Любовь и Хоккей - Монти Джей Страница 7

Бишоп знал это еще до того, как я рассказала ему о своей маме, он знал, почему я хотела побыть одна в этот день. Моя мама ушла через два дня после моего второго дня рождения. Просто собрала свое барахло и ушла. Она не оставила мне ни записки, ни фотографии, ничего. Она ушла, как будто я ничего для нее не значила, как будто она не носила меня девять месяцев.

Прошло много лет, а это все еще причиняет боль ─ жало отвержения. Я не уверена, становится ли это лучше или хуже с каждым годом.

Я смотрю на Би, вижу его свежевыбритое лицо, входящего в мою комнату. Шесть футов четыре дюйма, двести семьдесят пять фунтов чистого мужчины. Его телосложение выдавало хоккеиста - высокий и худощавый. Такие мышцы, которые можно было разглядеть под его рубашкой, когда она облегала его, но не такие, которые заставляли думать, что он на стероидах. Вы просто знали, что у него была эта V-образная линия и те мышцы на спине, от которых у женщин кружилась голова.

В марте ему исполнился двадцать один год, то есть между нами было восемь лет разницы, восемь лет и восемь месяцев, если быть точным. Его день рождения приходится на восемнадцатое марта, а мой - на один и тот же день июля.

Как бы сильно он меня ни бесил, я никогда не могла отрицать, насколько он великолепен.

Ты знаешь, о чем я говорю, об этом классическом красавце. Смесь соседского мальчишки, от которого женщины постарше пускают слюни, когда он подстригает их газон, наблюдая, как он медленно превращается в неряшливого мужчину. Угловатый подбородок, достаточно острый, чтобы резать бриллианты, высокие скулы, длинный нос, симметричные черты лица, которые делают его неземным, небесным, превосходящим? Какое-нибудь такое слово.

Он нервный, со шрамом на левой брови, над которым не отрастают волосы. Если бы вы его не знали, вы могли бы побояться заговорить с ним, потому что он выглядит как проблема, но когда он улыбается вам этой улыбкой, которая демонстрирует его жемчужно-белые, ровные зубы, он доступен.

И он смотрит на меня этими глазами, которые мне больше всего нравятся.

Мой отец часто брал меня с собой в национальный парк Банф. Он расположен в Альберте, Канада. Мы отдыхали там в межсезонье или навещали его, когда он там играл. Там есть водоем под названием Морейн-Лейк. Это захватывает дух.

Из-за ледникового стока вода имеет сине-зеленый цвет, который меняется в зависимости от времени года. Это что-то неземное. Если когда-либо и существовал источник молодости или место, где жидкость могла сделать вас вечно молодым, то это было озеро Морейн.

Глаза Бишопа имеют точно такой же пигмент. Мне хотелось утонуть в его глазах. Купаться в этих бирюзовых самоцветах целую вечность.

Его худощавое тело опирается на мой дверной косяк, ноги скрещены, а мускулистые руки скрещены на его сильной груди.

Широкие плечи подчеркнуты черной облегающей футболкой, которая сужается к талии. Бедра размером со ствол дерева, которые выглядят примерно так же опасно, как и его массивные ладони, прикрепленные к загорелым жилистым рукам.

— Просто мне нужно было немного тишины и покоя, Би, - говорю я, убирая прядь волос за ухо. Бишоп заставил меня чувствовать. Всякий раз, когда он был рядом, я мгновенно оживлялась.

Я не обманывала себя, я знала, что я моложе его, и к тому же у большей половины длины моего тела занимали ноги, и еще больше гребаных ног. Рыжие волосы с гривой разъяренного льва и лицо, на котором веснушек больше, чем кожи. Я не принадлежала к типу Би, даже если бы была совершеннолетней.

Но я не могла объяснить это своему сердцу, ему было все равно. Оно просто хотело Бишопа Маверика, и ничто не могло убедить его в обратном.

Мне было неловко, когда я не была на льду. Моя форма общения отпугивала мальчиков моего возраста. Я не хотела говорить о том, какие они были милые. Я хотела поговорить о вчерашней игре или о новом Call of Duty, в котором я абсолютно доминирую.

Как будто парни считали меня инопланетянином, потому что я любила спорт и была одержима мальчишескими группами. Достаточно того, что я была выше большинства парней в моем классе, было плохо, но я усугубляла ситуацию тем, что была "более мужественной", чем они.

Очевидно, мальчикам нравятся мягкие, изящные розы, а я была полевым цветком - упрямым, трудным, сильным, которого невозможно приручить.

Разговаривать с Бишопом было все равно что разговаривать с Риггс и моим отцом. Легко. Естественно. Это было похоже на катание на коньках. Мы просто не давили друг на друга. Он не спрашивал меня, почему я никогда не укладываю волосы или почему я всегда ношу футболки групп. Черт возьми, он купил мне несколько из них, например, футболку Wicked Jimi Hendrix, которую я сейчас ношу. Он подарил ее мне на Рождество в прошлом году.

Он вывел меня на уровень, которого не было у других людей. Когда мне было грустно, он видел меня насквозь. Он брал меня на лед, потому что знал, что единственное место, которое по-настоящему поднимало мне настроение, - это каток. Он знал, что пицца излечивала мое отношение, а конфеты с лимонным соком были единственным способом добиться своего.

Он был моим самым близким другом, моим лучшим другом. Конечно, Риггс тоже была моим лучшим другом, но с Би все всегда было по-другому.

Мое тело спрятано в моем укромном уголке моей комнаты. Мои глаза смотрят в окно на здания, которыми усеян Чикаго. Я не выросла в доме с двором, в тихом районе. Я жила в мансарде в центре Чикаго, где звуки сирен, поездов и ветра убаюкивали вас по ночам.

Город ветров был не для всех, но для меня он был домом.

— А раннее вручение тебе твоего подарка хоть немного взбодрит тебя? - Игриво говорит Бишоп, направляясь от двери ко мне. При упоминании подарка мои уши навостряются, и я поворачиваюсь всем телом, позволяя ногам свисать с края кровати.

— Может быть, сначала мне придется это увидеть. - Я пожимаю плечами с улыбкой на лице, давая ему понять, что шучу.

Моя черная футболка свободно висит на моем теле, как и джинсы бойфренд, которые сидят на моей талии. Пара старых кроссовок Converse завершает мой образ. Вид девушки, которая выглядит так, словно одевается в темноте в мужском шкафу.

Бишоп бросает мне коробку конфет Lemonhead, и я изящно ловлю их.

Я поднимаю бровь. Не поймите меня неправильно,