Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи Страница 7

— Это все ради нашего счастья, Мария! Наша любовь будет гореть так же ярко!

О своей любви, о ярких днях молодости со вздохом вспоминала состарившаяся Мадалена. Нина, ее дочь, работала на ткацкой фабрике. Выросла Нина красавицей, а характером пошла в отца, в Джузеппе, которого она не помнила, — такая же решительная и непримиримая. Многие на нее заглядывались, но она ни на кого не смотрела. Мадалена горевала об этом, желая счастья любимой дочери, но не видела вокруг того, кто был бы ее достоин. Ведь и жизнь Мадалены не задалась… Жили они в Сан-Паулу, на самой окраине, в большим, густо населенном доме. Их крошечная квартирка выходила на деревянную галерею, как множество других таких же квартирок. Галереи опоясывали этажи, внутри дома был маленький дворик. В этом дворике праздновались свадьбы, соседи собирались посидеть вечерком, юноши ухаживали за девушками, иногда в нем дрались, иногда танцевали. В душ по вечерам выстраивалась очередь, и если мылась хорошенькая девушка, то мужчины не могли отказать себе в удовольствии и старались заглянуть в верхнее окошко.

Мадалена целыми днями стирала и крахмалила мужские рубашки, и в округе многие считали, что делает она это лучше всех. Под руками у нее текла вода, вокруг текла чужая жизнь, и Мадалена невольно вспоминала свою. Много раз она думала, стоило ли ей так обижаться и уходить от Джузеппе? Нельзя сказать, что она совсем об этом не жалела, но вспоминая то одно, то другое, вновь и вновь шептала про себя:

— Нет, все-таки он был сумасшедшим! А как тихо и мирно могли бы прожить они свою жизнь, если бы Джузеппе занимался только семьей и работой!..

Нина часто расспрашивала мать об отце. Ей все хотелось знать: и каким он был, и что любил делать, и какой у него был характер. А Мадалена частенько ей отвечала:

— Погляди на себя, ты вся в него!

Да и в самом деле, в характере Нины было что-то мужское — прямота, решительность, ответственность. Когда среди рабочего дня в цехе у одной ткачихи начались родовые схватки, некто иной, как Нина взялась принимать роды, хотя в жизни никогда ни с чем подобным не имела дела. Мало того, она постаралась, чтобы хозяин, который наблюдал за цехом сверху через окно, ничего не заметил. Бедняжка Джулия, боясь потерять работу, скрывала беременность и дотерпела до последнего дня. Теперь она изо всех сил старалась не кричать, рожая своего первенца. Нина помогала ей. Все работницы поначалу сгрудились вокруг бедной Джулии. Нина распорядилась, чтобы они разошлись по рабочим местам.

— Сеньор Умберту ничего не должен заметить, — проговорила она, — все по рабочим местам!

И ее все послушались, вернулись к своим станкам. Сеньор Умберту почувствовал, что внизу в цехе что-то происходит, выглянул, но ничего особенного не обнаружил: станки привычно жужжали, нити тянулись, работницы, низко склонившись над ними, усердно работали. Он вновь сел за стол и занялся счетами.

На писк младенца сбежались все. Одна работница с помощью зажженной свечи продезинфицировала ножницы, другая притащила кусок льняной ткани, Нина обрезала пуповину и торжествующе подняла крохотного мальчугана. Мать счастливо улыбнулась и протянула к нему руки. Улыбались и все остальные. Чудо жизни всегда трогает сердце. Но не у всех людей оно есть. На этот раз сеньор Умберту заметил непорядок, отправил вниз управляющего, и тот, выяснив, что произошло, заявил:

— Ну, что ж, Джулия может отправляться домой и кормить своего ребенка. С фабрики она уволена. Ребенок и работа несовместимы.

Нина вспыхнула от возмущения, но что она могла? Только ниже склониться над станком, чтобы скрыть свой гневный взгляд.

Через несколько дней ее позвали к сеньору Умберту. Нина не поняла, какие претензии могут быть к ней у хозяина, но гадать не стала: сейчас все само выяснится.

Претензии оказались особые, хозяин пригласил ее поужинать с ним в субботу.

— В субботу я очень поздно кончаю, — сказала Нина.

— Я освобождаю тебя от работы в субботний вечер, — любезно сказал хозяин.

— А я не хочу, чтобы меня освобождали и ужинать тоже не хочу, — спокойно заявила Нина.

— Больше ко мне нет вопросов? Тогда я пошла работать.

Умберту покрутил головой со смешанным чувством раздражения и восхищения: какая еще девушка могла так ему ответить?

Но в субботу она принесла домой совсем немного денег, хотя всю неделю работала сверхурочно.

— Усердие не оплачивается, мама, — невесело сказала она, но не стала объяснять почему.

Мадалена ее утешила:

— Многие живут беднее нас, дочка. Мы ведь обе с тобой работаем, и нам на жизнь хватает!

Многим хватало в Бразилии только на жизнь, а большинству и на жизнь не хватало, поэтому власти ставили всяческие препоны въезжающим. Помощник капитана честно предупредил об этом Тони.

— Тебе добираться до Бразилии только вплавь, — повторил он свою излюбленную шутку.

А Тони между тем привык к этой мысли. Плавал он хорошо и, если не было другого выхода, готов был добраться до берега самостоятельно. Когда он понял, что пароход приближается к берегам Бразилии, то не раздумывая прыгнул в воду…

— Идиот! — выругался помощник капитана. — Я видел, что он блаженненький, но что полный идиот — не подозревал! Спаси его душу грешную и прими, Господи, на небесах!

Но Господь любит блаженненьких и помогает им. Тони добрался до берега. Он ступил на сушу неподалеку от Сантоса и под страшным дождем добрел до него. Даже дождь был ему в помощь, потому что все прохожие были не суше его, и он не привлекал ничьего внимания. А душа у Тони так и пела: «Бразилия! Бразилия! Я до нее добрался!»

Душа пела, а ноги заплетались, он вообще изумлялся, что еще как-то шел, как-то двигался вперед. На свое счастье, он забрел в портовый склад, где было сложено множество мешков с кофе. Забравшись повыше, Тони снял всю одежду, хорошенько отжал ее, разложил и блаженно заснул, чувствуя себя в полной безопасности. Снилась ему Мария, они снова были вместе.

Глава 5

— Что мне делать, бабушка? Что мне делать? — спрашивала со слезами Мария старую сеньору Луизу, а та смотрела с болью и нежностью на внучку.

— Прежде всего успокоиться и положиться на провидение. Оно тебя не оставит, — отвечала Луиза, сама мучительно ища выход из создавшегося положения и не находя его. Она ведь была бедна, как церковная мышь, и всем житейским неурядицам могла противопоставить только свою энергию. Энергии у нее пока хватало, но сейчас она предпочла бы иметь на руках изрядную сумму денег. Тогда бы они уехали с милой внученькой из этого дома, сняли квартиру и спокойно дожидались возвращения Марииного жениха. Но это было неосуществимо. Всеми правдами и неправдами Луиза стала экономить деньги, которые так скупо выдавал ей на руки зять. Не в его интересах было предоставлять теще лишние возможности, он не сомневался, что она обернет их против него. И лишь когда она вдруг соберется покинуть его дом, то он охотно даст ей денег на дорогу.