Керстин Гир - Непристойное предложение Страница 7

Мы всю нашу совместную жизнь великолепно дополняли друг друга, Я была прекрасным генератором идей, а Штефан обладал необходимыми способностями, чтобы соотносить эти идеи с реальностью. К сожалению, соотнося их с реальностью, он всегда разъяснял мне с точки зрения экономической целесообразности, что с моими мечтами едва ли удастся заработать много денег. Куда больше я могла радоваться, например, своей идее импортировать из Голландии дорогие цветы, чтобы перепродать их здесь с большой прибылью. Очевидно, это срабатывало. В декабре мы впервые свели баланс с дефицитом и едва ли не благодаря продаже рождественских звезд, которые обработали блестящим спреем. И пожалуйста, не надо подозрений. Все было сделано в рамках закона: за каждую звезду было уплачено по одному евро и девяносто центов таможенной пошлины. Не много, но и не мало. Это был как минимум успех, если сравнивать с предыдущими месяцами, когда мы работали только за долги и взятые ранее кредиты. Очень возможно, что бегонии и газонная трава сулили нам наступившей весной не меньший успех, чем пресловутые рождественские звезды.

– В мое время газонную траву из Новой Гвинеи не привозили… – Фриц неодобрительно покачал головой, но только Эберхард воспринял замечание как шутку и позволил себе засмеяться. Фриц воодушевился его поддержкой и продолжил: – В мое время уважающий себя человек не зарабатывал на жизнь перепродажей всяких травок и цветочков! Для чего мы заботились о твоем образовании?

Этот вопрос также задавался каждое воскресенье. Я украдкой посмотрела на собравшихся. Оливер сделал серьезное лицо, поскольку точно знал, что чуть позже этот же вопрос прозвучит и в его адрес; Эвелин рассматривала свои ногти, Катинка украдкой вздохнула, а Эберхард язвительно ухмылялся.

Штефан попытался вести себя независимо.

– На этой неделе у меня были многообещающие переговоры с похоронным бюро Зегебрехта. Они скорее всего захотят воспользоваться нашими услугами вместо фирмы «Цветы Мюллера». Озеленение и оформление могил, очевидно, весьма перспективная тема.

– Ну надо же! – произнес Эберхард и снова рассмеялся своим тявкающим смехом.

– Озеленение и оформление могил! – фыркнул Фриц. – Уважающий себя мужчина никогда не изберет такой род занятий, чтобы прокормить свою семью. Уж лучше я побеспокоюсь, чтобы ты зарабатывал на кусок хлеба в моей фирме.

– Но у Штефана есть работа, – вставила я.

– Это ты называешь работой? – вскричал Фриц. – Из каких средств, позволь узнать, вы собираетесь финансировать образование ваших детей?

– Ах, но ведь у нас пока нет детей, – отважилась возразить я.

Фриц сдвинул густые брови.

– Да, конечно! – прорычал он. – А почему их нет? Потому что вы не в состоянии себе это позволить. Потому и нет. И по той же самой причине моя невестка вынуждена носить вещи из старого сундука с барахлом, сохранившимся с прошлого века.

Первым моим желанием было вскочить с места и возмущенно прокричать, что это барахло совсем не из старого сундука, а из моего платяного шкафа. Но я сдержала себя, потому что где-то внутри понимала, что никакой принципиальной разницы между сундуком и платяным шкафом в общем-то нет.

– Мы могли бы позволить себе иметь детей, – смело вступился Штефан. – Но мы не хотим. Во всяком случае, пока.

– Точно, – сказала я, чтобы хоть что-то сказать. Мы со Штефаном были едины во мнении, что не созданы для детей. А дети для нас.

– Ага, – вступил в разговор Эберхард.

Он-то мог совершенно непринужденно принимать участие в этих воскресных разборках, потому что заслужил признание Фрица. Будучи одним из руководителей довольно крупного автопредприятия (того самого, в котором Фриц до выхода на пенсию являлся вторым человеком), Эберхард зарабатывал вполне достаточно (хотя, может быть, и не очень много). Иначе у него вряд ли бы нашлось время, чтобы каждые два-три года делать своей жене по ребенку. И как в любое другое воскресенье, я пожалела, что у меня в руках нет приличного молотка, чтобы как следует стукнуть его по голове. Или бейсбольной биты, или винтовки, или…

– Ерунда! – закричал Фриц, ударив кулаком по столу так, что кофейные чашки подпрыгнули. – Это полная ерунда. Каждая женщина хочет иметь детей, а каждый мужчина хочет наследника! Только вам это кажется глупым. Да уж, конечно. Почему бы нет? Два бездетных мужика, которым уже за тридцать, и оба по уши в долгах! Один выращивает цветочки для похоронной конторы, а второй берет интервью у доблестных пожарных! Более дурацкой и убогой жизни представить себе нельзя!

– Нельзя говорить слово «дурацкий», – вставил Тиль.

– Здесь ты прав, Тиль, – вступила Катинка.

– Дети, вы можете пойти на качели, – раздраженно заметил Фриц.

Ему хотелось, не стесняясь, еще примерно в течение получаса хамить, сквернословить и оскорблять. После чего, по обыкновению, мы выпивали еще по чашечке кофе, беседовали о погоде и в конце концов мило прощались до следующего воскресенья. Я же говорила: ко всему можно привыкнуть. Вы не могли не заметить: в этой семье все было не совсем нормально. Временами происходящее напоминало мне фрагменты из плохой «мыльной оперы». Хотя мы жили и не в Далласе.

Та-та-тааа, та-та-та-тааа – Гертнеры – удивительная семейка. В главных ролях: Фриц Гертнер – глава семьи, тиран из тиранов; Оливер – его старший сын, работающий на телевидении и женатый на сестре-близняшке Дженнифер Энистон; Штефан – младший брат Оливера, владелец садового питомника и жены, которая выглядит словно кочан цветной капусты; в остальных ролях заняты: Катинка – их младшая и весьма плодовитая сестренка и ее муж, живот которого выглядит так, словно его набили тремя диванными подушками. Смотрите сегодня: серия «Воскресный завтрак в кругу семьи». Поведет ли себя сегодня старый Фриц так же отвратительно, как всегда, и сделается ли в глазах окружающих еще более неприглядным, чем есть на самом деле? Станут ли сыновья и сегодня терпеливо сносить его оскорбления? Сообщит ли Катинка о своей очередной беременности? И продолжит ли Эберхард умиротворенно наблюдать за происходящими разборками за столом, несмотря на то, что большинство протагонистов не приемлют ни малейшего насилия над личностью? Следите внимательно, потому что и сегодня в очередной раз подтвердится: семейство Гертнеров – это наш дом-дурдом!

Леа и Тиль быстро вскочили со своих мест. Им совсем не хотелось выслушивать ругань деда.

Фриц указал на Жана, все еще копошившегося на своем детском стульчике.

– Дингс тоже пусть уходит, – потребовал он. Эберхард послушно вытащил ребенка.

– И не забывай: кто с мечом к нам придет – от меча и погибнет, – назидательно напутствовал он Жана.