Одиночество вдвоем или любовь на пятерых - Елена Анатольевна Казанцева Страница 7

В папке почты лежит несколько писем, все от рекламных агентств. Сыновья не пишут. Одиночество вновь протянуло свою костлявую руку и сжало сердце.

Только на сайте «Одноклассники» мигает значок нового сообщения, то Никита скинул ссылку на сайт знакомств Mamba, поставив рядом палец вверх, приглашая зайти.

Сам себе сказав: Что ж. Давай попробуем. Кирилл набрал в поисковике Mamba. Поисковик быстро выкинул ссылку, осталось только пройти по ней, а вот и знакомые буквы. Он заходит и регистрируется. Что написать о себе? Завис на мгновенье.

А потом написал: Одинокий странник.

А дальше надо указать: возраст, цели, кого ищешь.

Как выбрать возраст подруги? Кирилл споткнулся и задумался. Если написать от 25, то это возраст Тоньки. О чём с молоденькой девчонкой говорить? Выбрал тридцать лет, а верхнюю планку поставил сорок два, вспомнив жену друга, той было уже сорок три, а выглядела так, что тридцатилетние завидовали.

Вопрос: Зачем он здесь?

Серьезные отношения? Он не надеялся кого-нибудь найти, не верил сайтам.

Но только закончил с анкетой, как пришло сразу два сообщения «привет».

А что? Все может быть. Может, и удастся найти ту единственную, которая скрасит его одиночество.

Он ткнул на поиск.

Замелькали картинки. Сколько женщин в поиске. Красивые, уверенные в себе, улыбчивые. Неужели одинокие?

Он листал фото, рассматривая анкеты. Все красивые, но не для него.

Он протянул поиск до конца и вдруг замер.

Вот она!

На фото была девушка. Она стояла на ромашковом поле в пол оборота к зрителю, смотря куда-то вдаль. Длинные волосы цвета выбеленного льна ложились волнами на ее плечи и сбегали почти до самой талии. Яркое солнце ласкало ее кожу. Но она стояла, обхватив себя руками, словно замерзла в этот солнечный день. Кириллу вдруг захотелось ее обнять и согреть.

И он ей написал: Привет.

Глава пятая. Алька

— Вся в отца, че тебе не жилось то с Кириллом? — ворчала мать на Альку. — Отец то вон твой тоже все по койкам скакал, сдох в хосписе, так ни одна *изда к нему не пришла.

Алька вспомнила отца. Её передернуло, стало на миг очень холодно, будто ее коснулась рука мертвеца. Отец бросил их, когда ей было три года, она и не помнила его лица в молодости. Все банально, он нашёл другую любовь и ушёл к ней, потом ещё одну и ещё, так и прожил всю жизнь, перебирая женщин. Мать всю жизнь работала на двух работах: на одной бухгалтером, на второй — поломойкой. И все ради дочери. Отец ушёл в мир иной, когда Альке было двадцать пять, оставив в наследство ей двушку в хрущёвке. После они с Кириллом продали эту двушку и вложили деньги в четырехкомнатную квартиру.

Отца Алька запомнила исхудавшим старцем, хотя на тот момент ему было не больше пятидесяти лет. Он умирал долго, мучаясь от боли в одиночестве, даже некому за ним было выносить утку. Она определила его в хоспис. Где он закончил свои дни.

На миг Альке стало страшно. Вот сейчас она, как и ее отец, осталась совсем одна. Она поначалу радовалась своему одиночеству, не надо больше придумывать «отмазы» для мужа, где была и с кем шлялась. Но потом поняла, что ее особо и не ждут дома.

До развода у нее было куча мужчин. С ней флиртовали, заигрывали, приглашали на свидания, но стоило ей произнести слово «развод», как вокруг нее образовалась пустота. Одномоментно мужчины потеряли к ней интерес, быстро перекинувшись на другие объекты.

И вот теперь у нее есть свобода и одиночество.

Дети выросли, у них свои интересы, они чаще говорят с отцом по телефону или в WhatsApp, а ей бросают утром «привет мам», если они пересекаются вечером, то «спокойной ночи».

Рядом с ней нет мужа, которого раньше она ненавидела и презирала, обманывала и унижала своими изменами. И вот сейчас она задает вопрос себе: А так ли плох был ее Кирилл?

И если подумать и рассудить, то не так уж и плохо ей жилось с Кириллом. Она вспоминала их молодость.

Муж разделял с ней тяготы быта, даже большую часть брал на себя. Она не знала, что такое таскать тяжелые сумки из магазина, стирать горы пеленок. Кирилл всегда вставал к детям по ночам и укачивал их, если они плакали, возился с ними, водил их гулять. Когда подросли, сидел с ними за уроками. Деньги все нес в дом, умел откладывать и копить. Она не заморачивалась покупкой мебели, ремонтом. Все решал Кирилл.

Муж не пил, разве что по праздникам, курить бросил, когда у нее был сильный токсикоз с первенцем. Да и с сексом поначалу у них было все хорошо, и, если положить руку на сердце, то даже лучше чем со многими мужчинами, кои были ее любовниками. Потом Алька поняла, что после других ее мужчин, Кирилл стал ей брезговать.

Подруги ей не раз говорили, что она бесится с жиру. Но Алька отмахивалась. Вот и до отмахивалась. Сейчас сидит на бобах.

Одиночество угнетало, растоптало самооценку в ноль.

Раньше она радовалась праздником и выходным. Теперь их боялась, потому что ее дома никто не ждал, в гости не приглашал, а мужики исчезли с ее горизонта. Она не знала чем себя занять. Жизнь потеряла смысл.

— Вот говорила тебе, держись за своего Кирилла, золотой мужик, — бухтела мать.

— Мам, отстань, без тебя тошно, — отмахивалась от нее Алька.

— Езжай к нему, попроси прощения, суда еще не было, может и в этот раз простит, — тараторила мать.

А Алька крутила в голове слово «простит». Нет! Не простит!

Уж слишком много между ними произошло, что развело их по разные стороны. Она сама виновата, когда вытащила на белый свет Валеру. Что мешало ей трахаться с ним втихаря, но нет, решила его всем показать. А Валера лишь посмеялся над ней. Скоро у него свадьба, а у нее развод.

Может и правда съездить к мужу?

Она с трудом нашла старый садовый участок, что в наследство оставила ее мужу мать. Тут время текло не так, как за забором, медленно, оставляя все в неизменном виде. Разве что яблони еще выше стали, да разросся кустарник у забора.

Она опоздала.

Ее муж стоял у ограды участка, привалившись спиной и обнимая одной рукой молодую женщину. Фифа обнимала его, прижимаясь всем телом к ее мужу, пока еще ее мужу. Катька по весне показывала ей эту фифочку, говорила, что у Кирилла закрутилось с