Светлана Щурова - Песчинка на ветру Страница 73

Она вернулась туда и села на диван. Новая мебель. Новый ремонт. С тех пор, как она провела здесь первую ночь, эта квартира тяготила её. Сначала она думала, что это из-за того, что здесь умерла Мария Петровна. Но даже тогда, когда Денис сделал ремонт и купил новую мебель, ощущения не изменились. Словно на сердце давило что-то тёмное и тяжёлое каждый раз, когда Лера оставалась в этой квартире. Её тяготила порочная связь? Недозволенная любовь? Может, и так. Но почему же сейчас, когда Денис стал её мужем и нет больше никакого греха в их отношениях, ощущение тяжести не проходит? Она не хотела здесь оставаться надолго.

«Приберусь и сразу поеду домой. Пора собирать чемоданы», – с этими мыслями она приступила к уборке.

Прошло не менее часа. Она закончила. Осталось только собрать вещи. Валерия открыла встроенный шкаф. Несколько рубашек, пара брюк, её халатик, подаренный Дэном ещё в то время, когда их связь была тайной. Две пары тапочек. Расчёска. Её крема в верхнем выдвижном ящике, какой-то чёрный провод… Она потянула за него. Следом открылся средний ящик.

В её руках оказалось зарядное устройство. Она посмотрела на разъём. «Так это же мой зарядник! Как он тут оказался?» Валерия накрутила провод на корпус и опустила в сумку. Открыла нижний, последний, ящик. Здесь обнаружился паяльник, какие-то винтики, болты, множество различных железячек. Пачка сигарет «Vogue».

Валерия нахмурилась.

«Денис курил? Трудно это представить. Хотя в том положении, что он находился до нашей встречи на заправке, в это можно поверить».

В памяти появилась картинка – Дэн, худощавый, осунувшийся, с бледным лицом и горящими глазами, стоит у окна. Руки скрещены на груди. Он весь ушёл в себя, размышляя о том, как же это непросто – любить. Сердце Валерии сжалось от жалости.

Она положила сигареты обратно. Задвинула ящик. Закрыла окна, балкон. Опустила жалюзи. Взяла сумку и направилась к выходу.

Две подруги ехали по вечернему Питеру в комфортабельном автомобиле. «Лексус» последней модели. Отделка деревом, настоящие кожаные сидения, климат-контроль.

– Лерка! А ты ведь нисколечко не изменилась! – проговорила приятным глубоким голосом рыжеволосая женщина, сидящая за рулём.

– Мариша, а вот я не узнала бы тебя. Хорошо, что ты сама ко мне подошла. Косу обрезала! Брови выщипала! И губы, что ты сделала с губами?

– А, это пластика. Что, не нравится?

– Да почему же. Просто непривычно как-то. Я ведь тебя только по школьным фоткам помню. Мариш, классная у тебя машина! Ты что, вышла замуж за олигарха?

– Ну что ты! За обычного студента. Просто с амбициями. Сам всего добился. Сейчас он владеет предприятием по производству электронных устройств. Мы живём в центре города, кушаем что хотим, одеваемся в лучших бутиках. Детишки учатся в престижных школах, летом выезжают за границу, в лагерь, где углублённо изучают английский язык. Мне Пашка купил домик с участком. Мы обязательно с тобой туда съездим. Там такой восхитительный воздух! Цветы! У меня есть всё, о чём я мечтала. Так что, можно сказать, жизнь удалась!

– А ты, ты чем занимаешься, кроме как возишься в свободное время в огороде?

– Я занимаюсь детьми. Конечно, ты помнишь, как я хотела стать врачом. Я и стала. Диплом кардиолога как-никак! Но поработать так и не удалось. Сначала один ребёнок, затем и остальные. Я стала обычной домохозяйкой и нисколько не расстраиваюсь. Женское счастье – оно ведь в детях! – она посмотрела на подругу.

Валерия побледнела. Следом побледнела Марина.

– О, Лера! Какая же я дура! Извини, пожалуйста! Я знаю твою историю. Мне Людка вкратце рассказала. Я никаким образом не хотела причинить тебе боль. Прости, пожалуйста!

– Всё нормально, – приходя в себя, проговорила Валерия. – Ты полностью права по поводу детей. Я бы всё отдала за то, чтобы они были рядом со мной!

В машине повисла тишина. Марина крутила рычажок радио. Из колонок полилась приятная музыка.

– Уже скоро мы будем на месте. Твоя выставка, я читала, будет в Союзе художников, в Адмиралтейском районе. Так?

– Адмиралтейский район? Не уверена. Улица Большая Морская, тридцать восемь.

– Мы говорим об одном и том же месте. Просто мы ориентируемся по районам. Ты знаешь, что в этом доме Калиостро проводил свои мистические опыты? В подвале.

– Тот самый Калиостро? Маг и волшебник? – в голосе Валерии появился интерес.

– О, ты, я вижу, романтик! Веришь в волшебство и магию? Я же считаю его авантюристом. Он будто бы изготавливал чудодейственные эликсиры, превращал железо в золото, выращивал бриллианты. Но все это – лишь ловкие трюки. Калиостро владел гипнозом и неплохо для своего времени знал химию. Только невежественные люди верили в его магическую силу. А их в то время было немерено, причём небедных. Но Екатерина Вторая скептически отнеслась к его так называемой магии, и он был удалён из Питера и из России.

– А как ты объяснишь то, что он выехал одновременно из восьми разных ворот, оставив собственноручную подпись на каждом из восьми выездов?

– Так это был обычный трюк! Экспертизу-то в то время никто не делал. Его это подпись или не его – как определить? В наше время его бы вмиг разоблачили. Да и сама подумай – он говорил, что родился через двести лет после всемирного потопа. Это ли не бред?

Марина посмотрела на подругу и продолжила:

– А собрание тринадцати особо избранных? Ну, помнишь, он отбирал якобы особых людей, тех, что проживут более пяти тысяч лет. Вот чума! Сам-то он умер в тюрьме, не дожив и до пятидесяти пяти! Вроде в пятьдесят два. Разные версии – то ли от пневмонии, то ли от яда.

– Его могилу так и не нашли. Может, он и не умер вовсе!

– Лерочек, девочка ты моя наивная, умер он. Точно тебе говорю. Люди не живут по тысяче лет. Даже до ста редко кто доживает. Я тебе как дипломированный врач говорю, – Марина завернула в переулок. – А вот и наш дом. Приехали!

Веселье и суета царили в доме Субботиных. Всего трое детей, а казалось – целая орава! Как же Валерия уже отвыкла от подобного! Она познакомилась с каждым членом этой дружной семьи, даже успела заклеить пластырем порез на пальчике младшего сынишки Марины. Каким образом и где он поранился – осталось загадкой для всех. Мальчонка-егоза, крутящийся, бегающий, смеющийся, Илюша подбежал к Лере, протягивая пальчик. Ну что ей было делать? Она быстро достала пластырь из сумочки и моментально наложила его на ранку, на удивление Илюшки. Он потом весь вечер потрясал этим пальцем в воздухе и многозначительно улыбался Валерии. Старшему сыну Марины было уже двенадцать.

– Совсем взрослый, – сказал Павел Сергеевич, муж Марины, статный мужчина лет сорока-сорока пяти, тряхнул густыми чёрными волосами, чуть припорошенными сединой, и гордо приподнял подбородок.