Галия Мавлютова - Суженый мой, суженый... Страница 7

– Наталья Юрьевна, у меня все пусто, договоры не подписаны, хозяева работают с другими агентствами, постоянные срывы сделок, – пожаловалась Галина, возвратившись в офис поздним вечером.

Ермолина ездила в Веселый Поселок, пытаясь заселить трех пакистанцев в однокомнатную квартиру. Но при подписании договора выяснилось, что у пакистанцев имеются подруги. По одной на каждого. Хозяева затрубили «отбой», шестерых постояльцев они не приглашали, да и квартиру пожалели. Галина утомленно сложила руки на коленях, будто раненая птица.

– Галя, терпение и еще раз терпение, – сказала Наталья Юрьевна, – посмотри на девочек, у них не лучше.

И Ермолина густо заалела, ей уже показалось, что тяжелая болезнь миновала, наконец-то наступило долгожданное выздоровление. Но нет, болезнь уходила медленно. Все это время Галина ничего не замечала, никого вокруг не видела. Она носилась с собственными мыслями, будто с драгоценной чашей. А ведь рядом с ней работали девушки, женщины, а за угловым столом одиноко притулился невзрачный мужчина. Это были люди, коллектив агентства «Плюс». А Галина пребывала в выдуманном мире, виртуальном, населенном лишь вымышленными персонажами. Разумеется, она избавилась от мыслей о бывшем возлюбленном, в девичьих фантазиях не было Алексея Родина, и Галина радовалась этому обстоятельству. Она оставила все воспоминания и размышления о нем на потом, на когда-нибудь. Надо запретить себе думать об этом человеке. Ни одно даже самое страшное потрясение не дает права презирать других людей. Ведь любой человек – часть планеты. Ермолина улыбнулась каждому, с кем встретилась взглядом, но некоторые сотрудницы прятали глаза, они не хотели отвечать на молчаливое приветствие. Кто эти люди, как они сюда попали, зачем?

Кто-то выхватил офисный телефон из-под руки, кто-то увел ручку. Кто смел, тот и съел. В агентстве царят волчьи законы, а миром правит голод, по крайней мере ухо надо держать востро. Галина загрустила, внутри вмиг задребезжала прежняя мелодия, черная и страшная, как нескончаемая ночь. Ермолина встрепенулась и попыталась переключиться на насущные проблемы.

– Девочки, а меня сегодня милиция задержала, иду я с пакистанцем по проспекту Большевиков, вдруг подходят к нам люди в форме и говорят: «Предъявите документы!» Этот несчастный Али струсил, спрятался за мою спину. А у него все документы в порядке. Проверили, отпустили. А я даже не испугалась.

Галина говорила, обращаясь ко всем, своим рассказом она глушила в себе страх, любовь, память. Агентство «Плюс» служило для нее катализатором, глушителем и наркотиком одновременно.

– А твои-то документы проверили? – посыпались вопросы со всех сторон.

«Здесь все приезжие, сразу видно, вон как глаза у них заблестели, слишком живо интересуются проверкой документов», – подумала Ермолина.

– Нет, меня проверять не стали, видимо, я внушаю своим видом доверие всем органам, абсолютно всем, какие существуют на свете, – рассмеялась Галина.

Коллеги развеселились. От дружного смеха в офисе стало теплее. Сотрудники принялись делиться своими историями, случившимися на ниве аренды. А Ермолина взялась за работу, она уже звонила очередным клиентам. Галина обозначила себе цели и задачи на ближайшее будущее – заработать деньги, чтобы обеспечить себе спокойное будущее, вылечиться от любви и написать роман. Роман подождет. Не к спеху. Выздоровление идет успешно. А с заработками пока ничего не получалось. И Ермолина упорно звонила, звонила, звонила. От голосов, имен и номеров гудела голова, ломило в висках, но она не оставляла своего занятия. Галине казалось, что вслед за суетой придет успокоение. Скоро Алексей Родин станет лишь неясным облачком на горизонте жизни. Еще неделя, и его образ окончательно перестанет волновать воображение, сотрется из памяти, выветрится из сознания. А как ей хотелось рассказать кому-нибудь о своем горе, хотя бы кому-нибудь, даже постороннему человеку, но Галина сознавала, что этого делать категорически нельзя, запрещено. Тяжелую болезнь нужно лечить в одиночестве, без посторонней помощи. Все модные психотерапевты и психоаналитики живут в Москве, простому смертному они не по карману. В Питере все иначе, в этом городе новая Галина Ермолина ведет другой образ жизни. Она изменилась, как внешне, так и внутренне, а та, прежняя, осталась в столице. Галина Ермолина больше не мучается, любовные страдания остались за пограничной чертой. Между. Возле. Посередине. У Ермолиной новые планы, впереди большая любовь, карьера, деньги, слава. А с болезнью можно и нужно справиться. Это неизбежность. Данность. За все надо платить. Даже за пережитое счастье. В агентстве «Плюс» Галина рассчитается за прежнюю любовь. Сполна. Она отдаст долги. Незримо, молча, не выделяясь из толпы остальных приезжих.

