Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур Страница 7

довольно богаты. Нет, на счёте не миллионы, но всё равно весьма приличная сумма, на которую можно жить довольно долго. Так как я вернула себе своё настоящее имя, то опасалась проблем. Боялась, что за мной придут или будут задавать какие-то вопросы при восстановлении документов. Нет. Ничего. Наоборот, со мной все были приветливы и даже сочувствовали из-за того, что мне пришлось покинуть родную страну.

Открываю дверь дома, и в нос бьёт вонь от гнили, плесени и спёртого воздуха, как будто кто-то здесь сдох. Это смешно, потому что здесь, правда, всё сдохло. Мне казалось, что у нас был большой дом, но нет. Он маленький. Кухня не такая, какой я её запомнила. Шкафчики все сломаны и покрыты слоем пыли, но внутри стоит набор посуды, который папа привёз мне из Лондона. Я плачу, медленно возвращаясь в воспоминания. Наш небольшой диван, сидя на котором мы играли в настольные игры, и папа всегда жульничал, а мама ловила его на этом. Я словно слышу смех. Свой смех, когда родители щекотали друг друга. Я чувствую любовь. Я поворачиваюсь в этом доме, и моё сердце болит куда сильнее.

Целые сутки я убиваюсь по тому, как скучаю по своим родителям. Я снова умираю среди пыли и горя. Потом мне приходится взять себя в руки, чтобы как-то обустроить всё здесь. Я должна привести дом в порядок. На это у меня уходит неделя. Я оплачиваю полную дезинфекцию и услуги клининга, небольшой ремонт и новую мебель. Самое важное я спустила в подвал. И вот теперь это уже совсем другой дом, но вид из окна всё тот же. Теперь нужно его продать. Но я не хочу. Не могу. Мне сложно находиться в этом городе, но я устала бегать от своего прошлого.

Я принимаю важное для себя решение — остаться. По крайней мере, попытаться пожить здесь, тем более, оказывается, я имею право на бесплатное образование. Конверт с предложением по учёбе пришёл мне два дня назад. И я могу получить образование, о чём всегда мечтала. Надо же, Ирландия сначала лишила меня всего, а затем вернула это так не вовремя.

Да, мне ещё страшно находиться в одном городе со Слэйном и избегать любого упоминания его имени. Я не читаю журналов и газет. Выхожу из дома только по необходимости и всегда скрываю свою внешность. Купила себе новую одежду и обувь, и она отличается от той, что я носила раньше. Она приличная, и даже есть туфли, которые мне очень нравятся. Я меняюсь, продолжая испытывать под новым обличьем угрызения совести. Когда-нибудь я наберусь храбрости, чтобы встретиться со Слэйном. Когда-нибудь…

Я подала документы в университет на факультет маркетинга. Обучение начнётся только осенью, а летние месяцы мне нужно где-то работать, но сейчас просто не знаю, могу ли я, разрешено ли это мне.

Иду к дому, обходя людей и соседей, которые даже не замечают меня, как вдруг внезапно замираю перед магазином. Вся витрина обложена журналами и газетами с изображением Слэйна. Я нервно сглатываю, и моё сердце скулит от боли. Медленно приближаюсь к киоску и хватаю одну из газет.

«Наследник Тристан Слэйн Нолан женится!», — гласит заголовок.

Быстро кладу на стойку несколько евро и прячу газету в сумку. Я практически бегу к дому, едва не падая. Как только вхожу домой, то сразу же достаю газету и раскрываю её на нужной странице.

«Наследник рода Ноланов, старший сын уважаемого пера Доналла Ангуса Нолана скоро объявит о помолвке. Эти данные нам пришли из достоверного источника. Напомним, что в последнее время Слэйн Нолан абсолютно не появлялся на публике и уехал за пределы Дублина в родовое поместье после известия о том, что его компании потерпели крах. Он стал банкротом, и ему пришлось продать все акции своих компаний Лиаму Конору, преуспевающему миллионеру. Мы давно ничего не слышали про скрытного Слэйна Нолана, но буквально несколько часов назад нам пришло известие, что вскоре он женится. Холостяцкая жизнь заканчивается. Мы ждём официального заявления самого мистера Нолана о предстоящей помолвке. Имя его избранницы пока держится втайне. Но мы уверены, что беды Слэйна Нолана, наконец-то, закончатся, и желаем ему и его невесте долгой и счастливой жизни».

