Беспощадная красота (ЛП) - Айсали Дана Страница 7

Я не считаю себя выше всех в этом мире, но вот трахаться с женщинами и детьми — это то, где я провожу черту. Поэтому, когда мне исполнилось семнадцать, я свалил из Доджа и подцепил Тристана однажды ночью, когда торговал наркотиками мелкой банды. Мне нужно было как-то зарабатывать на жизнь, и наркотики были самым простым способом.

Но когда я уехал, это вызвало раскол. Меня предупредили, что если я когда-нибудь вернусь, меня сочтут предателем и расстреляют на месте. А теперь эти головорезы хотят, чтобы я отправился в весёлый полёт, чтобы Изабела могла потусить в Дублине.

Ни хрена подобного.

— Прошло более двадцати лет с тех пор, Нико. И ты летишь в Дублин, а не в Белфаст.

Из меня вырывается резкий смешок.

— Ты думаешь, что если ваши люди, технически владеют большей половиной территории, то они не могут общаться с остальной частью страны? За мной начнут охоту, как только мы приземлимся в Дублине.

— Она там, чтобы представиться нашей большой семье, — цитирует он и вздыхает. — Они будут защищать вас, пока ты защищаешь её. Видит бог, у них достаточно оружия, чтобы сделать это. В любом случае, они знают, как лучше поступить. И если всё полетит к чертям, ты позаботишься об этом.

Его тон категоричен. Я знаю, что лучше не продолжать этот маленький спор. Честно говоря, мне похуй, знает ли моя семья, что я там. Я использую их только как предлог, чтобы избежать поездки. Если я скажу себе, что это опасно, возможно, я поверю в это. И, возможно, Тристан поверит мне.

Я пытаюсь ещё раз.

— Ты подвергаешь Изабеллу опасности, отправляя её туда со мной. — Чёрт, даже её имя на моих губах заставляет всю кровь приливать к моему члену. Я кладу руки поверх брюк, пытаясь прикрытся и успокоиться.

Он вздыхает и, кажется, на мгновение задумывается. На секунду мне кажется, что он может уловить смысл и не заставлять меня лететь с ней.

— Я закончил эту дискуссию. Ты лучший. Ты едешь.

И, с этим последним заявлением, я ухожу. Ничто не убедит его в обратном, и теперь я не только буду отвечать за её безопасность в обозримом будущем, но и останусь наедине с этой девушкой на всю поездку в Ирландию.

Мне понадобится чёртов пояс целомудрия, чтобы пережить это. Однажды я уже поддался, и, хотя я постоянно повторяю себе, что второго раза не будет… Я не доверяю себе. Или ей.

Я выхожу из офиса и вижу Лиама, сидящего на кушетке, которому один из парней накладывает швы на лоб. Мы встречаемся взглядами, и самодовольная улыбка появляется на его лице, когда он наблюдает за мной.

— Ты в порядке, Лиам? — Спрашивает Тристан, выходя вслед за мной.

Лиам знает слишком много. Теперь я вынужден не только доверять Изабеле, чтобы она хранила наш секрет, но и доверять этому грёбаному засранцу.

— Он в порядке. — Моё плохое настроение отражается в моём тоне, но Лиам улыбается.

— Всё хорошо, босс, — отвечает он Тристану.

Они начинают разговор, и я сваливаю, как будто от этого зависит моя жизнь. Я не могу сейчас находиться рядом с кем-то ещё. Я перекидываю ногу через мотоцикл и пристегиваю шлем. Мотор ревёт и успокаивает мои нервы.

Я должен взять себя в руки. Не могу проявлять свою слабость рядом с ней, если не хочу лишиться средств к существованию и, возможно, члена. Не хотелось бы, чтобы они наказали меня ампутацией моей любимой конечности. При одной мысли об этом у меня сводит яйца.

Вот и всё. С этого момента я недоступен. Она может сколько угодно стараться снова разрушить эти стены, но этого не произойдёт.

Отныне этот член уходит на покой.

Глава 7

НИКО

Она выходит из тонированного внедорожника и идёт мне навстречу, цокая каблуками. Я подавляю ухмылку, которая хочет расползтись по моему лицу. Она выглядит невероятно неуместно. На ней облегающее платье и пиджак, её волосы собраны в гладкий пучок, который изо всех сил пытается сдержать её непослушные кудри.

