Бесконечная любовь - М. Джеймс Страница 7

В течение долгого момента никто из нас не двигается. Я чувствую, как мой член смягчается внутри нее, но я все еще достаточно большой, чтобы даже мягким, не выскальзывать. Я хочу оставаться внутри нее как можно дольше, скользкими от пота и вдыхающими воздух друг друга, и я не хочу отпускать ее.

У нас есть немного времени, прежде чем нам придется уйти, прежде чем станет слишком опасно оставаться здесь дальше. Я выбросил свой телефон, все, что могло бы позволить моим братьям легко отслеживать нас, и сделал несколько покупок по своей кредитной карте, чтобы сбить их с толку. Авиабилеты в не те места, поездка на автобусе до Нью-Йорка и тому подобное. Им понадобится некоторое время, чтобы понять, что все это тупики, и к тому времени, как они это сделают, мы уже уедем отсюда. Я заплатил за номер наличными, а в машине есть одноразовые телефоны-горелки для любых звонков, которые мне нужно будет сделать. Я намерен сделать так, чтобы им было как можно сложнее отслеживать и Шарлотту, и меня.

Но в конце концов они справятся.

Мой отец умен и находчив, и он не отпустит меня так просто, особенно теперь, когда стало ясно, что я не общался с ним честно все это время. Однако все, что имеет значение, это то, что я доставлю Шарлотту в безопасное место, прежде чем они ее догонят. Я буду вести их за собой в веселой погоне до конца своей жизни, если понадобится, но мне нужно быть уверенным, что Шарлотта вне их досягаемости.

И я знаю, как это сделать.

Я чувствую, как Шарлотта шевелится подо мной, и я неохотно отстраняюсь от нее, позволяя себе выскользнуть из ее мягкого тепла, когда я перекатываюсь на бок. Дрожь удовольствия пробегает по мне от этого последнего соприкосновения между нами, и я не могу не надеяться, что, может быть, мы сделаем это хотя бы еще раз, прежде чем снова отправимся в путь, надеясь, что может быть, она не придет в себя так быстро.

Один взгляд на ее лицо говорит мне, что она уже пришла в себя. Она отворачивается от меня, закусывая губу, и сводит ноги как раз в тот момент, когда я мельком вижу, как моя сперма капает из нее, жемчужно-белая в скользких складках ее киски. Этого достаточно, чтобы мой член снова дернулся, набухая, пока я не стану наполовину твердым, и мне приходится сдержать себя, чтобы не потянуться к ней и не войти в нее снова.

Ее взгляд скользит вниз на мой член, и ее глаза расширяются.

— Уже? — Шепчет она, и мне приходится сдерживать смех.

— Шарлотта, я мог бы трахать тебя весь остаток дня, вздремнуть, а потом трахать тебя всю ночь, если ты этого хочешь. — Я подкатываюсь к ней, не в силах удержаться и не прижать ее запястья к кровати, когда наклоняюсь над ней, и чувствую, как твердею, как будто я только что не кончил. — Есть так много чертовых вещей, которые я хочу сделать с тобой.

— Например? — Шепчет она тихим голосом, и я стону, сжимая зубы, чтобы не вонзиться в нее прямо сейчас, пока я говорю ей.

— Я хочу прижать тебя и сказать, чтобы ты вылизала мой член дочиста, чтобы я мог войти в тебя и трахать тебя, пока я снова не покроюсь твоей и моей спермой. Я хочу заполнить тебя во второй раз, чтобы ты стекала по своим бедрам, пока я все еще внутри тебя. — Я двигаюсь, раздвигая ее ноги коленом, когда нависаю над ней, мой член оказывается под углом между нами. Я крепче сжимаю ее запястья, и она стонет, заставляя меня пульсировать, когда я наклоняюсь.

Мой ствол прижат к ее клитору, мокрому от ее возбуждения и моего. Я качаю бедрами, трусь об это сверхчувствительное место, и Шарлотта издает задыхающийся стон.

— Скажи мне остановиться. — Я снова качаю бедрами. — Скажи мне остановиться, и я не заставлю тебя кончить в четвертый раз. Скажи мне, что ты не подумала, когда позволила мне трахать тебя раньше. Скажи мне, что ты не поняла, пока не стало слишком поздно, что я трахаю тебя без презерватива. — С каждым предложением я скольжу бедрами по ней, потирая ее клитор стволом своего члена. — Скажи мне, и я не буду трахать тебя и снова заполнять тебя после того, как ты кончила на моем члене.

Единственный звук, который она издает, — это еще один бездыханный, беспомощный стон. Я поднимаю ее руки, прижимая ее запястья над головой, и начинаю тереться об нее всерьез, потирая ее своим скользким членом, чувствуя, как ее бедра двигаются, а дыхание превращается в жадные вздохи.

— Вот именно, Шарлотта, — рычу я. — Кончи для меня снова. Дай мне посмотреть, какая ты грязная маленькая шлюшка. Умоляющая о большем количестве моей спермы. Ты так сильно хочешь этот член, что даже не можешь сказать мне остановиться после того, как я уже трахнул тебя. Ты хочешь кончить снова. Жадная девчонка.

Она так близко. Я чувствую, как она дрожит, и вижу вину на ее лице, осознание того, что она делает то, чего не должна, и это заводит ее. С каждым толчком, каждым потоком удовольствия, каждым оргазмом она знает, что должна сказать мне нет, и должна сказать мне остановиться.

Теперь она знает половину правды. Она знает, что трахается с преступником. Сыном пахана Братвы. Она может не понимать, что именно это значит, но она понимает достаточно, чтобы знать, что не должна пускать меня внутрь себя. И она делает это в любом случае, настолько потерянная для удовольствия, что не может заставить себя остановиться.

Одна только мысль заставляет меня капать предварительной спермой, скользкой и горячей, против нее, быть сильно возбужденным, что я знаю, что мне не понадобится много времени, чтобы кончить в нее во второй раз.

— Иван. — Она стонет мое имя, извиваясь подо мной, когда ее бедра жадно выгибаются. — Я… я…

— Кончи для меня, маленькая, — напеваю я, резко толкая бедра против нее, каждый толчок также подталкивает меня опасно близко к краю. — Дай мне почувствовать, как ты кончаешь снова.

Ее рот открывается в крике, ее бедра поднимаются ко мне, когда я чувствую, как ее клитор пульсирует против моего голого члена, ее тело вздрагивает, когда она кончает в четвертый раз. Я держу ее прижатой,