Ягодка для миллиардера (СИ) - Полина Ривера Страница 7

И себя…

В двери стучат. Через секунду в проеме появляется очаровательная головка Софьи…

— Можно, Герман Викторович?

— Да, конечно, входите, — улыбаюсь я.

Неа… Ни черта она меня помнит. Сонька тогда совсем девчонкой была. Испуганная, с длиннющей, русой косой и зелеными глазами, которые я еще долго вспоминал.

— Я увидела свою фамилию в списке сотрудников. Герман Андреевич, я никак не могу тринадцатого июля ехать в Красавино. У меня…

— Вы здесь работаете, так? Руководство предупреждало, что командировки не исключены? —

наступаю я.

— Да, но… Господи, что же делать тогда? Я никак не могу. Возможно поменяться с кем-то? Или.

Секретарша неловко протискивается в проем, удерживая поднос с кофе и сладостями.

Чего мне только не принесли — пахлаву, сухофрукты, шоколадные конфеты.

— Принесите вторую чашку, Анечка. Продолжайте, Соня.

— Я не могу поехать. Не заставляйте меня объяснять причину, — ее голос опадает до сиплого шепота.

Что-то точно случилось. Но как вывести ее на откровенность?

— Сонь, ты меня не помнишь? — решаюсь открыть карты я.

— Н-нет… — распахивает она свои невозможные, колдовские глаза.

Я и тогда знал, что Софья будет красавицей, но чтобы такой… Офигеть просто… Сиськи зачетные.

Да и попка что надо… У меня даже в штанах твердеет при виде нее…

— Я вытащил тебя из-под завалов. Помнишь мальчишку-спасателя? Ты обнимала меня за шею и просила не оставлять. А мне нужно было спасти старика… Его Ахмед Фарид звали.

— Старина Ахмед, — улыбается Соня. — Я с его внучкой Лейлой ходила в сельскую библиотеку.

Дорога шла вдоль реки. Мы гуляли и ели по дороге ежевику. Старик выжил, а Лейла погибла тогда… Герман, это, правда, ты?

По ее щеке течет крупная слеза… Плечи сникают, а взгляд наполняется тихой грустью.

— Я. Запомнил тебя, Сонь. Глаза особенно, они у тебя, как у колдуньи. Пей кофе и рассказывай, что случилось?

— Муж собирается лететь в Дубай с любовницей.

— Тринадцатого числа?

— Да, в пятнадцать тридцать. Извини, но я не хочу нагружать тебя своими проблемами.

Я… Я могу.

— Пообедаем завтра? И все мне расскажешь.

— Согласна.

9

Софья.

АХ, как он на меня смотрел… Пожирал взглядом, стервец… Герман таким стал, ммм. Зоя бы назвала его ебабельным мужиком.

Ну, а что? Высокий, широкоплечий, русоволосый красавец с большим и крепким…

Телефоном..

Герман отошел к окну, чтобы закрыть створку, а я нечаянно увидела то, что не было предназначено для моих глаз. Фотографию красивой молодой задницы в розовых труселях… Рита какая-то…

Сердце словно кипятком обожгло… Не поверите, я успела кучу всего придумать… Наш с ним роман, любовь, семью… Ау него Рита… Моложе меня лет на десять.

Остервенело вытираю тарелки после ужина, поглядывая на Макса. Итак… Я — хозяйка фирмы, а

Макс заключает от моего имени сделки…

Тырит бюджетные деньги понемногу, чтобы проверить, можно ли их отследить? Потому и подговорил свою курицу заказать независимую аудиторскую проверку. Я, конечно, дура, да… Но здесь мне все понятно.

Мелкие расходы они замаскируют, а вот крупные…

Неужели, он хочет меня кинуть? Выставить крайней и свалить с денежками?

— Милая, ты грустишь о чем-то? — обнимает он меня за плечи. — Я тут подумал.

Сволочь такая… Ненавижу. Едва себя в руках держу. Натираю ножи, вилки, представляя его голову вместо лежащего на столешнице кочана капусты.

— А… придумал, что мы будем дарить Ксюше и Вадику на ситцевую свадьбу? — фальшиво улыбаюсь я.

— Подарим деньги, — также фальшиво ухмыляется он.

— Отлично. Скажу им, что мы будем на празднике, — тянусь за телефоном, а этот гад и глазом не ведет.

Как так и надо! Можно подумать, он придет! И молчит ведь… не признается.

— Ты мне дашь немного денег на платье? — прошу я.

Верите, последние лет пять ничего такого не просила. Платья, обувь и сумочки я сама покупала.

Вру — не покупала я ничего… Старое донашивала. Да мне и ходить некуда было.

А теперь будет куда, я ведь согласилась поехать с Германом в Красавино. Стыдно признаваться, но я даже готова была изменить с ним Максу. Пока не увидела розовые трусы на экране.

Зачем ему я — уставшая от жизни бабенка с лишним весом? Еще и дочерью.

Пора бы мне на землю спуститься. Ничего мне больше не светит. Может, позже? Я разведусь, перееду, а жизнь вернется в прежнее русло.

Или, нафиг его — русло это? Может, я не в той реке плыву? Барахтаюсь в луже, когда способна переплыть море?

— Хм. ты никогда не просила. Что-то случилось?

— Нет. Ты мой любимый муж, а мужья всегда балуют жен, ведь так? К тому же, Ксюша пригласила на торжество именитых гостей.

— Хорошо. Сколько тебе нужно? Пять тысяч хватит?

— Ты смеёшься, Макс?

«Интересно, твоя квочка одевается в массмаркете? Ты ей за пять штук платья берешь? У нее, скорее всего, трусы дороже. А родной жене пожалел…

Конечно, я оставляю реплику при себе. Надуваю губы и отворачиваюсь.

— Мало, да? Ты скажи прямо, Сонь. Мы сто лет не ходили по магазинам вместе.

— Пятьдесят, Максим. Мне нужны туфли и белье, украшения… Или ты хочешь, чтобы твоя жена на банкете выглядела как нищенка?

Давай же, скажи, что ты не придешь. Признайся, что тринадцатого июля, в пятнадцать тридцать ты улетишь в Дубай.

Но Макс послушно кивает и переводит на мой счет пятьдесят тысяч.

Отлично, муженек. И ты, Соня, умница. Завтра же пойдешь в торговый центр и купишь себе наряды для командировки.

Чмокаю мерзавца в щеку и ухожу в спальню, объясняя свой отказ посидеть в гостиной перед телевизором усталостью.

Дел мне предстоит много, поэтому ложусь спать пораньше…

Антон Олегович Калашников прищуривается, с любопытством меня разглядывая. Да, да, дорогой товарищ нотариус, я не всегда варю лечо. И я не глупая курица с половником в руке…

Перед визитом к нему я заехала в магазин женских костюмов и платьев «Миледи».

Знаете, кто мне посоветовал приодеться? Людмила Борисовна — ледяная дама-аудитор.

Калашникову не придет в голову звонить Максиму и сообщать о моем визите.

Да и какие могут быть сомнения, когда перед тобой красивая, уверенная в себе женщина?

— Вы… Решили самостоятельно руководить фирмой? — облизывается он.

На мне красный, льняной костюм из брюк и пиджака с укороченным рукавом. На моих губах поблескивает красная помада, а волосы струятся по плечам, как живой шелк.

Я источаю уверенность. Сжимаю в руках папку и придирчиво оглядываю его