Первый и последний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна Страница 7

— Триша, я скоро буду, — севшим голосом сказала я, и прервала звонок, не удосужившись убедиться, что она меня услышала.

Через шесть с лишним часов я уже вбегала в вестибюль больницы. Адам прислал сообщение, что Триша уже родила. Я практически на цыпочках прошла в палату и едва не разрыдалась от увиденной картины. Триша полулежала на кровати и кормила малыша, второго держал Адам, который прохаживался по палате и что-то шептал своему сыну. Идеальная картина. Я замерла в дверях, не решаясь заходить и разбивать семейную идиллию. Через пару минут меня заметила Триша.

— Доллс, ты приехала, — произнесла Триша. Ее голос был похож на патоку, улыбка была вымученная, но счастливая, а глаза светились таким ярким внутренним светом, что я с трудом не выбежала из палаты. Адская боль проламывала грудную клетку.

И я осталась у них на пару дней, чтобы хоть немного натешиться младенцами, раз уж своих иметь мне было не суждено.

А сегодня я пакую чемоданы. Да-да, я согласилась на предложение Дрю и Марка. Как шутил ДиДи, они взяли мою крепость осадой. Но разве могла я отказать этим голубым глазам? И всем этим мышцам? И, что уж греха таить, привлекательному гонорару?

Так что под мощную, дышащую энергией, музыку «Крашез» я хожу по квартире, пытаясь продумать, что мне может понадобиться в этой поездке. А музыка у них действительно, что надо. Достаточно тяжелый рок, но мелодичный, пробирающий до самых костей. От некоторых песен по коже бегут мурашки, а в трусиках становится влажно. Я начинаю подумывать о том, чтобы сходить сегодня в бар и снять там кого-то на ночь. Потому что мое длительное воздержание плохо может сказаться на работе. Проще говоря, от передозировки общения с Дрю я могу взобраться на него, как на самое желанное дерево, и потереться. Да, неловко будет, если я так поступлю. Мысленно делаю себе пометку не пить, когда он поблизости. Пьяная я еще хуже трезвой.

Когда чемодан наполнен одеждой всевозможных цветов, а по боковым карманам распихана обувь, я считаю, что готова. Останется только забросить косметичку и отправляться в дорогу. Наливаю себе бокал вина, плюхаюсь на диван и включаю телевизор. Закинув ноги в тапочках с головами Гомера Симпсона на подушку, я наконец расслабляюсь. Меня еще ждет море работы по историческому фильму, но я буду думать об этом завтра в автобусе. Меня поселили в один автобус с некоторыми членами съемочной группы, выделив отдельную спальню, в то время как остальные будут ютиться в спальной части в середине.

Как я выяснила, мистер «Большая шишка» Дрю Нортон ездит в отдельном автобусе, куда предлагал поселиться и мне. Я отшутилась тем, что там только одна спальня, а мне по статусу не положено спать в проходе. Дрю заикнулся о том, чтобы спать вместе с ним, но давайте будем честны: я же наброшусь на него в первую ночь.

Дрю — это как отдельный подвид мужчин. Он открытый, честный, искренний. На работе деловой и серьезный, но мы же знаем, каким он может быть. Он чертовски соблазнительный и горячий. Дрю достаточно улыбнуться, и женщина уже сбрасывает с себя трусики. Он настолько открыт, когда хочет соблазнить, что это невольно вызывает восторг и даже зависимость. Так и я когда-то попала в его дружелюбно расставленные сети. О, что это была за ночь! Сначала я договорилась с Дрю, что он просто выполнит мое желание — лишит меня девственности. В выпускном классе я, как последняя идиотка, была одержима тем, чтобы лишиться своей V-карты. Став старше, я осознала, насколько мне повезло, что это был Дрю и у меня была волшебная ночь. Он был нежен и внимателен, волновался о том, чтобы причинить мне как можно меньше боли. Даже принес какой-то специальный гель, притупляющий ощущения. В итоге чувствительность у меня снизилась, но появился побочный эффект: Дрю никак не мог кончить. Боже, как же он тогда переживал по этому поводу! Ему пришлось бежать в душ со стояком, чтобы смыть гель, а мне пришлось научиться делать минет, чтобы помочь парню. Ночь была поистине незабываемой.

