Луанн Райс - Страна грез Страница 7

— Это так далеко, — произнесла Дейзи. — Она одна туда не доберется…

— Ты серьезно? — добродушно спросила Хэтуэй, и в глазах у Дейзи заблестели слезы, когда она подумала, как изобретательна была ее дочь. Сейдж была скаутом уже десять лет. Она умела разжигать костер, без компаса могла определить, где север, и из любой точки найти дорогу домой.

— Гора Катадин, — повторила детектив Лароза. — А какие города рядом с тем местом?

— Миллинокет.

— Расскажите еще о ней. — Она говорила так, будто действительно волновалась, хотела узнать больше.

— Она переживает из-за своего веса, — продолжила Дейзи. — Потому что не выглядит «идеально». А когда носила скобки, то отчаянно ненавидела их. Я сделала ей ожерелье, когда Сейдж было четыре года, и она никогда его не снимает. У нее есть родимое пятно на правом бедре, которое, как сказал однажды ее отец, похоже на мустанга. Сейдж была просто в восторге. Раньше она постоянно твердила, что, когда вырастет, станет ковбоем.

— Точно, как ты, — заметила, улыбаясь, Хэтуэй, а затем, обращаясь к детективу, добавила: — Когда Дейзи была маленькой, она победила на конкурсе Нестле Квик и получила красный ковбойский костюм.

— Как выглядит ее ожерелье? — спросила детектив, совершенно пропустив мимо ушей сообщение про Дейзи, продолжая записывать все, что касается Сейдж. Дейзи пришлось это по душе.

— Оно вот такой длины. — Дейзи прислонила руку к груди. — Составлено из костяных пластинок, окаймленных белым золотом, а впереди на цепочке из такого же золота висят четыре золотых самородка. Я сделала гравировку на кости с двух сторон, два разных лица с каждой стороны. Это единственный раз, когда я так сделала.

— Как оно называется? — спросила детектив, посмотрев на Дейзи.

— Близнецы, — ответила она.

Дейзи слышала, как карандаш офицера царапает по бумаге, а ветви раскачиваются на ветру. Окна были открыты, солнце зашло, и птицы уже угомонились. Дейзи представила, как Сейдж дотрагивается до ожерелья. Она всегда носила его так, чтобы лицо мальчика, ее брата, было повернуто к сердцу.

— Расскажите мне о ее парне, — попросила детектив.

— Его зовут Бен Дэвис, — снова заговорила Дейзи. — Они дружат с тех пор, как Сейдж перешла в старшие классы. Он хороший мальчик… — «Совсем не как Джеймс», — подумала она. Совершенно не опасный. Не тихоня, не ковбой с каменным прессом и взглядом, в котором бушует ураган. Просто милый, скучный мальчишка, который преуспел в учебе, в мастерстве игры на трубе в музыкальной группе. Он совершенно не представлял угрозы для будущего Сейдж, которое определила для нее Дейзи.

— Хороший мальчик, — повторила детектив, продолжая записывать.

— Они оба хорошие ребята, — подытожила Дейзи, почувствовав, что ей стало легче, когда она поговорила об этом. — Вчера вечером они пошли кататься на каноэ и потеряли чувство времени. Устроили себе приключение! Я вышла из себя и едва не потеряла контроль. Это моя вина, я всегда слишком волнуюсь. Вот и все… а она…

Но детектив Лароза смотрела в ящичек Сейдж. Она отодвинула несколько колец и браслет в сторону. Серебро и золото слегка звякнули. Дейзи готова была закричать на нее, что никаких наркотиков она там не найдет. Нахмурившись, женщина достала что-то из-под драгоценностей Сейдж. Предмет был похож на белую пластиковую палочку для мороженого, с одной стороны которой, ближе к концу, было маленькое окошечко, окрашенное синим цветом.

— О, нет, — вымолвила Хэтуэй.

Дейзи в инстинктивном порыве прикрыла рот рукой. Она, не отрываясь, смотрела на белую палочку. Это был домашний тест на беременность. Перед глазами Дейзи предстала картина почти семнадцатилетней давности, как будто это было вчера. Она сама тогда воспользовалась таким тестом: специально уехав с ранчо Такера, она купила такую вот палочку в аптеке в Дюбойсе, а потом, в ванной, использовала ее. Она не хотела обнадеживать Джеймса раньше времени, потому что была уверена, что задержка вызвана чем-то еще и все это лишь ложная тревога. Дейзи думала, что просто слишком хочет, чтобы так было, но проверить решила все равно.

— Она беременна, — прошептала Хэтуэй.

— Я не могу сейчас об этом думать. — Дейзи всхлипнула. — Пусть она придет домой, ко мне. — Она склонила голову, снова возвращаясь во времени назад, в Вайоминг.

Тогда синий цвет появился и в том окошечке. Так Дейзи узнала, что беременна близнецами.

Тот цвет был такой же синий, как небо над горами Уинд-Ривер, как неведомые глубины в глазах Джеймса Такера и как океан, по которому она скучала.

Тот цвет был такой же синий, как и в окошке теста, который сделала Сейдж, и этот цвет объяснил Дейзи, почему ее шестнадцатилетняя дочь убежала из дома.

Глава 3

Джеймс Такер спускался по склону горы. Пыль клубами вздымалась из-под копыт его лошади. На склоне то тут, то там торчали чахлые кедры, которые заканчивались в самом низу, у естественно ровного и совершенно голого пастбища. Горы Уинд-Ривер возвышались вокруг, и Джеймс скакал сквозь их багровые тени домой.

Он проследовал по высохшему руслу реки, через пустынную песчаную равнину. Эта земля, самое сердце Вайоминга, была насквозь пропитана кровью. Здесь сложили жизни сотни ковбоев, индейцев из племен кроу и шошон, солдат. Это место было частью великой истории, и Джеймс не хотел бы жить где-то еще. Сейчас он думал только о том, где пасти скот. Этим летом здесь разразилась самая жестокая засуха, которую он когда-либо видел. Уже была середина октября, а русла рек были такими высохшими, какими бывают в августе. За день он объехал обширную территорию и проголодался.

По левую руку от него возвышался отвесный утес. Джеймс скакал через темный каньон, где было холодно и уныло. Заходящее солнце окрасило верхушки скал кроваво-красным цветом, но здесь, в тени, жара рассеивалась. Лошадь скакала уверенно и ровно. Они взобрались на небольшой склон. Тропа петляла через узкий проход и ныряла в долину реки.

Здесь природа была уже другой. Медленные воды реки огибали красные острые скалы, а по берегам росли огромные тополя, за которыми простирались иссушенные пастбища. Джеймсу оставалось преодолеть еще шесть миль. Когда же горячий ветер ударил ему в лицо, Джеймс почувствовал, что дом уже близко. Его ранчо — Ди Ар Ранч — было названо в честь его родителей, Далтона и Розалинды.

Приближаясь к дому, Джеймс почувствовал, как изменилось его дыхание. Лошадь тоже почуяла, что дом уже рядом. Именно так понимаешь и становишься неотъемлемой частью родной земли, такой, как красные скалы и русла рек. Тем, кто приехал сюда, никогда этого не понять. Когда-то давно, когда отец Джеймса был еще ребенком, чужаки явились сюда разводить овец. Невзирая на правила скотоводов, существовавшие с давних пор, они пасли овец везде, даже на заповедных пастбищах, и тем самым уничтожали саму основу скотоводства. Дед Джеймса никогда так не поступал.