Лесной князь (СИ) - Теплова Арина Страница 7

— Но, — Иван нахмурился и поджал губы. Катюша, собрав силы, медленно села и, удерживая одеяло на груди, протянула руку.

— Я сама, — добавил она, и почти выхватила из его рук рубашку.

— Отхожее место не на улице, а в доме, — объяснил он, не спуская с нее напряженного взгляда. — Вон за той маленькой дверью.

Он указал на небольшую дверь напротив кровати. Катя кивнула ему, показывая, что поняла. И хотела уже одеться, но Иван как будто не собирался отходить от кровати и стоял неподвижно. Девушка напряженно уставилась на него красноречивым взором и нахмурилась. Он все понял и быстро отвернувшись, отошел в дальний угол комнаты.

Катя, увидев, что Иван стоит к ней спиной, быстро накинула на себя рубаху. Вещь была довольно широкая, и девушка утонула в ней. Рубаха оказалась чистой и даже пахнущей какими-то приятными травами. Она спустила ноги с кровати и попыталась проворно встать. Но едва она поднялась, как ощутила, что ноги не слушаются ее. В следующий миг, не понимая, что происходит Катюша, рухнула на пол, невольно вскрикнув. Уже через миг Иван навис над девушкой, которая сидела на полу на черной шкуре медведя, расстеленной у кровати.

— Что такое? — обеспокоенно спросил он.

— Ноги, с ними что-то не так, — пролепетала испуганно Катя, и посмотрела на него снизу вверх, чуть не плача. — Я их совсем не ощущаю!

Иван сгреб девушку в охапку и проворно посадил ее обратно на кровать. Присев рядом с ней на корточки, он начал сильными руками, осторожно ощупывать ее ступни, перевязанные тряпками.

— Чувствуете? — спросил он и, внимательно посмотрел в ее бледное личико.

— Нет, — она отрицательно замотала головой, испуганно глядя в его мрачное бородатое лицо, бывшее на уровне ее глаз. Иван перевел руку выше по ноге девушки и прикоснулся к ее голеням. Катюша, тихо всхлипнула, несчастно смотря на него.

— А здесь? — продолжал он, нахмурившись. Его сильные пальцы, начали ощупывать ее колени.

— Нет! Совсем ничего не чувствую! — в истерике воскликнула Катюша вдруг и, скинув его руки со своих ног, начала сама быстро ощупывать свои ножки. Добравшись до бедер, она тихо пролепетала:

— Только здесь, — она вновь прошлась ладонями снизу вверх по своим ногам и, устремив на него непонимающий испуганный взор, прохрипела сиплым болезненным голосом. — Только здесь вверху. Отчего это?

— Наверно обморожение, — объяснил Иван, внимательно глядя на девушку в широкой рубахе, которая едва закрывала ее ягодицы и верх стройных бедер.

— И как же я смогу… — замявшись, пролепетала Катя и на ее глазах навернулись слезы. Иван, увидев, что глаза девушки увлажнились, как-то весь напрягся и поджал недовольно губы.

— Вы что же плакать надумали, Катюша? — спросил обеспокоено он. — Не надо этого…

Но Катя уже закрыла лицо ладошками и заплакала, более не желая видеть этого бородатого опасного человека. Это был какой-то жуткий нескончаемый кошмар. Сначала ужасное кровавое нападение на усадьбу ее родителей, потом она едва спаслась от одержимых людей, а теперь сидела больная, немощная в глухом лесу в логове дикаря. Все это было так жутко, что Катя невольно сжалась от страха. Она чувствовала, что он смотрит на нее, и ощущала свою зависимость от этого мрачного мужика. Она с отчаянием думала, что теперь она не только простужена и больна, но еще и ходить не может, словно дитя беспомощное.

— Я отнесу Вас в отхожее место, а потом еще раз ноги посмотрим, — услышала она тихий спокойный властный баритон Ивана.

В следующий миг он легко подхватил девушку на руки и отнес ее в маленькую комнатку. Там посадив Катю на нечто подобное стулу, с дыркой вместо сидения, он вышел, оставив ее одну. Катя облегчилась, все еще безмолвно плача. Он вернулся за ней через несколько минут, предварительно постучавшись и спросив разрешения войти. Вернув девушку в постель, Иван положил ее на спину.