Газета падает из моих рук. Я не знаю, что больше убивает меня: то, что Слэйн всё потерял или то, что всё же принял правила игры своего отца. Они только этого и добивались. Кто-то добивался уничтожения Слэйна, и я не верю в то, что за этим стоит только Лиам. Он слишком ограничен и всего лишь пафосная задница. Он тупой и всегда следовал моим предложениям, а сам ничего особенного не делал. Чёрт! Слэйн женится. Этого я боялась, как и того, что он не будет бороться. Он сдался. Я не могу оставить это просто так. Не могу. Но что я в силах сделать?

Внезапно раздаётся стук в мою дверь. Я замираю от страха и тихо поднимаю газету с пола. Нет. Это просто соседи, или кто-то ошибся.

Стук повторяется.

— Энрика, я знаю, что ты вернулась в Дублин. И я знаю, что ты живёшь здесь. Открой мне!

Жмурясь от ужаса, узнаю этот голос.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Глава 2

Порой хочется, чтобы тебя оставили в покое. Просто чтобы все люди, которые тебя знают, резко потеряли память, и ты смогла бы жить нормально, не боясь выходить на улицу, без малейшего страха смотреть им в глаза. Жаль, что в мире нет ещё такой услуги. Я бы воспользовалась ей.

— Энрика, ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда, — мягкий мужской голос вновь сопровождается стуком.

Я швыряю газету на журнальный столик и подхожу к двери. Медленно поворачиваю замок, а потом открываю саму дверь. Смотрю на мужчину, которого тоже когда-то любила. Я играла и смеялась вместе с ним. Он был частью моего прошлого. Теперь он сильно изменился. Я не видела его, наверное, полжизни, даже больше. Но теплота в его зелёно-карих глазах осталась той же.

— Энрика. — Широко улыбаясь, он входит в дом. Едва я закрываю дверь, как оказываюсь в его жарких и крепких объятиях. Он сжимает меня в своих руках. Я дышу его приятным парфюмом, который не изменился даже спустя годы, и чувствую подступающие к глазам слёзы.

— Крёстный, — шепчу я. Мне казалось, что мы больше никогда не встретимся. Это было запрещено. Всё было под запретом для меня, особенно дышать, находясь рядом с людьми. Я должна была стать дерьмом, которое никогда не видно, но об которое можно вытирать ноги.

— Моя милая. — Фарелл отклоняется назад, рассматривая меня. Он постарел и стал больше, то есть толще. Но его улыбку я помню.

— Красавица. Я так хотел узнать, какой ты станешь. В детстве ты была непоседой. Тебе всегда нужно было быть в курсе всего, что происходит. Но с каких пор ты блондинка? — усмехается он, отпуская меня.

— Это конспирация, — бормочу, заправляя за ухо светлую прядь. — Чай?

— Я ненадолго. Не утруждайся, — улыбается он.

Мы смотрим друг на друга, и под его взглядом мне становится уже неловко.

— Итак, значит, конспирация. Думаю, эти ужасные линзы тоже для неё?

— Да. Всё так плохо? — спрашивая, кривлюсь я. Линзы абсолютно неудобные. Они зачастую съезжают и выглядят странно на моих карих глазах. Но ничего лучше я ещё не придумала.

— Ужасно, Энрика. Портишь природную красоту. Ты это делаешь из-за прошлого?

— Да… да, — киваю я.

— Не волнуйся. Ты должна была сообщить мне о том, что приедешь. Я дал свой номер твоей матери.

— Он у меня был, но я побоялась его использовать.

— Почему?

— Хм, потому что твой брат убил моего отца, — фыркаю, складывая руки на груди.

— Он тебя не тронет, — быстро заверяет меня Фарелл.

— Правда? Я в это не верю.