Лавейл Спенсер - Прощение Страница 71

Сердце Сары дрогнуло и гулко забилось.

Ищущий взгляд Ноа устремился на сцену, нашел там Сару и замер.

Я здесь...

Я здесь...

Их молчаливый союз был несомненен. Впервые с начала вечера она полностью ощутила дух сегодняшнего празднества.

Дети пели великолепно. Ребенок Робинсонов вел себя в колыбели Иисуса почти спокойно. Все были в восторге от имитации звона колоколов. Голос Джека Ленгриша звучал величественно, а его одежды были безукоризненны. Рудокопы быстро заполнили королевский ларец золотым песком. Его оказалось так много, что пришлось искать вторую шкатулку.

Когда Сара повернулась к залу, чтобы все вместе исполнили последнюю строфу "Тихой ночи", она и Ноа Кемпбелл пели ее исключительно друг для друга.

Раздался гром аплодисментов, когда представление окончилось. Все обнимались и обменивались рукопожатиями - на сцене, в зале. Поверх всех голов глаза Ноа и Сары все время искали и находили друг друга. Роберт поднялся на сцену и обнял Сару, но для нее сейчас его внимание не было таким приятным и необходимым, как раньше. Как до этого. Из-за его плеча она продолжала искать глазами Ноа.

Для взрослых был приготовлен пунш и печенье, для детей - жареные кукурузные зерна и леденцы. Толпа зрителей, состоявшая главным образом из мужчин, оторванных от своих семей, не торопилась расходиться: многие начали снова, под музыку органа, распевать рождественские песни. Артисты снимали сценические костюмы, переодевались в обычную одежду. Сара помогала юным певцам освободиться от ангельских одеяний, чего им не очень-то хотелось, и потом вместе с Джеком Ленгришем искала место, где можно сохранить все это до следующего года. Занимаясь делами, она все время думала, что Ноа может уйти.

Но он по-прежнему был в зале, и они стали пробивать себе путь сквозь толпу.

Группа норвежцев пела рождественские гимны на родном языке. Крутилось колесо рулетки; выигрышами на нем были подарки для детей. Среди всего этого шума и гама, песен и радостных восклицаний Сара и Ноа встретились посреди зала.

Некоторое время они молча, без улыбки смотрели друг другу в глаза.

Наконец он заговорил:

- Хорошее представление.

- Спасибо.

- Дети так же хорошо пели, как и выглядели.

- Правда? Им очень понравились крылья, которые вы помогли соорудить...

Оба сделали робкую попытку улыбнуться, это им в конце концов удалось. Норвежцы уже закончили петь, их почин перехватили шведы, они выводили рулады так громко, что заглушали все вокруг.

- Я уж думала, вы не придете, - произнесла Сара

- Что?

Он наклонился к самому ее рту, она уловила легкий запах его кожи, туалетной воды.

- Я сказала, что думала, вы не придете на праздник. Вы опоздали.

- Я стоял в очереди в бане.

- Ох!

- Кажется, весь город решил помыться именно сегодня.

- Я успела это сделать немного раньше. Без очереди.

- Вам повезло...

Снова молчание как будто отдалило их друг от друга; нужно было спешно подыскивать темы для продолжения разговора.

- Не вижу здесь ваших родных, - заметила она.

- Они не приехали. Я собираюсь к ним завтра в Спирфиш.

- Как хорошо. У большинства из тех, кто сейчас в зале, родные очень далеко отсюда.

- Сара...

Она выжидающе смотрела на него. Ее глаза, казалось, утонули в его взгляде.

- Я хотел спросить... Вы не поехали бы со мной?

- К сожалению, не могу. У меня другие планы. - Разочарование сквозило в глазах у обоих.

- Может быть, в другой раз... - добавила она с робостью.

Он нашел выход из новой неловкой паузы.

- Принести вам немного пунша?

- Да, пожалуйста.

Он скрылся в толпе и через некоторое время возвратился с двумя кружками темно-красной жидкости.

- Веселого Рождества! - Он поднял свою кружку.

- Веселого Рождества!

Они чокнулись. Осушив кружку, он стал оглядывать зал, двумя пальцами вытирая кончики усов. Когда снова повернулся, то поймал на себе ее внимательный взгляд. Она опустила глаза.

- Похоже, вы получите и школу, и церковь после сегодняшнего вечера, сказал он, наклоняясь к ее уху. - Столько денег!

- Будем надеяться.

- Сколько в этих шкатулках, как думаете?

- Ума не приложу. Во всяком случае, немало...

К ним подошла Эмма Докинс со своими детьми.

- Мы отправляемся домой, - сообщила она. - Не видели Байрона?

- Он где-то здесь, - сказала Сара.

- Джош, сходи позови отца. Скажи, пора уходить. Счастливого Рождества, шериф.

- Того же и вам.

- Сара, значит, как уговорились, ждем вас завтра.

- Да, спасибо.

- Обед в четыре, не забудьте.

- Ни за что!..

Когда Докинсы удалились, Ноа спросил:

- Вы будете завтра у них?

- Да. А вы что, не верите?

Он пожал плечами и уставился в свою кружку.

- Почему вы не сказали мне раньше про Спирфиш? - проговорила вдруг Сара.

В голосе ее звучало разочарование, граничащее с отчаянием.

Он взглянул на нее с некоторым удивлением.

- Не был уверен, что вы захотите, - ответил он.

- Но спросить-то можно было, Ноа! Или нет?

- Вы не называли меня по имени все эти дни, с того вечера, когда я поцеловал вас.

- Я была в смятении.

Он очень серьезно посмотрел на нее.

- Не слишком-то легко мужчине с вами, - заметил он.

- Я знаю, - с горечью ответила она. - Извините меня.

Некоторое время он был занят поисками места, куда поставить кружки, потом небрежным тоном произнес:

- Завтра я хочу выехать пораньше. Мне пора идти.

- Конечно, - откликнулась она, не делая попытки двинуться с места и глядя на него тревожными глазами. А затем они заговорили одновременно.

- Сара...

- Ноа...

После последовавшего молчания она начала первой:

- Пойдем домой вместе?

- Где ваше пальто? - спросил он.

- В одной из гримерных за сценой.

- Подождите здесь.

Она кивнула и, стоя одна в унынии, подумала о том, какую тяжкую борьбу приходится ей вести с собой, со своими чувствами к человеку, от которого, она это твердо знает, ей следует держаться подальше. Но что могла она поделать, если вся радость от праздника улетучилась для нее, как только она узнала, что Ноа завтра уезжает и она не может уже принять его приглашения... И вообще, столько времени и усилий требовалось им, чтобы наладить дружеские отношения, а сейчас что получается?.. И что она хочет от него?.. От себя?.. Увы, ничего этого она не знала...

Ноа вернулся, помог ей надеть пальто, они направились к выходу, желая всем на пути счастливого Рождества и отвечая на добрые пожелания.

На улице все было покрыто снегом: пешеходные дорожки, крыши домов, седла и одеяла на спинах у мулов, привязанных к перилам.