Мой сводный чёрт - Екатерина Котлярова Страница 7

— Рома, я не понимаю…

— Я тоже многого не понимаю, — рявкнул, вдруг подталкивая меня к стене и прижимая к ней.

Пальцами подбородок сжал, запрокидывая голову, чтобы в лицо моё смотреть. Я волнение почувствовала. Пересохшие губы невольно облизала, из-за чего взгляд парня к ним прилип.

— Ни черта не понимаю, — уже прохрипел он, ещё ниже склоняясь.

А у меня всё в животе с десяток раз перевернулось. Мурашки будто взбесились, россыпью по коже разбежавшись. Замерла, ожидая, что искусанные губы парня прикоснутся к моим. Руки подрагивали, а колени подгибались. Рома дышал как-то прерывисто. Хрипло. Но щёлкнул замок. Рома отпрянул. Отскочил на другой угол лестничной клетки.

— Полина, это и есть мой сын. Вы в школе уже познакомились? — расплылся в улыбке Олег Леонидович.

А я только в ужасе смотрела на криво улыбающегося Рому. Боже. Не может этого быть.

Не обращай внимания на Рому. Он сейчас на всех рычит. У него мать недавно умерла.

Боже! Я взгляд полный ужаса и беспомощности перевела на счастливую маму и Олега Леонидовича. Как давно об этом знает Рома? Когда он узнал, чья я дочь? Вчера? Сегодня?

— Поля, что случилось? — мама заметила моё позеленевшее лицо.

Я только помотала головой и подальше от неё отступила.

— Поняла, видимо, что мой отец долго ждать не стал после смерти моей матери. Новую любовницу завёл.

— Закрой рот, щенок, — рявкнул громко Олег Леонидович.

— Я-то закрою. Но правды это не отменяет, — Рома с ненавистью обвёл взглядом каждого, особенно долго задержав его на отце.

— Давайте мы не будем ссориться, — нервно улыбнулась мама. — Поехали в ресторан, там поговорим. Остынем по дороге.

— Ссоры ссорами, а хорошо пожрать в дорогом ресторане всегда в радость, — на лице Ромы появилась брезгливость.

— Ромочка…

— Не смей меня так называть, подстилка, — прошипел парень.

И тут же Олег Леонидович размахнулся и дал оплеуху Роме. Такую сильную, что тот покачнулся. Я рот прикрыла и заплакала, увидев на лице парня красный след.

— Олег! Ты с ума сошёл? — мама шагнула вперёд, загораживая собой Рому, когда увидела, что Олег Николаевич снова руку для удара занёс.

— Отойди, Света! Мало я порол этого щенка! Распоясался, — мужчина вперёд рвался, явно желая ещё пару раз ударить Рому.

А у меня от ужаса колени подкосились. Я к стенке привалилась, рукой рот прикрыв и беззвучно рыдая.

— Чертаков! — вскрикнула мама, ладошками ударяя в грудь мужчины. — Ты из ума выжил? Он ещё ребёнок! Болезненно переживающий потерю матери! Прекрати немедленно!

Этот крик отразился от стен подъезда. Мужчина моргнул. Руки в кулаки сжал и тут же разжал. Перевёл взгляд с лица мой мамы на Рому и обратно на женщину. Выдохнул, прикрыв глаза.

— Извинись перед Светланой, Роман, — прохрипел мужчина.

— Пошёл ты в задницу, — Рома тряхнул головой, пальцами провёл по нижней губе, которую разбил ему Олег Леонидович.

— Не стоит, — одновременно с ним возразила мама.

— Я не позволю тебе, щенок, оскорблять мою женщину, — снова начал заводиться мужчина, порываясь шагнуть вперёд.

— Значит так, Чертаков, — строго прикрикнула мама, тесня Олега Леонидовича к двери, — либо ты сейчас успокаиваешься и мы едем в ресторан, либо ты уходишь и больше не возвращаешься.

После этих слов мужчина остыл. Выдохнул. Кивнул. И молча стал спускаться по лестнице. А я метнулась к Роме. Застыла перед ним, дрожащую руку подняла и по красной щеке парня провела самыми кончиками. Он дёрнулся и головой мотнул.

— Больно? Прости меня… Прости, — зашептала заполошно, продолжая плакать, будто вся боль от этого парня мне передалась.

— Чего рыдаешь? — голос парня был грубым и совсем не вязался с потерянным взглядом.

И пальцами, что, дрогнув, быстро провели по моей щеке. Рома руку быстро убрал, за спину спрятал.

Я не нашла что ответить, только быстро стёрла слёзы.

— Нужно что-то холодное приложить. Лёд. И тут кровь, — я пальцами провела по его губы.

— Что ты творишь? — рыкнул зло, перехватив мою ладошку.

— Кровь нужно стереть, — тихо ответила, снова начиная плакать, смотря на его красную щёку.

— Не нужна мне твоя жалость, — процедил сквозь зубы. — Прекрати рыдать.

— Рома, я лёд принесла, — мама вышла из квартиры с полотенцем в руках. — Приложи.

Парень даже бровью не повёл. Только презрительный взгляд на маму кинул исподлобья. Я молча забрала у родительницы кусок мяса, завёрнутый в полотенце, и шагнула к Роме.

— Я пойду с Олегом поговорю, — тихо сказала мама. — Будем вас ждать.

Протянула руку и с осторожностью приложила к щеке Ромы.

— Хватить, — парень схватил меня за плечи и встряхнул. — Засунь свою жалость… — запнулся, наткнувшись на мой взгляд, — куда подальше.

— Я не жалею тебя, — голос, вопреки словам плаксивый. — Нужно приложить лёд, чтобы синяка не было.

— Без сопливых нытиков знаю, — Рома вырвал из моих рук замороженное мясо в полотенце. — Беги, догоняй счастливую семейку.

— Ром… Не нужно так, — я покачала головой.

— А как нужно? А? Как? — навис надо мной, с силой сжимая челюсти и тяжело дыша. — Играть с вами счастливую семейку? Радоваться новой мамочке и сестричке? Так нужно, Полина? Да?

— Нет, — я замотала головой, глотая слёзы.

— Пошли вы к чёрту, — парень швырнул полотенце на пол подъезда и сбежал по ступеням.

Я услышала, как хлопнула дверь подъезда. Присела на корточки, подняла полотенце и отлетевшее к стене мясо. Занесла в квартиру. Чуть помедлив, взяла телефон, подаренный Олегом Леонидовичем. Стёрла все данные. Положила в коробку, которую не выбросила, и спустилась вниз.

Олег Леонидович стоял возле машины и что-то зло говорил Роме. Парень молчал, засунув руки в карманы джинсов и с непроницаемым лицом слушая его. Мужчина взлохматил волосы Ромы и хлопнул по плечу. Подтолкнул в сторону машины, где сидела моя мама.

— Олег Леонидович, я не могу принять ваш подарок.

— Что? Почему, Полечка.

— Не могу, — пожала плечами и протянула ему коробку. — Это слишком дорого.

— Полина, какие глупости. Мы почти семья.

— А вы всех членов семьи бьёте? — тихо спросила я. — Я тоже щенок, верно, я поняла?

— Полина, — мужчина задохнулся от