На ней минимум макияжа, и в глаза бросаются только её ноги и грудь. Я наблюдаю, как её сиськи подпрыгивают в такт шагам. Наверное, мне не стоило бы туда смотреть, но обычное наблюдение никому не повредит.

Я ничего не говорю, когда она подходит ко мне. На её лице появляется лёгкая улыбка, а я просто продолжаю смотреть ей в глаза сквозь солнцезащитные очки. От её запаха уже становится трудно дышать. Я не знаю, как я переживу этот чёртов перелёт.

— Привет, мистер МакКарти. — Говорит она хрипловатым голосом, от которого у меня закипает кровь.

— Мисс Дулка. — Киваю я.

— Как тебе? — Она кружится, демонстрируя свой наряд. Я не позволяю своим глазам блуждать. Они остаются приклеенными к её голове, пока она вертится.

— Что? — Спрашиваю я.

— Мой наряд! — Она закатывает глаза и начинает подниматься по трапу частного самолёта.

Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что водитель забрал её сумки, а затем следую за ней. Она сидит по правую сторону салона, в одном из плюшевых кресел над крылом. Её ноги на каблуках опираются на стул перед ней, и она похлопывает по сиденью рядом с собой.

Хрюкнув от смеха, я качаю головой и иду в противоположную сторону. Я по-прежнему буду рядом с ней, если ей что-нибудь понадобится, но, по крайней мере, я смогу немного отдохнуть от её запаха.

— Я сама выбирала наряд, — говорит она как ни в чём не бывало, словно я не проигнорировал её просьбу сесть рядом. — Я решила, что мне нужно надеть что-то, в чём я буду выглядеть немного старше. Я знаю, каково мужчинам рядом с женщиной, которую они считают всё ещё девочкой.

— Тебе восемнадцать. — Говорю я так, будто это не очевидно сколько ей лет.

Она усмехается.

— Я знаю, сколько мне лет. Это именно моя точка зрения. Я родилась в этом чёртовом бизнесе, и за последние несколько лет на меня было возложено много обязанностей. Я быстро повзрослела и старалась одеваться соответствующе. Они должны знать, что я не какая-то маленькая девочка, с которой можно просто поиграть.

Я смотрю на неё и стараюсь понять, что она чувствует. Мы все знаем, как тяжело ей пришлось. Взрослеть в таком мире нелегко, особенно если ты старший ребёнок в семье и все считают тебя обязанной заботиться о младших.

Она выглядит намного взрослее, чем я был в её возрасте. Когда мне было восемнадцать, я только начал заниматься этим бизнесом вместе с её отцом. Я всё ещё жил в хреновой квартире с отстойными людьми, пытаясь убежать от своего прошлого и одновременно решить как, чёрт возьми, вообще должно выглядеть моё будущее.

И вот она сидит, выглядя так, будто ей место в зале заседаний корпорации, командовать и надирать всем задницы. Она уверена в себе и способна, но это не значит, что она уже не юна. Слишком юна, мать твою, Нико.

— Если ты хочешь, чтобы к тебе относились серьёзно, тебе не обязательно носить каблуки, на которых ты едва можешь передвигаться или одеваться как монахиня.

Её голова поворачивается в мою сторону, брови поднимаются настолько высоко, что могут слиться с линией волос на голове.

— Что, прости? — Спрашивает она, повышая голос. — Кто ты такой, чтобы указывать мне, что мне следует или не следует носить? Или что обо мне подумают все эти люди? Сейчас на тебе чёрные джинсы, чёрная футболка и чёрные ботинки. Думаю, это твой любимый цвет, Нико.

Я смеюсь. Никто никогда не разговаривал со мной так, и я обнаружил, что мне это нравится. Мне нравится, что она чувствует, что может дать мне отпор. Когда кто-то делает подобное, им грозит убийственный взгляд и предупредительный выстрел.

— Я могу так говорить, потому что я взрослый и я дольше в этом бизнесе, чем ты. И я знаю, как размышляют люди. Они взглянут на тебя, в этом узком карнавальном платье, на шпильках, и решат, что ты секретарша.

— Тогда что же ты хочешь, чтобы я носила, Нико?

Щёки у неё красные — от гнева или смущения — я не знаю. Но это напоминает мне, как она выглядела подо мной, когда её соски были твёрдыми, а киска влажной. Мне приходится мысленно встряхнуться, чтобы вернуться в настоящее.