— Позвольте, я осмотрю Ваши ноги? — попросил он вежливо и печально улыбнулся ей. Катя послушно кивнула и закрыла глаза.

Иван наклонился над ней и осторожно прикоснулся сначала к ее ступням, а затем к коленям. Размотав ткань на ступнях, он с облегчением заметил, что раны на ее ногах затянулись, и были видны лишь несколько небольших порезов. Ножки ее, открытые его взору до самого верха бедер, были прелестны: стройные, точеные, белые, с тонкими изящными ступнями. Через, несколько минут, он почувствовал, что как кровь прилила к его вискам. Спина его вмиг вспотела, а руки задрожали. Плотское желание, которое возникло у него еще в первый день, когда он раздевал девушку и мыл, снова нахлынуло на него. Быстро закончив осмотр, Иван накрыл девушку одеялом. Катюша отрыла глаза и нервно взглянула на него.

— Завтра схожу к знахарке, — заметил он властно. — Она живет на окраине ближайшего села, поговорю с ней. Может она сможет помочь.

Катя лишь молча, кивнула. Она отвернулась от него и уткнулась дрожащим от унижения и страха лицом в подушку, словно испуганный ребенок.

Иван видя, что она больше не хочет с ним разговаривать, совсем не обиделся, понимая, что девушка еще до конца не отошла от бреда, оттого так неразговорчива и груба.

Бледный луч морозного вечернего солнца проникал через бычий пузырь, натянутый на маленькое оконце и освещал темную мрачную избу. Катюша тяжело открыла свинцовые опухшие веки и осмотрелась. Убогое убранство деревянной избы вызвало в существе девушки горькие трагичные мысли. Ее воспоминания не были кошмарным сном, они были суровой реальностью. Почти всю предыдущую ночь она тихо проплакала, уткнувшись лицом в темный мех, боясь разбудить спящего неподалеку на лавке мужчину. Только под утро она забылась в беспокойном сне.

Осторожно приподнявшись на локте, Катя огляделась. В избе никого не было. Лавка, стоящая в углу и покрытая шкурами, на которой спал вчера Иван, была пуста. Катя задумалась. В избе была всего одна кровать, и она была занята именно ею. Девушка поняла, что этот странный человек уступил свое ложе ей, лишив себя удобства. Это показалось ей странным. Зачем он так услужлив с ней? И вообще где он теперь? Судя по сумеркам, уже наступил вечер.

Неожиданно она вспомнила, что вчера Иван говорил ей, что-то про деревню, в которую собирался сегодня. Она неистово хотела пить, и чуть обернув лицо, заметила, что у изголовья кровати на лавке стоит деревянная кружка. Она невольно потянулась к ней и взяла ее в руку. Там оказалась вода. Девушка с наслаждением выпила ее всю, в душе поблагодарив Ивана Алексеевича за предусмотрительность. В следующий миг она ощутила, что ее мочевой пузырь полон. Катюша несчастно посмотрела на деревянные брусья, из которых была сложена противоположная стена, где было отхожее место, не зная, что ей делать. Ведь помочь ей было некому.

Уже через миг Катюша тяжело села на постели, подтянув пониже рубашку Ивана, в которой спала. Преодолевая усилия, девушка вновь попыталась встать, но, как и накануне, упала на пол. Сидя на темной шкуре, она вновь заплакала. Вдруг ее взгляд остановился на небольшом корыте с высокими краями, стоящем около кровати. Она поняла, что Иван специально оставил его рядом, чтобы она смогла воспользоваться им, как ночным горшком. Однако представив, как незнакомый человек будет выносить за ней испражнения, Катя стыдливо поморщилась.

Однако мочевой пузырь более не желал терпеть и причинял почти болезненные ощущения. Катюша, приподнявшись, сползла со шкуры и, опираясь на дрожащие руки, поползла в сторону маленькой двери. Хоть пол и был деревянным, что редко имели избы в те времена, но все же был студеный. Руками и бедрами Катя отчетливо ощущала холод, исходивший от грубых напольных бревен, но все же настойчиво медленно ползла в нужную сторону. С большими усилиями девушка достигла отхожего места и после вернулась обратно к кровати так же ползком. Замерзшая, дрожащая она только через несколько минут, собрав последние силы, вновь взобралась на низкую кровать. Стуча от холода зубами, Катюша спряталась под одеяло и легла. Голова раскалывалась от боли и девушка сжала виски руками. Горло болело.