Виктория Ли - Поймай меня, если сможешь Страница 7

Он хотел, чтобы она перестала обороняться, не чувствуя себя при этом беззащитной.

Он не хотел, чтобы в их любовном танце он взял у нее то, о чем она потом пожалеет. Именно поэтому тогда, в Аспене, он замер на волосок от исполнения желаний. До того момента ему в голову не приходило, что он может оказаться ее первым любовником.

Тэннер слегка улыбнулся, виня в этом недоразумении саму Абби. Она была невинной кокеткой, безыскусной соблазнительницей. В его снах ее серые глаза туманились обворожительным сочетанием смеха и эротики, а слегка тягучий по-южному голос обволакивал своим теплом его сознание.

По внешним данным Абби сильно отличалась от тех женщин, с которыми он предпочитал проводить время. Тэннер всегда выискивал женщин высоких и не любил чересчур худощавых. Кроме того, его всегда привлекали брюнетки больше, чем блондинки или рыжие, а вид длинных волос, роскошно разметавшихся по подушкам, доставлял ему почти эротическое удовольствие. Лучше всего он себя чувствовал в обществе женщин сдержанных и повидавших жизнь.

Абигейл была миниатюрной, почти на фут ниже его шести футов. И волосы у нее были короткими, не говоря уж о том, что она была кудрявой блондинкой и всегда кипела юной энергией, от чего казалось, что даже воздух вокруг нее искрится и потрескивает. И никакой сдержанности не было в том, как она встречала жизнь, в том, как она готова была в любую минуту бесстрашно отправиться хоть на край света. Пожалуй, лишь это ее качество — умение, не теряясь, встретиться с Неизвестным — можно было назвать взрослым.

Тэннера всегда завораживало в ней обаятельное сочетание невинности и отваги, причем настолько, что остальные женщины в его жизни слились в один безликий типаж. Абби всегда была непредсказуема, с ней никогда не было скучно, и если ее поведение частенько его раздражало, то чувство это смягчилось ее умением элегантно проигрывать.

Кроме одного случая, когда единственный раз она решила по-детски отомстить и привела в действие силы и события, изменившие жизнь их обоих. В тот холодный зимний вечер снежок, которым она в него бросила, когда он шел от своего «шале» к главному зданию отеля, попал ему точно в затылок. Он, не колеблясь, ответил тем же, и битва началась.

Тэннер сразу понял, что это нападение было для Абби всего лишь по-детски неуклюжей попыткой выказать свою досаду на то, как ловко он увел у нее из-под носа несколько потрясающих лоскутных покрывал. Он это знал и все равно не смог отступить до тех пор, пока бой закончился и оба они оказались с ног до головы в снегу. Комья снега прилипли к их одежде, снегом были засыпаны волосы. Задыхаясь от смеха, она последовала за ним, чтобы на свету хорошенько отряхнуться.

В какой именно момент его прикосновения из чисто практических перешли в ласку, он и сам не мог бы сказать.

Это просто случилось, и оба это почувствовали, но не осмелились сказать вслух. Она подняла на него взволнованный взгляд ясных глаз, полуоткрытые губы затрепетали… и он наклонился, чтобы вкусить их невинное возбуждение.

Той ночью в Аспене он уложил Абби в свою постель, потому что у него было ощущение «правильности» происходящего. И остановился, не нарушив ее девственности, по этой же причине. В течение трех лет Тэннер считал, что поступил правильно.

Ярость, которая охватила его при мысли о том, что другой мужчина взял то, от чего он добровольно отказался, удивила его самого не меньше, чем Абигейл. Он понимал, что не должен бы так реагировать, не в нынешнее время, когда девственность женщины считается не более священной, чем девственность мужчины. Просто представить себе Абби, обхватившей руками и ногами другого мужчину, было для него непереносимо. Тэннер догадывался, что у нее должны были быть любовники, но признание, вырвавшееся из ее уст… делало это каким-то слишком реальным.

Он задумался, каким был этот первый ее любовник. Был ли он ласков с ней, отнесся ли нежно и с пониманием… и вела ли себя Абби в его объятиях с тем же радостным самозабвением, что и в объятиях Тэннера.

Дождь, все утро грозивший разразиться, настиг их мощным ударом, без предварительного легкого накрапывания. В какие-то секунды на «ягуар» обрушился потоп, и Тэннер был вынужден сбросить скорость. На мгновение он встревожился, что Абби использует эту возможность, чтобы оторваться от него. Однако «воксхолл» тоже замедлил ход, и он облегченно вздохнул, возблагодарив небо, что она не дала своей панике восторжествовать над здравым смыслом. Судя по количеству предостерегающих дорожных знаков, которые он заметил на пути, эта узкая извилистая дорога, ведущая на север от Леттеркенни, побила рекорд по количеству опасностей, подстерегающих водителя. Временами она вообще переставала походить на дорогу и казалась скорее тропой, то пробираясь по темным туннелям, образованным лесной чащей, то проскакивая короткие открытые участки, шедшие вдоль берега коричневато-серых вод Лох-Суилли. Он откинулся на мягком кожаном сиденье и задумался о том, что такого натворил Сэмюэльс в Шотландии. Несколько лет назад до Тэннера дошли слухи, что его торговые агенты стали, подражая своему боссу, проделывать всякие фокусы, чтобы перехватить у Абби товар. Тогда Тэннер ясно дал всем понять, что в эту игру с Абигейл играет только он сам.

Очевидно, Сэмюэльс ему не поверил, и в прежних обстоятельствах это стоило бы ему работы. Но так как обстоятельства изменились, Тэннер решил сначала выяснить, что именно тот сделал, прежде чем принимать относительно него какое-то решение. Если инцидент окажется не просто созданием неудобств для Абби, он заставит Сэмюэльса пожалеть о своем поступке.

Никто не смеет безнаказанно причинить вред Абби. Даже сам Тэннер.

Местом их назначения был Ратмуллан, маленький городишко на западном берегу Лох-Суилли — залива, глубоко врезавшегося в северную территорию Ирландской Республики. К тому времени, как они туда добрались, кончился дождь и спустились тусклые ноябрьские сумерки. Машины одна за другой проскользнули по узким улочкам, и подозрения Тэннера, что Абби и без дорожных указателей прекрасно знает, куда ехать, подтвердились тем, как без колебаний она проехала городок насквозь. Минутой позже, на окраине, она свернула в длинную запущенную аллею, в конце которой гордо возвышался среди зеленого моря садов и лужаек белый помещичий дом.

Абби не дала Тэннеру полюбоваться этим двухэтажным зданием с тройным рядом полукруглых, выступающих «фонарем» окон. Она проехала прямо на стоянку позади дома и исчезла в двери раньше, чем он успел вытащить свой кожаный чемодан из багажника «ягуара». Тэннер помедлил, раздумывая, не стоит ли каким-то образом вывести из строя ее машину, но решил, что не стоит делать этого… сию минуту. Он всегда может потом выскользнуть на стоянку и позаботиться об этом.