А потом Дрю понял, что ему меня мало. Мы стали встречаться, но только ради секса. Уже к третьему разу я так прониклась этим занятием, что хотелось в буквальном смысле не вылезать из постели Дрю. Что мы и делали до самого отъезда в университет. Он тогда попросил стать его девушкой, а я отказала. Ну какие нас могли ждать отношения, если мы учились в разных штатах? Дрю, конечно, говорил, что привязался ко мне и не хочет других отношений, и что его не интересует никто, кроме меня. Но будем честны сами с собой, в первую очередь. Молодой, красивый, обаятельный парень приезжает в университет, где столько новеньких девушек, каждая из которых хочет кусочек Дрю. И возьмем меня: маленькая, без особых форм, взбалмошная, слегка ненормальная и чертовски ревнивая. Ни один, даже самый терпеливый парень, не выдержал бы моих мавританских припадков.

А теперь я думаю о нем постоянно. Мы виделись всего три раза. Тот первый в кабинете Марка, потом он приезжал на студию, чтобы завезти мне контракт. Но мы пообщались всего пару минут, потому что из-за тура у меня очень поджимали сроки с текущим фильмом. И третий снова у Марка в кабинете, когда подписывали этот самый контракт. В этот раз занят был Дрю, он без конца и края утрясал что-то по телефону, а потом быстро черкнул ручкой в контракте и умчался. И каждый раз я не могу отвести от него глаз. Он настолько… ох, даже слов не подобрать! Вздыхаю, потому что ни черта не понимаю, как я собралась с ним работать.

Глава 9

Дрю

Я смотрю на ее широкую улыбку и не могу насмотреться. Мне кажется, я сошел с ума, но с губ так и рвется признание. Я все еще без ума от Долорес Диккенс. Сколько бы женщин не было в моей жизни — а их было предостаточно — никто так и не занял хотя бы маленький уголок в моем сердце, в котором всегда была она. Вы бы спросили: так почему я тогда не искал встреч с ней и не добивался? А я пожму плечами и отвечу: понятия не имею. Наверное, потому что все десять лет был самым ярким представителем семейства идиотов. Впитываю взглядом каждую черту Долли и не могу насмотреться. Она периодически ловит мой взгляд и улыбается шире. Ее маленький носик слегка кривится, когда она прищуривает глаза.

Долли светится. Она на своем месте. Мы в студии обсуждаем с группой процесс съемок. В эту небольшую комнату натолкалось столько народа, что кислорода едва хватает на всех нас. Но атмосфера настолько непринужденная и легкая, что столпотворение даже не чувствуется. Это потому что Долли здесь. Она шутит и смеется, пока знакомится с ребятами поближе. Ей хочется знать о них все, Долли впитывает каждое вылетевшее изо рта ребят слово. А они и рады хорохориться перед ней, потому что она заражает собой.

— Так, смотрите, — говорит Долли, хлопнув в ладоши, и все, как по команде, переключают свое внимание на нее. — Съемок самих концертных выступлений в фильме буде немного. Ну, то есть снимать мы будем много, но потом будем монтировать и нарезать кусочки, чтобы показать результат вашего труда. Но основной акцент будет сделан на подготовках к концертам. Репетиции, то, как вы проводите свободное время, то, как рождаются песни. Бесконечная вереница девушек в ваш автобус и безбашенные поступки.

— Мама меня из дома выгонит, — стонет наш басист Лиам.

— Я тебя приючу, если что, — подмигивая, отвечает Долорес.

— О, и меня выгонят, — встревает Ник, солист группы.

— Иди к черту, придурок, ты живешь сам. — Смеясь, Лиам толкает друга в плечо.

— А ты, значит, с мамой?

— Ну да.

— Она приехала к тебе погостить, пока в ее доме ремонт, — монотонно тянет Трей, перебирая между пальцами барабанную палочку.

Они начинают идиотскую перепалку.

— Тихо! — выкрикиваю я, и они замолкают, глядя на меня, как несмышленые щенки на папу. — Если мы сейчас не прекратим этот балаган, то никогда не выдвинемся в тур. Кончайте.

— О, я бы… — начинает Лиам, но я его перебиваю.

— Закончи мысль — и будешь бежать за автобусом до самого Сан-Франциско.