Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) - Моника Мерфи Страница 7

Другие заставляют меня улыбаться. Третьи заставляют меня тосковать по старым временам, когда я была еще молода, невинна и верила, что в мире есть хорошие люди.

Теперь я уже не так уверена в том, существуют ли они вообще.

Ученики медленно заполняют класс, каждый из них смотрит на меня с замешательством в глазах. Они уверены, что знают каждого человека в этом классе, поэтому я понимаю, почему я ставлю их в тупик.

– Хорошо, все собрались? Думаю, да.

Фигероа встает и подходит к белой доске, пишет синими маркером "Ромео и Джульетта".

– Добро пожаловать на курс английского языка для отличников старших классов. Для меня действительно большая честь быть здесь. - Он улыбается, в то время как весь класс хихикает. Учитель указывает на доску своим маркером с колпачком. – Это было вашим заданием по чтению на лето. Я надеюсь, что вы все полностью готовы к заданиям, которые я собираюсь вам дать.

Он с сомнением смотрит на меня, и я улыбаюсь в ответ, написав "Ромео и Джульетта" на первой строке своей страницы. Это слишком просто. Я уже читала эту книгу. Мне просто нужно будет освежить память, но я не волнуюсь.

– Я уверен, вы все заметили, что у нас здесь новая ученица. Пожалуйста, поприветствуйте Саммер. ‐ Его взгляд не отрывается от моего, пока он говорит, и я отвожу взгляд первой, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

Несколько человек бормочут приветствия, но их можно пересчитать по пальцам. Я уверена, что они ненавидят то, что я здесь с ними. Они считают, что мне здесь не место.

Внезапно дверь распахивается, и в класс входит парень, повернув голову и крича кому-то что-то в коридоре. Дверь за ним захлопывается, и все внутри меня оживает. Я сажусь прямо. Моя кожа покалывает. Мое сердце бешено колотится. Мое дыхание сбивается, а по лбу стекают капельки пота.

Я знаю, кто это. Я говорила себе, что его здесь не будет, но я ошибалась.

Он.

Уит Ланкастер. Мальчик, который поцеловал меня. Который хотел трахнуть меня и назвал шлюхой, когда мы едва были подростками. Он выше, чем я помню. Намного выше шести футов, и его плечи кажутся такими широкими, обтянутые в обязательную темно-синюю форменную куртку. Его высокомерие ощутимо. Он неторопливо входит в класс, как будто это место принадлежит ему, и технически так оно и есть.

В конце концов, на вывеске красуется его фамилия.

Я смотрю, захваченная его великолепным лицом. Он еще лучше, чем я помню. Он душераздирающе красив. Пронзительные голубые глаза, острые скулы, орлиный нос, угловатая линия подбородка. У него красивый рот, темно-розовые губы, и он обнажает зубы в улыбке для нашего учителя, которая безнадежно фальшива.

– Уит. Я так рад, что ты смог прийти, - сухо говорит Фигероа.

Девушки хихикают. Уит хмурится.

– Простите. - В его голосе нет ни капельки сожаления. Я замечаю, что голос Уита стал глубже по сравнению с тем, который я слышала в последний раз. – Кое-что случилось.

Он даже не смотрит на меня, а я сижу, сжавшись, так что мои плечи сгорблены, и я опускаю голову. Я не хочу, чтобы он меня увидел. Или ещё хуже - узнал меня.

Это было бы катастрофой. Он ненавидит меня.

Так сильно, как только может.

Почему я думала, что он на год старше меня? Как я могла так сильно все испортить? Я не знаю, как я пришла к такому выводу, но как только идея сформировалась в моей голове, она закрепилась.

Моя ошибка — тоже большая ошибка.

После нашей встречи той ночью, когда я спросила свою мать, кто был этот человек, и она назвала мне его имя, я погуглила его. На одном из появившихся топовых изображений были изображены Ланкастеры, все пятеро. Отец, высокий, гордый и красивый. Мать, худая, высокомерная и холодная. Две красивые девушки с одинаковыми улыбками стояли впереди в одинаковых платьях. Уиттейкер Август Ланкастер стоял рядом со своим отцом, выше его ростом. На его лице отражался едва сдерживаемый гнев, настолько сильный, что я практически могла его почувствовать. Чем больше я изучала фотографию, тем больше мне становилось любопытно.

Что это была за семья? Они выглядят идеально, как на картинке, но теперь я знаю, что фотографии лгут. В четырнадцать лет я не поверила Уиту, когда он сказал мне, что у моей матери роман с его отцом. Я даже не могла свыкнуться с этой мыслью. Я любила своего отчима, как если бы он был моим собственным отцом, и я верила, что моя мать чувствовала то же самое.

Позже я узнала, что был неправа.

Скандал быстро стал достоянием общества. В середине моего второго года обучения в средней школе о разводе Ланкастеров стало известно всему миру благодаря скандальной фотографии Августа Ланкастера в компрометирующей ситуации.

С моей матерью.

Моя элегантная, никогда не взъерошенная, всегда собранная мама.

Была застигнута на выходе из захудалого отеля в центре города с огромными солнцезащитными очками, закрывающими ее красивое лицо, одетую только в свободно подпоясанное пальто и держащуюся за руку с Августом, ветер подхватывает подол пальто и обнажает ее длинные голые ноги.

До самой тазовой кости. Трусиков как вы догадались на ней замечено не было.

Пресса пришла в ярость. Они подразумевали, что она была обнажена под этим пальто, и я предположила, что они были правы.

Как и все остальные.

В то время в мире больше ничего не происходило, так что это превратилось в национальный скандал. От которого семья Ланкастеров так и не смогла полностью оправиться. Наша семья тоже не оправилась от этого.

Как старший из трех детей и единственный мальчик, Уит является наследником семейного состояния. Ну, один из наследников состояния многих семей Ланкастеров. Но его отец - старший сын старшего сына старшего сына…

Это продолжается и продолжается из поколения в поколение. Это старые деньги — настолько старые, насколько это возможно в этой стране. Ланкастерская подготовительная школа существует здесь уже более ста двадцати лет, и каждый Ланкастер посещал эту школу, прежде чем поступить в колледж и заняться более важными делами.

Роман моей матери с Августом навсегда изменил их жизнь. Мать Уита, Сильвия, из Рода Уиттейкеров - еще одной очень богатой семьи, хотя и не такой солидной, как Ланкастеры, — получила солидную сумму при разводе. Ни одному из Ланкастеров не разрешается обсуждать условия своего развода или почему именно они развелись в первую