Джанин Мейнард - Следы на песке Страница 7

Он замолчал. Наступила длительная пауза, во время которой Донна подумала о том, что все, произошедшее с ней за последнее время, не иначе как хитроумный план судьбы, имевшей цель вновь соединить их с Сэмом.

Не потерпи она неудачу на «Оскаре» и не подкинь Бетти Бах ей мысль об участии в съемках для календаря, Сэм так и остался бы лишь дорогим воспоминанием юности.

Кстати, о «Стар». Донна решила не открывать Сэму всей правды о том, что привело ее к нему в студию. Это могло вызвать непонимание с его стороны, а ведь она так хотела вернуть ту любовь, которую он ей однажды уже подарил. Господи, какой глупой она была, когда искала среди множества окружавших ее мужчин того, единственного, даже не подозревая, что он находится так близко!

Внезапное прозрение открыло ей правду, твердя на все лады: «Вот твой любимый, Донна. Скажи ему об этом и будь счастлива».

Импульсивность в чувствах являлась неотъемлемой частью ее натуры, поэтому она не успела даже толком обдумать слова, что, повинуясь душевному порыву, слетели с губ:

— Давай начнем все сначала, Сэм. Так, будто не было между нами расставания на долгие годы. Я наделала много ошибок… возможно, и у тебя их было немало. Но вот сейчас мы здесь, стоим друг против друга. Что толку вспоминать об ушедшем, если жива любовь.

Сэм некоторое время смотрел на нее ошеломленным взглядом, а затем рассмеялся, точно услышал глупую шутку.

— А кто сказал, что это так, Донна? Жизнь — это не кинопленка, ее нельзя перемотать назад. Нельзя, повинуясь сиюминутной прихоти, заново переснять выбранные сцены точно так же, как нельзя заставить сердце забыть о нанесенных ему ранах. Пойми, все в прошлом. И я не собираюсь извлекать из сундука памяти давно сложенные туда воспоминания, как бы милы они ни были. У меня уже давно все в полном порядке, и мне нет нужды что-либо менять. Ты одинока? Но это твоя судьба, и моей вины здесь нет.

— Ты говоришь страшные вещи, Сэм. Безжалостные и жестокие, — прошептала Донна, потрясенная его речью. Вместо ожидаемых объятий она столкнулась с равнодушием. — Неужели в твоей душе больше нет места для любви?

— Почему нет? Она есть, просто принадлежит другой женщине. Пусть моя подруга не так великолепна, как ты, зато я точно знаю, что, проснувшись поутру, всегда найду ее рядом. Каждому свое…

— Замолчи! — перебила его Донна.

Охваченная отчаянной надеждой, она подскочила к нему и принялась барабанить кулаками по его груди, яростно выкрикивая:

— Ты лжешь! Я ведь знаю, что ты любишь меня!.. Меня!

По ее щекам протянулись дорожки слез, но Донна словно не замечала их, а они все текли и текли…

Закрыв глаза, Сэм не сопротивлялся, стоически принимая удары от нее. Так длилось несколько минут. Потом он резким движением перехватил ее руки и задержал в воздухе. Его взгляд, устремленный к ней, наполнился жалостью.

— Пусть так. Пусть ты права. И в моем сердце по-прежнему жива любовь к тебе, но я никогда, слышишь, никогда не смогу причинить боль той, кто помог мне восстать из мертвых после того, как ты меня бросила. Я знаю, каково это: быть покинутым и страдать, поэтому единственное, что я могу предложить тебе, — это дружба.

— Дру-у-ужба-а-а?! — Донна произнесла это слово так, точно оно заключало в себе нечто противоестественное для всего человеческого рода.

Ее глаза моментально высохли. Она вырвала руки из тисков Сэма и, шумно всхлипнув, пошла к выходу. Уже в дверях Донна обернулась и отчетливо произнесла:

— Никогда не говори мне о дружбе, Сэм. Теперь, когда я нашла тебя, ты должен знать: для меня отныне нет другой цели, как вернуть твою любовь. Для этого я сделаю все возможное… и невозможное тоже…

Открыв глаза, Донна некоторое время неподвижно лежала в рассветной тишине, наблюдая, как первые лучи утреннего солнца скользят по потолку, стене, красным простыням…

Красным?! Марию хватил бы удар, вздумай хозяйка застелить постель бельем такого вызывающего цвета, вместо привычных букетиков фиалок на невинном белом фоне. Значит, она не у себя дома. Тогда где?

Легкое движение сбоку заставило Донну повернуть голову… и замереть от внезапно охватившего ее счастья.

Сэм! В одних светлых плавках, отбросив одеяло в сторону, рядом спал Сэм. Она три раза моргнула. Роскошное видение не исчезло, а, наоборот, очень даже реально продолжило посапывать, обняв клубнично-красную подушку руками. Господи, что же это происходит?!

После нескольких неудачных попыток вспомнить все, что предшествовало настоящему событию, Донна поняла: последнее, что осталось в памяти, это ее уход из студии, а далее полнейшая темнота. Ни единого светлого пятна или намека на то, каким образом она оказалась в постели Сэма. Что ж, возможно, он знает больше и сможет просветить ее, когда проснется.

Пока же Донна осторожно, чтобы не разбудить его, выбралась из-под одеяла. И тут ей предстояло пережить новое потрясение. Она не обнаружила на себе одежды, исключение составило кружевное бикини, которое практически ничего и не скрывало.

Неужели это Сэм раздел ее?

Значит, его руки прикасались к ней, быть может, даже ласкали… Воображение тут же нарисовало весьма откровенные сцены, от которых Донну бросило в жар. Для нее стоило больших усилий успокоиться и взять свои чувства под контроль. Все скоро выяснится.

Спустив ноги с кровати, она осмотрелась в поисках своей одежды, но безрезультатно. Тогда Донна подошла к огромному встроенному шкафу с раздвижными зеркальными дверцами, занимающему всю стену рядом с входом. Открыв его с левой стороны, она удовлетворенно хмыкнула, обнаружив, что интуиция не подвела ее. Два ряда мужских рубашек самых разнообразных расцветок и фасонов, расположенные друг над другом, радовали глаз.

Донна и не подозревала, что Сэм так следует моде. Хотя, что в этом странного, его работа напрямую связана с рекламой в модной индустрии.

Выбрав творение Тома Форда из шелка кремового оттенка, она с легким мурлыканьем, радуясь прикосновению к коже прохладной ткани, облачилась в него, а затем вернулась в постель.

Сэм сменил позу и теперь лежал, подложив ладонь под щеку. Его рот слегка приоткрылся, будто в ожидании поцелуя, и Донна еле сдерживалась от соблазна почувствовать на своих губах желанную ласку…

Воспоминания суетливым роем окружили ее, возвращая в тот день, когда она впервые испытала радость близости с мужчиной.

Именно Сэм стал тем первым, кому Донна дала сорвать цветок своей девственности. Никогда и ни с кем больше ей не довелось испытывать восторга, равному тому, что наполнял ее душу в ту ночь.

Звезды тогда казались особенно крупными. Точно огни праздничной гирлянды, они протянулись по черному бархату неба, заставляя песок отливать серебром. Океанские волны с монотонным шумом накатывали на берег и, оставляя после себя влажный след, отползали назад, унося в таинственные глубины все, что могли захватить с собой.