На грани счастья (СИ) - "Miss Spring" Страница 7

— Мне некого приглашать, кроме Лизы. — сложив руки на груди, мрачно произнесла девушка, исподлобья смотря на будущего мужа. — Я хочу, чтобы она была моей свидетельницей и тоже полетела в Питер.

— Хорошо, она прилетит за день до свадьбы. Я организую. — согласился Игорь. — Ещё пожелания будут?

— Если просто оставить меня в покое нельзя, то нет.

— Тогда в среду вылет в 11.00. Машина за тобой приедет. Надеюсь, обойдётся без фокусов.

— Да, мой господин! — съязвила Лаврова.

— Прекрати. И, кстати, обращайся ко мне на ты. Для тебя я просто Игорь. Всё-таки, мы не в восемнадцатом веке.

— Да? Не похоже! Закрепощение и порабощение идёт полным ходом, Игорь. — сделав акцент на его имени, снова ехидничала девушка.

— Так то лучше. — не обращая на её колкости внимания, произнёс он.

— А что, кстати, с моей работой?

— А что с ней?

— Я работаю в отделении кардиохирургии. Между прочим, прохожу интернатуру. Где теперь буду работать? Или у тебя есть личный самолёт и я каждый день буду летать в Москву и обратно?

— Нет, личным самолётом я пока не обзавёлся. — усмехнулся мужчина. — Я уже обо всём договорился с нужными людьми. Интернатуру пройдёшь в Питере. А потом…

— Что потом?

— Потом посмотрим, будешь ли ты работать вообще. Я не особо хочу, чтобы моя жена работала, тем более кардиохирургом. Это всегда стрессы, ночные дежурства, операции долгие…

— Значит так, — снова начиная злиться, сквозь зубы процедила Лера. — работать я буду! Хочешь ты этого или нет! Это моя мечта, к которой я шла долгие годы! Я потеряла всё, не смей отнимать у меня медицину! — и она хлопнула ладонью по столу так, что на них вновь, как во время их первой встречи, стал смотреть весь ресторан.

— Никак не привыкну к твоему темпераменту. — усмехнулся Истомин. — Обжигает, знаешь ли. Хорошо, хорошо, медицина, так медицина. Успокойся.

Самолёт совершил мягкую посадку в аэропорту «Пулково» Санкт-Петербурга.

Когда Лера и Игорь пройдя все контроли, вышли из терминала прилёта, город встретил их ярким солнцем.

— А говорили, что Питер серый и дождливый. — заметила девушка и достав из сумки солнцезащитные очки, тут же надела их.

— Питер бывает разным. Ты это ещё увидишь. — ответил Истомин.

Дальше их путь лежал в отель, где Калерия должна была жить до свадьбы.

Довольно долго его чёрный Lexus мчал по не особо красивым дорогам и улицам, но в какой-то момент, когда она устала смотреть в окно в ожидании той самой красоты, за которой в Петербург приезжают с разных концов света, Игорь сказал:

— Ну вот, мы уже в центре. Это Лиговский проспект. — девушка вновь обратила своё внимание в окно.

Проспект был довольно широким, с очень оживлённым движением. Первое, что бросилось в глаза-это здания. Все дома были старинными и очень красивыми, в каждом своя изюминка: где-то лепнина, где-то витиеватые элементы модерна…

Потом, машина промчалась мимо площади Восстания и знаменитой надписи «Город-герой Ленинград» на крыше гостиницы Октябрьской, — ворвавшись на широчайший, шумный, динамичный Невский проспект.

Встав в пробке, Lexus остановился прямо около величественного Казанского собора.

— Очень красиво. Прямо как на картинке… — завороженно произнесла Лаврова, забыв о своих эмоциях, который поглотило знакомство с Питером, где ей предстояло теперь жить.

— Мы придём сюда позже, вдвоём. — каким-то особенным голосом произнёс Истомин и очень осторожно, будто бы случайно, прикоснулся пальцами к её ладони, лежащей на сидении.

Лера взглянула на него, будто не понимая с тем ли мужчиной, который ещё недавно грозился «четвертовать» всех её близких, она едет в машине. Её сознание пронзила мысль о том, что она с удовольствием пришла бы к собору вдвоём, но с Артёмом. С Артёмом, с которым у них уже ничего и никогда не будет «вдвоём». Воспоминание острым осколком пронзило душу.

