Нет моей вины (СИ) - Айрон Мира Страница 7

Молодой жене? Он это серьёзно? Артём не похож на человека, который говорит подобное для красного словца.

— Ты ведь согласишься стать моей женой, Катя? Чтобы мы принадлежали друг другу всегда, никогда не расставались?

— Да! Да! — Катя обхватила его за шею, быстро и торопливо целуя.

Артём зажмурился и зарылся лицом в её волосы.

— Но ты уверен, что готов провести со мной всю жизнь? — глухо спросила она в его плечо, потому что он до сих пор не отпускал её.

— Я только этого и хочу. Мы знакомы с детства, мы оба не способны держать камень за пазухой. А за этот месяц мы узнали друг друга во взрослой жизни, поняли, что нам хорошо вместе. Ты единственный человек не из моей семьи, кому я безоговорочно доверяю и с кем пошёл бы в разведку, не раздумывая. Очень надеюсь, что и ты доверяешь мне.

Катя лишь молча кивала. Его слова были настолько прекрасны, что у неё защемило сердце от нежности к нему.

— А прошедшие сутки…Катя… Это были самые прекрасные моменты в жизни…

Он начал её целовать, а Катя тщетно пыталась привлечь его внимание к сковороде, стоящей на плите.

…Они подали заявление в ЗАГС в тот же день, пока Артём провожал Катю на смену, и далее всё закрутилось с небывалой быстротой. Катю часто охватывало чувство нереальности происходящего.

Они вместе доделали дипломную работу, Артём успешно защитился.

Катя сидела рядом с Риммой Артуровной на вручении дипломов, и теперь они гордились вдвоём, потому что диплом у Артёма был красный, полностью с отличием. Ему уже пришло приглашение на работу в один из столичных НИИ, но он пока думал, размышлял, всё взвешивал.

Потом Катя была с ним на его выпускном в качестве невесты, и они танцевали почти до утра.

Артём купил себе и Кате одинаковые мобильные телефоны, и они переписывались, когда Катя была на смене.

А ещё Артём купил для них обручальные кольца, а также самую мещанскую и пошлую коробочку под них: сердечко из красного бархата. Он так и сказал: «самая мещанская и пошлая». Но он хотел именно такую коробочку.

Порывался он участвовать и в покупке платья для Кати, но тут она была неумолима: жених не должен видеть невесту в свадебном платье до церемонии. Катя нашла через знакомых самого лучшего портного, который шил свадебные платья, старого колоритного еврея в очках на кончике носа, шутившего самые смешные шутки и часто заставлявшего Катю краснеть. Она стойко переносила все примерки. Ей нужно было самое лучшее платье!

Всё свободное время они проводили у Артёма, а ночевали всегда у Кати, если она была не на смене.

Красная бархатная коробочка с кольцами тоже хранилась дома у Кати, в специальном шкафу, где лежали документы и всё самое ценное, под замком.

Родители Артёма должны были вернуться в середине июля, потому и свадьбу назначили на это время. Сейчас был конец июня, и Артём с Катей считали дни…

…В один из дождливых дней Катя сидела на работе и мечтательно смотрела в окно, когда зазвонил рабочий телефон. Красный огонёк, вызов «извне».

— Терапевтическое отделение стационара медсанчасти номер три, — отрапортовала Катя. Согласно новым правилам, отвечать на звонки следовало только так. Никаких «терапия».

— Привет, подружка! — грянул в ухо бодрый голос Олеськи. Катя взялась рукой за горло: ей внезапно стало жарко и нечем дышать.

Она уже пару недель подозревала изменения в организме, и сегодня наконец-то посетила гинеколога, дождавшись из отпуска лучшего врача. Пять недель. Завтра она расскажет Артёму о беременности. Лично. Она не станет сообщать об этом по телефону. Она хочет видеть его лицо.

— Привет, Олеся!

— Сколько лет сколько зим, Бабушкина! Что-то ты совсем на дно легла! Не видно, не слышно!

— Олесь, так ты же с женихом улетала в Сочи больше, чем на месяц!

— А ты что молчишь о женихе, а? Скромница ты моя! Чего боишься? Мы же давно не с ним, и ты его не уводила, всё по-честному!

— Я как-то не привыкла о таких вещах кричать, ты же знаешь, Олеся! Предпочитаю говорить только о свершившихся фактах, я суеверная.

