это было правдой.

Тереса наморщила нос.

— Я слышала, мой дядя не очень-то любезно принял вас.

Джулиет невольно улыбнулась и ответила, что это так.

— Представляю, как он разозлился, — немного оживившись, заметила Тереса. — Особенно после предыдущего случая!

Вопрос был готов сорваться с уст Джулиет, но она удержалась, а Тереса между тем продолжила:

— Эстелла не оставляет попыток сбыть меня с рук! Мне кажется, она ревнует! — Эти слова девушка произнесла с чувством удовлетворения.

Джулиет нахмурилась.

— Ревнует? Сеньора Винсейро? Почему она должна ревновать? — Этот вопрос она уже не могла не задать. Женское любопытство взяло над ней верх.

Тереса поправила складку на своей синей юбке.

— Эстелла хочет заполучить Фелипе — только и всего! Она добивалась этого еще десять лет назад. Но тогда мой дядя почему-то не женился на ней, и она вышла замуж за его кузена, потому что тот тоже жил на Вентерре. А когда два года назад ее муж Пепе умер — он был значительно старше Эстеллы, — она решила осуществить свою мечту и все-таки заполучить моего дядю.

Джулиет лишилась дара речи. Такое… от шестнадцатилетней девушки!

— Мне кажется, ты сгущаешь краски, Тереса, — наконец, произнесла она и оглянувшись, с облегчением увидела, что служанка несет им чай.

— Вовсе нет! — рассердилась Тереса. — Эстелла очень разозлилась, когда Фелипе привез меня сюда и поселил в своем доме, потому что теперь ей стало гораздо сложнее осуществить свои планы.

— Ну что ты говоришь! — недоверчиво воскликнула Джулиет. — Ты же его племянница!

— Не по крови, — тут же возразила Тереса. — Мой отец не был братом Фелипе, так как моя мама раньше была замужем, а мой родной отец умер десять лет назад. У него было слабое сердце.

— Понимаю. — Джулиет поблагодарила служанку и спросила Тересу, — Могу я налить чай?

Тереса с чувством собственного достоинства кивнула.

— Конечно, сейчас я сирота, но семейные узы в португальских семьях очень крепкие. Фелипе несет за меня ответственность независимо от степени нашего родства.

— Понимаю, — повторила Джулиет. Боже, ну и ситуация! подумала она про себя.

Чай оказался некрепким, но горячим, а тонкие бисквиты необыкновенно вкусными. Тереса выпила только чашку чая, а от бисквитов отказалась. Джулиет мысленно ругала себя за обжорство, но не могла удержаться и съела несколько бисквитов.

Разговор смолк сам собой. Джулиет смотрела на Тересу и пыталась понять ход ее мыслей. Та, вероятно, была увлечена интригой, видела себя в роли очаровательной невинности, которая, без сомнения, раздражает Эстеллу Винсейро. Тереса, кажется, вообразила… что? Что герцог увлечен ею, или по крайней мере относится к ней с симпатией. Неужели ревность Эстеллы, если это на самом деле была ревность, имела под собой основание? Невероятно! Джулиет очень мало знала о герцоге, лишь только мельком видела его, но готова была поклясться: то, что вообразила себе Тереса, являлось абсолютно невероятным!

Тереса поставила чашку на блюдце и отодвинула их от себя.

— Мой дядя позволит вам остаться? — спросила она.

Джулиет замялась.

— Я… я не уверена. Хотя почему бы ему не позволить мне остаться? Тебе ведь нужна компаньонка?

— Нет. — Тереса была непреклонна. — Мне нужно лишь общество Фелипе.

— Но ведь кто-то решил, что тебе нужно и другое общество, — терпеливо заговорила Джулиет. — Иначе не стали бы давать объявление в газету.

— Это Эстелла… это ее происки! — с жаром воскликнула Тереса. — Она хочет нанять для меня компаньонку, чтобы Фелипе больше времени проводил с ней, а не со мной. Ненавижу Эстеллу!

— Тереса! — Джулиет даже вздрогнула от чьего-то резкого окрика. — Что ты говоришь?

— О, дядя Фелипе, — Тереса протянула к нему руки и заговорила по-португальски. В ее голосе зазвучали просительные нотки, карие глаза смотрели умоляюще, и Джулиет захотелось узнать, о чем же она говорит.

Герцог переоделся в светлый шелковый костюм, который еще больше подчеркивал смуглость его лица. Узкие брюки сидели безупречно, а пиджак, как заметила Джулиет, был самого модного покроя. Она-то полагала, что жизнь на Вентерре течет вне соприкосновения с цивилизацией, но такой человек, как герцог Фелипе Рикардо де Кастро, вряд ли бы стал заказывать себе одежду где-то в другом месте, кроме Савил-Роу[1]. На него трудно было смотреть равнодушно — воздействие его личности было так велико, что Джулиет ощущала это воздействие как силу, с которой необходимо считаться.