***За сутки до этого***

Калерия оттягивала разговор с Шатровым как могла. Скрывалась, бежала, пряталась: от него, от себя, от реальности. Она просто методично упаковывала в чемодан вещи, немного поспав после последней в Москве ночной смены в больнице, где в этот раз их дежурства не совпали; после трогательно-грустного и немного нравоучительного прощания с Леднёвым-их идолом, на которого молилась чуть ли не вся кардиохирургия; после того, как она, с тяжёлым сердцем ранним утром брела по ещё сонной летней Москве: городу, в котором родилась, городу, в котором была счастлива и очень несчастна, городу, который любила всем сердцем и которому вынуждена была изменить.

Вынуждена. Как и Артёму. Но если Москва ещё, может быть, поняла и приняла, то Артём…

Как много всего они пережили! Сокурсники предрекали им совместную старость и много счастливых внуков, блестящее будущее в медицине, статус самой крепкой пары потока и многое, многое другое… Она привыкла считать, что других вариантов нет и быть не может-уже больше пяти лет они с Шатровым были вместе и вот, совсем скоро должна была случиться свадьба…

Её размышления прервал звонок в дверь. Лера услышала, как подруга пошла открывать и продолжала уныло складывать вещи в чемодан, ощущая бесконечную пустоту внутри.

— Лера! — голос Артёма раздался позади как выстрел в спину. Она уронила футболку и стояла не шелохнувшись. — Лера! — раздалось снова и его руки силой развернули её на себя. — Лер, что происходит? Ты на звонки не отвечаешь, Забелова сказала, что ты теперь у нас больше не работаешь, чемодан собираешь… — он держал девушку за плечи, а она боялась взглянуть ему в глаза.

— Тём, я…

— Лерка, ты бледная как стена… Что произошло, солнце? — Шатров хотел было поцеловать любимую, но она увернулась. — Может объяснишь?

— Наверное, ты прав и я должна что-то объяснить… Отпусти меня, пожалуйста. — Калерия силой высвободила свои плечи и отошла подальше, сложив руки на груди.

— Ну? — выжидающе спросил парень, не понимая такого её поведения.

— Я не знаю, что и как говорить. Мне кажется, что бы я сейчас не сказала, всё прозвучит для тебя неправильно и даже глупо… — она вздохнула. — Я выхожу замуж за другого человека, Тём и уезжаю жить с ним в Питер. Прости. — с этими словами, Лаврова сняла кольцо, принятое в день предложения и подойдя к Артёму, вложила украшение в его ладонь.

— Подожди, Лер… Я не понимаю… — он был в полной растерянности. — Но ты же любила меня? Мы же…

— Значит теперь я люблю его! — нервничая и срываясь на крик, выплеснула эмоции Калерия. — Всё, хватит. Уходи, пожалуйста. — попросила она уже тише. — Мне надо успеть собраться. Уходи. Так всем будет лучше.

— Кто он? — теперь голос повысил уже Шатров, схватив девушку за руку. — Ответь, кто он!

— Тебе это знать не обязательно. — сдерживая слёзы и изо всех сил стараясь казаться уверенной в своих словах, ответила Лера и попыталась вырвать руку.

— Да? То есть ты даже рассказывать не хочешь? Ты бросаешь меня и не хочешь рассказать ради кого?

— Не хочу. Это моё дело. Уходи.

— Я, кажется, понимаю кто это… Тот мужик, который приходил и испортил всё, когда я делал тебе предложение! — Артём оказался на редкость проницательным. — Да, это он?

— Какая разница? — рука девушки всё ещё находилась в плену его цепких пальцев и он, говоря каждое слово, тряс её. Лаврова попыталась очередной раз высвободиться, но не получилось.

— Значит он! Клюнула на богатого мужика, да? А то, что он в отцы тебе годится, ничего? Не противно будет спать с этим почти стариком? — продолжал кричать парень.

— Мне противно слушать твои истерики! — закричала в ответ Калерия. — Отпусти, мне больно! — и она силой дёрнула руку, которую он, наконец, выпустил. Выше запястья виднелись красные следы его пальцев. — Шатров, уходи немедленно! Я тебя больше не люблю! Смирись! — напоследок выкрикнула она и указала рукой на дверь.

Артём смерил бывшую девушку взглядом полным невыплеснувшейся ярости, отчаяния и боли, а затем ушёл.