— Это правильно! Давай хоть встретимся, пока тебя семейная жизнь не затянула? Ты когда дома будешь? С тортиком заскочу, чаю попьём, юность вспомним? Ну типа девичник? Я бы с вином южным пришла, так ты ж не пьёшь! А одной мне неинтересно.

Катя напряженно думала. Ей не хотелось видеться, но Олеся всегда была её подругой. И она права: делить им нечего. Артёму только нельзя говорить, он запретит. Почему-то именно в вопросе её дружбы с Олесей он был непреклонен и непримирим. Он не доверял Олесе.

— Хорошо, конечно! — Катя решилась. От того, что они пару часов посидят, беды не будет. А Артёму скажет, что задержится на работе, на собрании, чтобы он пришёл позже. Он и не узнает ничего. — Приходи завтра часов в пять. Ты же до половины пятого?

— Да, да, подружка! Не готовься, тортик с меня! Чао! Фоточки с юга притащу! Артёмке только не говори обо мне, а то он всю встречу нам сорвёт!

— Ладно, ладно, не скажу, — не нравилось Кате это всё, но её грызло нелогичное чувство вины перед Олесей.

Катя положила трубку и отправила Артёму смс о том, чтобы завтра он раньше восьми к ней не приходил: собрание на работе.

Глава пятая

Загорелая, белозубая и цветущая Олеська возникла на пороге квартиры Кати ровно в пять, как договаривались. И принесла любимый торт Кати. Надо же, помнила!

Катя уже накрыла к чаю, достала конфеты и фрукты, тёмный шоколад.

Олеська, устроившись за кухонным столом, открыла коробку с тортом.

— Дай нож, Кать!

— Точно, — Катя поднялась и отвернулась к шкафу, рядом с которым была прикручена к стене специальная деревянная подставка для ножей. Это мамин Василий сделал для них и прикрутил, он увлекался и резьбой по дереву.

Тех секунд, во время которых Катя брала подходящий нож, Олесе хватило, чтобы быстро открыть маленькую прозрачную ампулу и выплеснуть её содержимое в чай Кати.

Улыбаясь, она смотрела, как Катя режет торт. Как же она ненавидела эту облезлую мышь! Ведь это ради неё, оказывается, Артём тогда у банка «подвёл черту» и сообщил, что больше не впустит её, Олесю, в свою жизнь. Её не впустит!

А с тех пор, как она узнала о том, что Суворов и Бабушкина вот-вот поженятся, она не могла спокойно жить. Они должны быть наказаны, оба! С ней так нельзя!

Ей не нужен был Артём, она всегда считала его размазнёй и ведомым, но тот факт, что он бросил её ради вот этой вот… А ещё он никогда не заговаривал с Олесей о свадьбе, ни разу! И телефон ей так и не купил, а этой купил! Бабушкина бы ещё десять лет не сподобилась сама себе купить мобильник!

Самым трудным делом оказался поиск лекарства. Она сначала пыталась через стационар, но в другом районе, однако там был такой учёт и контроль! Пришлось осторожно искать врача, который выпишет рецепт, платить как следует, в том числе, «натурой».

А ещё ей нужен был помощник… Она вспомнила об их общем однокласснике Жоре Чигиреве, который всегда по ней вздыхал, и к тому же, был нечист на руку и склонен к авантюрам. Он ждал сейчас в машине, припаркованной в одном из соседних дворов.

Олеся хладнокровно наблюдала за тем, как Бабушкина пьёт чай. Через несколько минут Катя сильно побледнела, обмякла и начала падать с табуретки. Олеся придержала её, чтобы смягчить удар, и тут же сделала дозвон Чигиреву. Домофона в хрущевке, где жила Бабушкина, не было, и через пару минут Чигирев стоял, озираясь, в квартире.

Олеся быстро и тщательно вымыла чашки, блюдца и нож, сунула торт в холодильник, завернула в фантик от конфеты ампулу и спрятала в своей сумочке.

Шоколад, конфеты и фрукты очень даже кстати. Достав из сумки, которую притащил Жора, бутылку вина и штопор, скомандовала:

— Открывай!

Пока Жора возился с бутылкой, Олеся искала бокалы. Потом вспомнила, что в этом доме все трезвенники, и когда она лишь однажды тут выпивала, Катя доставала стаканы с картинками, те, из которых они ещё в детские дни рождения пили сок и газировку.