– Пойдем покурим, – пригласила Галину одна из девушек.

– Пойдем, – отозвалась Ермолина, – а я вот брошу скоро. Вредная привычка.

– А-а, я уже три года бросаю, никак не расстаться с сигаретой, – рассмеялась девушка, – меня Алиной зовут, а тебя?

– Галиной, – сказала Ермолина, – ты давно в агентстве?

– Уже год, как из Воркуты приехала, я там на шахте работала, – горделиво вздернула плечи Алина.

Мощные такие плечи, шахтерские, а на вид совершенно хрупкая девушка. И имя нежное, какое-то чересчур трогательное – Алина. Ермолина почувствовала к Алине симпатию. Ей вдруг захотелось поделиться своей бедой, открыть на мгновение свое сердце, она в глубине души надеялась, что ей станет легче после исповеди.

– Алина, а меня любимый мужчина бросил, – сказала Галина и ощутила привкус слов.

Эти откровенные горькие слова щипали язык, жгли душу, видимо, все это время они пытались вырваться наружу, но на поверку выяснилось, что слова ничего не объясняют, наоборот, они запутывают человека в непреодолимые сети.

– Ничего, кто-нибудь подберет, – сказала Алина.

И девушки замолчали. Страшная трагедия обернулась изнанкой. И ничего дикого не произошло. Бросил и бросил. Многих девушек бросают. Другие найдут, подберут, в общем, кому как повезет. Ермолина молча курила, думая о том, что невозможно передать словами свои эмоции. К примеру, она только что пережила стресс. А в пересказе ничего подобного не прозвучало. Напротив, все выглядело мирно и пристойно. Какими словами передать, и возможно ли вообще рассказать о том, что творилось внутри Ермолиной, когда пакистанца Али выдернули из толпы двое милиционеров? И как смотрели на странную парочку пассажиры в метро? Пакистанец Али вовсе не пакистанец. Это обычный деревенский юноша из Ирака, симпатичный, обаятельный, смуглый. Учится в медицинском, стипендия небольшая, но в общежитии жить не может, ему там даже помыться не дают спокойно. Однажды Али пошел в душ, а его сокурсники украли одежду. Пришлось Али голышом добираться до комнаты. Не смешно. Галина краснела от ужасных рассказов юноши, неужели в медицинском учатся одни дикари? Пассажиры в метро и троллейбусе поедали глазами Галину, презирая ее лишь за то, что она составляет компанию симпатичному пакистанцу, видимо, ее заподозрили в связи с юношей. Национальные конфликты разъедают общество, делят его на части. А потом последовало это задержание, и сразу нахлынул страх, и заодно с этим чувством возникла внутренняя решимость отстаивать чужое достоинство, а заодно и свое собственное. Галина открыла в себе новое качество. Она смогла бы защитить слабого человека от опасности. В момент задержания Али выглядел слабым и уязвимым. Ранее Ермолина не предполагала в себе бойцовских качеств. Обычными словами невозможно передать все произошедшее, нельзя пересказать свои ощущения, ведь редкий человек наделен таким даром. Галина докурила сигарету, привычно обжигая пальцы, затушила фильтр. Еще одна неделя, и с курением будет покончено навсегда. Отвратительная привычка, отягощенная неприятным ароматом сгоревшей бумаги.