Эмили Магуайр - Приручение зверя. Новая Лолита Страница 71

В физическом контакте есть честность. Сара всегда могла узнать правду о мужчине по его телу. Бледная полоска на безымянном пальце выдавала неверного мужа. Фермер, прикидывающийся биржевым маклером, не мог спрятать веснушчатые от солнца плечи и загрубелые руки. Парень, который рассказывал ей, что он занимается экстремальным спортом, рассмешил ее, когда позднее она дотронулась до его бледных ягодиц и увидела, как солнечные лучи отражаются от лилейной кожи. А сколько мужчин повторяли, что не придают никакого значения внешности, а потом, в спальне, гордо демонстрировали ей великанские бицепсы или кубики брюшного пресса? Правда находится на поверхности.

В физическом выражении, в разрываемой плоти и смешивающихся жидкостях, есть честность. Сара всегда знала вещи, в которых Дэниел так и не смог признаться вслух. Она знала их с тех самых пор, когда он вторгся в ее незрелое тело. Все время, пока он излагал оправдания, объяснения и разумные доводы, его истинная природа стучалась в оболочку его плоти. И теперь она доказывала ему зубами и когтями, что он и она одно и то же. Одно.

Его рука сжала ее руку, и все было кончено.

Фрейд считал, что цивилизация возникла благодаря сублимации желаний. Самые низменные животные импульсы были подавлены, и энергия, которая иначе растрачивалась бы на гедонизм, была обуздана и перенаправлена. Другими словами, как рассказывал Дэниел Саре, вместо того чтобы заниматься сексом, люди создавали соборы, города и нации.

— В мире всего этого и так достаточно, как по-твоему?

— Более чем достаточно.

5

Последнее, что Джейми ожидал увидеть в пять часов пятнадцать минут вечера пятницы, — это как Сара Кларк входит в дверь его офиса. В эти дни Сара Кларк входила в его дверь только в снах, да и то это никогда не была дверь офиса.

Она была гораздо худее, чем в его снах, и на ней было больше одежды. Она выглядела совсем по-другому. Старше, меньше, усталее. Выглядела побежденной. Но наверное, он не так ее понял или спроецировал на нее свое состояние — ведь Сара Кларк не была побежденной никогда в жизни.

Побежденная, старая, усталая, худая — какой бы она ни была... У нее могли быть змеи вместо волос, из ее глаз могут литься кровавые слезы — все равно она будет самым прекрасным созданием, которое он видел. Он не отводил глаз от ведомости продаж за две недели, лежащей у него на столе, и сосредоточился на дыхании.

— В приемной никого не было, так что я просто вошла. — Она стояла в дверях, и ему показалось, что голос ее звучит нервно, мэто было невозможно. — Ничего, что я пришла? — А еще было похоже, что она боится, но это тоже было невозможно. Сара Кларк никогда не нервничала и не боялась. Джейми подумал, что он, наверно, опять проецирует на нее свое состояние. Он-то был просто в ужасе.

Тринадцать месяцев и двенадцать дней. Наверно, этот подонок порвал с ней. Наверно, он выбросил ее на улицу, и ей пришлось вернуться домой. Он знал, что она ушла с работы, потому что ходил в ресторан, чтобы встретиться с ней. Он также пытался найти ее через университет. Это было больше года назад.

— Значит, ты совсем не рад меня видеть? — И Сара заплакала.

Тут паралич Джейми кончился. Вид горюющей Сары вызвал рефлекторную реакцию, напоминающую материнский рефлекс защиты ребенка. Он знал, что он слабый и худой, несчастная пародия на отца, плохой муж и вообще неудачник, но одно он умел делать и сделал бы, даже находясь на последнем издыхании, — заботиться о Саре.

Он обнял ее, вздрогнув, когда кончики пальцев коснулись слишком выступающего позвоночника, а ребра столкнулись с ее ребрами. Она была не такой, какой он ее помнил, и дело было не в отказывающей ему памяти. Конец времен наступит, когда Джейми забудет, какова Сара Кларк на ощупь. Он в совершенстве помнил, какая она: худая, гладкая и теплая. А теперь она была слишком легкой, как будто ее может раздавить одно неосторожное прикосновение. Она всегда была такой, и теперь это ощущение усилилось. Худее, глаже, горячее, легче. Но не от этого она показалась ему какой-то незнакомой. Это было что-то другое, что-то, не связанное с тонкими косточками и до невозможности бледной, всегда горячей кожей.

Он попытался отстраниться, чтобы заглянуть ей в лицо, но она держалась крепко, дрожа, как крошечный птенец, выброшенный из гнезда раньше, чем крылья успели окрепнуть для полета. Она была ранена и испугана — поэтому она и показалась ему незнакомой. Джейми всегда понимал, насколько она уязвима, но теперь, когда она дрожала в его объятиях, намочив его рубашку слезами и соплями...

— Иди сюда, садись. — Он попытался освободиться от ее рук, но она держалась крепко, так что ему пришлось на ощупь отступить назад, пока она цеплялась за него, а потом усадить ее на стул. Она не отпускала его плеч.

— А теперь перестань плакать. Все в порядке. Ну ладно тебе. — Он освободил одну руку и убрал прядку волос, выбившуюся из косы и прилипшую к щеке.

— Джейми, о господи. Я так по тебе скучала. Ты был нужен мне, а теперь все погибло. Я понимаю, почему ты не захотел... Знаю, ты ужасно сердился, но, Джейми, ты ведь и раньше сердился, и я делала всякие глупости, но ты всегда помогал мне. Почему ты не... — Сара отпустила его руки и закрыла лицо ладонями.

Она была на грани истерики, что испугало его, ведь Сара всегда была такой спокойной и неэмоциональной.

— Тебе надо перестать плакать, Сара, я не могу тебя понять, — Джейми гладил ее лицо, потом руки и бормотал успокаивающие слова. Такие, которые он всегда слышал от Шелли, просыпаясь от своих кошмаров. Сара все плакала и дрожала, Джейми задумался, не на наркотиках ли она.

Она вдруг перестала и вскочила, чуть не сбив его с ног.

— Ну хватит. Если я и дальше буду так реветь, у меня лопнет какой-нибудь чертов слезный проток. — Она подошла к окну и выглянула наружу, вытирая лицо рукавом. Джейми заметил, что на ней белый кардиган. Он выглядел странно похожим на кофточку ручной вязки, в которую они одевали Бьянку, когда дул прохладный ветерок.

Она несколько раз откашлялась, прижав лоб к стеклу.

— У тебя, наверно, все в порядке. Кабинет с видом на реку и все такое, а? Наверно, приятно целый день глядеть на быстро бегущие мутные воды.

— Да уж, на днях я видел, как оттуда выловили утопленника.

— Ничего ты не видел.

— Точно, и правда не видел.

Сара снова присела к его столу и закурила.

— В этом здании нельзя курить, Сара.

— А где вообще можно? Ты хочешь, чтобы я высунулась из окна или как?

Он покачал головой.

— Так как ты жила все это время, Сара Кларк?