Элизабет Хардвик - У кромки прибоя Страница 7

— А знаешь… — Томас помедлил и перешел на шепот, обращаясь к дочери, — когда я впервые увидел Мэри, я решил, что она ненамного старше тебя! — Игривое замечание сопроводил лукавый взгляд в сторону покрасневшей Мэри. — Она выглядит… гораздо взрослее в этом черном платье. — Во взгляде синих глаз мелькнул вызов.

— Это я помогла ей выбрать его! — с гордостью заявила Нина.

Это действительно было так. Работая днем в детском саду, вечерами Мэри была предоставлена себе, и ей ни к чему были наряды, потребность в которых она внезапно ощутила в доме Тэлфорд. После двух вечеров, когда она выходила к столу в юбке и блузке, ощущая себя именно тем, кем и была, — служащей, — Мэри решила в корне изменить ситуацию.

В следующую субботу, взяв с собой Нину, она отправилась в близлежащий городок и купила три платья, которые, в сочетании с различными аксессуарами, позволили бы ей не думать о том, что надеть к обеду, независимо от того, кто к нему приглашен. Как раз вечером того дня ее представили священнику и судье, так что покупки оказались весьма кстати…

Мэри приобрела черное, голубое и белое платья, и сегодня вечером на ней было черное, которое прекрасно подчеркивало фигуру. Длина до колен оставляла открытыми ноги во всем их великолепии. В предыдущие два вечера она надевала к нему длинный, с цветочным орнаментом, шарф или приталенный жакет дымчато–голубого цвета. Но сегодня его украшала лишь серебряная брошь, приколотая слева на груди, — этим вечером ей не хотелось привлекать к себе внимание.

— Но Мэри намного старше меня, — капризным тоном пояснила Нина. — Ей двадцать два. Она сама мне говорила.

— О, действительно намного старше! — согласился Томас, и только легкий изгиб губ, когда он на мгновение обернулся к Мэри, свидетельствовал о том, что он потешается про себя — и опять над ней.

— Послушай, папа. — Нина невольно произнесла это с интонациями своей бабушки. — Ты порой бываешь таким глупым. — Девочка возмущенно тряхнула головой, и это снова напомнило Джулию.

Мэри сомневалась в том, что к Томасу применимо определение «глупый». И естественно, не такое впечатление он произвел на нее при первой их встрече сегодня днем!

Хотя Мэри, лишенная родителей, имела лишь смутное представление о том, каким полагается быть семейному обеду, она нисколько не сомневалась, что происходившее в последующие два часа за обеденным столом Тэлфордов им не являлось.

Это была самая странная из трапез, в которых участвовала Мэри, и дело было не в еде. Миссис Бернс, повариха, как обычно, приготовила все великолепно. За домашним паштетом последовала утка в восхитительном апельсиновом соусе, а завершили все фрукты и портвейн. Но, судя по тому вниманию, которое сидевшие за столом уделяли блюдам, это с таким же успехом могли бы быть бобы с тостами, которыми Мэри наслаждалась в былые дни.

Напряжение царило почти невыносимое, что чувствовали все, за исключением Нины, счастливой от присутствия рядом отца. И Томас Тэлфорд был причиной этой всеобщей напряженности, хотя, глядя на него, можно было подумать, что он пребывает в таком же неведении, как дочь…

Или это так только казалось…

Нина сидела между ними, и Томасу пришлось наклониться, чтобы обратиться к Мэри.

— И как, получаете удовольствие? — опять со скрытой насмешкой спросил он.

Мэри никак не могла дождаться конца обеда, по крайне мере для себя и Нины. Девочка обычно отправлялась в постель, когда приходила очередь кофе и портвейна. Хотя, возможно, сегодня это правило не действует, ведь здесь ее отец…

Что же касается удовольствия… Джулия была сама надменность, в то время как Эйлин, высокая, элегантная блондинка, напропалую флиртовала с Томасом при всякой удобной возможности. Ну а Генри… тот, похоже, замечтался и почти не обращал внимания на остальных. Мэри испытывала от этого некоторое облегчение: меньше всего ей хотелось бы поставлять противнику снаряды, которые будут выпущены по ней и Генри.

— О да, спасибо! — с наигранной бодростью ответила она.

Томас на подобную вежливость ответил волчьей усмешкой.

— Лгунья! — спокойно констатировал он.

Мэри невозмутимо встретила его взгляд.

— Это, разумеется, относится к еде.

В очередной раз Мэри была поражена, когда он откинул голову и издал горловой смешок искреннего удовольствия. Морщинки вокруг глаз и в уголках рта, которые она заметила раньше, явно образовались в результате того, что этот человек много смеялся! И не только над другими, не сомневалась Мэри. Она почему–то чувствовала, что он способен смеяться и над собой. Томас Тэлфорд был загадкой, хамелеоном, в какой–то момент выглядя далеким и грозным, а в следующий — полным расположения. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы узнать такого человека…

Мэри прервала размышления и виновато посмотрела в сторону Генри, испытав, как обычно, волнение от его привлекательности и заговорщицкой улыбки, которую тот украдкой послал ей через стол, словно бы почувствовав смущение девушки… Впрочем, нет, она ничем не выдала своего состояния. Вряд ли бы Генри так улыбался, если бы догадывался, какие мысли приходят ей в голову!

— Не будете ли вы так любезны поделиться своей шуткой со всеми? — ворвался в ее мысли высокомерный голос Джулии. — Уверена, нам всем не повредит толика веселья, — сухо добавила она, показав тем самым, что и ее задевает атмосфера, царящая в столовой этим вечером.

Но поскольку и она, и остальные члены семьи, а также напряженность, возникшая между ними в результате присутствия Томаса, как раз и были предметом веселья, Мэри почему–то казалось, что Джулии вряд ли придется по нраву шутка.

Мэри обратила к Томасу взгляд, моливший о помощи, хотя с большой долей вероятности можно было бы предположить, что он останется в стороне и с огромным удовольствием будет наблюдать за ее агонией.

— Мэри просто рассказала мне об одном анекдотическом случае с Ниной, — неожиданно выручил ее Томас. — Кстати говоря, я думаю, юной леди пора спать. И не возражай, дорогая, — с мягкой укоризной добавил он, почувствовав, что именно это дочка и собирается сделать. — Тебе нужно как следует выспаться, если ты хочешь завтра выиграть у меня в шахматы.

Мэри впервые слышала о том, что ее подопечная играет в шахматы. Девочка казалась слишком маленькой, чтобы освоить столь сложную игру. Тем не менее, воспользовавшись предложением Томаса, она быстро поднялась, чтобы тоже уйти. С ее точки зрения, этот вечер закончился недостаточно быстро!

Впрочем, следующее замечание Томаса показало ей, что до окончания еще далеко — по крайней мере, для нее!

— Пожалуйста, пейте кофе без меня, — обратился он к домашним, беря дочь на руки. — После того как мы уложим Нину, мне нужно кое–что обсудить с Мэри.